Книга Мятеж броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Правда и вымысел - Владимир Шигин

На подходе к румынским берегам на «Потемкине» произошло еще одно важное, поистине знаковое, событие. Потемкинцы, не желая более рисковать, выбросили за борт свой красный флаг. Теперь им было уже не до игр, надо было думать о собственном будущем, и европейские власти в этой ситуации лучше было не злить. Позднее Матюшенко постарается придать этому факту романтический ореол. «В море, — вспоминал Матюшенко, — похоронили мы свой и всего русского народа боевой красный флаг — флаг свободы, равенства и братства, чтобы он не достался в чужие руки. Черное море было свидетелем наших слез и горя, когда бросили его за борт! Как было тяжело смотреть, когда он то опускался, то поднимался на гребнях волн, как будто приглашал всех матросов продолжать борьбу». Данное мероприятие можно, разумеется, называть и похоронами, но факт остается фактом — перед приходом в Констанцу красный флаг был выброшен за борт.

Из воспоминаний потемкинца И. Лычева; «Позднее, уже в Румынии, матрос Афанасий Дмитриенко признавался мне: “В последнюю ночь перед сдачей «Потемкина» группа матросов, человек сорок—пятьдесят, собрались тайком в укромном местечке Мы решили перевязать всех членов судовой комиссии и запереть их в трюме. А если они будут сопротивляться, то перебить всех и выбросить в море. Затем мы собирались направить броненосец в Севастополь, сдать его главному командиру Черноморского флота и тем самым заслужить себе прощение и награду'. На вопрос, почему же не был исполнен этот план, Дмитриенко ответил: “Мы не смогли этого сделать, так как вы все не спали в эту ночь, и у вас было оружие, а мы были безоружны”».

О чем говорит признание Дмитриенко? Не только о том, что власти Матюшенко над кораблем к этому времени уже, по существу, пришел конец, но и о том, что, боясь теперь мятежа против себя, Матюшенко и его сторонники обезоружили команду и, вооружившись сами, старались теперь не спать по ночам, боясь нападения. Только благодаря этой предосторожности на «Потемкине» не вспыхнул антимятеж, в котором жертв могло быть намного больше, чем 14 июня.

25 июня около полуночи «Потемкин» и миноносец № 267 прибыли в Констанцу. На этот раз уже без всякого салюта и почетного караула. К этому времени на «Потемкине» уже царили полный разброд и анархия. В 2 часа ночи на берег съехала группа матросов для переговоров о сдаче броненосца. Они спросили у коменданта порта Негру, заходил ли в Констанцу «Синоп». Узнав, что этот тот не появлялся и последняя их надежда рухнула, потемкинцы заявили о желании сдаться и пригласили коменданта на броненосец. 25 июня в 8 часов утра он прибыл на «Потемкин», выступил перед командой и огласил условия сдачи: корабль передается румынским властям в хорошем состоянии, команда сходит на берег только с личными вещами, команде гарантируется свободное проживание на всей территории Румынии, потемкинцы обязуются не заниматься в Румынии политической деятельностью. Из порта на шлюпке на «Потемкин» прибыл социалист Раковский, старый знакомец Березовского. Он стал предлагать свои услуги посредничества в доставке угля и провизии, но, увидев толпы пьяных озлобленных матросов, «понял, что восстановить прежний революционный дух на “Потемкине” невозможно», и тихо съехал на берег. Посредничество с румынскими властями и потемкинцами осуществлял некто Константин Кац (Гернеа-Доброджану), весьма темная личность в русском революционном движении.

В 12 часов 30 минут «Потемкин» вошел в порт и опустил Андреевский флаг. В полдень 25 июня вся команда покинула борт броненосца. А вот миноносец № 267 отказался спустить Андреевский флаг. Покинув порт, он направился в Севастополь. Там команда заявила, что на судне никакого бунта не было, а они лишь подчинялась силе. Разумеется, в столь наивный обман никто не поверил, и команда миноноски также была арестована.

Историк Р.М. Мельников в своем труде «Броненосец “Потемкин”» пишет «25 июня, около часа дня, после переговоров комиссии с властями на борту румынского крейсера “Елизавета” броненосец “Потемкин” и миноносец № 267 вошли в гавань. Румыны гарантировали потемкинцам свободу и невыдачу царским властям Члены комиссии приступили к передаче корабля румынскому военно-морскому командованию, на броненосце спустили Андреевский флаг и вместо него подняли румынский. Сжившиеся со своим замечательным броненосцем и теперь обреченные на годы скитаний на чужбине, с болью покидали матросы палубу родного корабля. Последний раз в едином строю прошли матросы по улицам города. Цепи солдат ограждали колонну от проявлений чрезмерного, по мнению властей, энтузиазма и радушия жителей. Об этом же с недоуменным раздражением доносил один из русских консулов, потрясенный поведением публики, которая принимала потемкинцев “как настоящих героев, а совсем не как разбойников, как это надлежало”. К покинутому на рейде “Потемкину”, блиставшему как всегда чистотой и порядком, вскоре после ухода команды устремились толпы народа. Интерес был настолько велик, что местные власти устроили массовую экскурсию на опустевший и теперь беззащитный броненосец».

Когда деморализованную команду свезли на берег, на борт «Потемкина» поднялись румынские солдаты и на радостях подняли свой флаг. Спустя два дня флаг, разумеется, спустили, а румынский король извинялся перед российским императором за столь бестактную выходку, уверяя, что это сделали местные власти без его ведома. Командиру все еще стоящего в Констанце транспорта «Псезуапе» капитану 2-го ранга Банову пришлось урегулировать с румынами технические вопросы. Сдавшихся мятежников румынские власти делили на группы и отправили из Констанцы в отдаленные деревни. 48 матросов решили вернуться в Россию, чуть позднее к ним присоединились еще 62 человека. Таким образом, из 763 человек в Россию вскоре возвратилось 110 человек. Разумеется, это были те, кто не принимал активного участия в мятеже и на которых не было офицерской крови.

Из сообщений прессы: «Бухарест, 25 июня. Броненосец “Князь Потемкин” в сопровождении миноносца пришел сегодня около двух часов утра в Констанцу. Власти предложили экипажу сдаться на тех условиях, которые были сообщены ему во время первого посещения Констанцы, то есть сойти на берег без оружия и признать себя дезертирами или же покинуть румынские воды».

Из телеграммы Санкт-Петербургского телеграфного агентства: «Бухарест, 25 июня. Экипаж “Князя Потемкина” и миноноски сдался сегодня в час пополудни на предложенных ему условиях. Матросы передали румынским властям оба находившихся в их распоряжении судна, выставив на них румынские флаги. Высадившиеся матросы отправлены небольшими группами в различные местности Румынии».

Из письма министра иностранных дел Ламсдорфа товарищу министра внутренних дел Трепову, 28 июня 1905 г.: «Считаю долгом уведомить ваше превосходительство, что румынское правительство не располагало к сожалению достаточными силами, чтобы принудить команду “Князя Потемкина” к безусловной сдаче и обещало сдавшимся рассматривать их как военных дезертиров, не подлежащих выдаче России. При таком положении дела предъявлять королевскому правительству требование о выдаче мятежников было бы в настоящее время бесполезно, но можно не сомневаться, что присутствие в стране столь опасных элементов явится крайне обременительным для Румынии, и правительство оной впоследствии, при известных условиях, охотно постарается от них избавиться, сдав их постепенно нашим властям»…