Книга Научные битвы за душу. Новейшие знания о мозге и вера в Бога - Марио Борегар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К счастью, во многих культурах также побуждают людей отступать от обязательств в узком смысле слова, перед своими родственниками или своей социальной группой, чтобы ценить и оберегать все живое, особенно других людей, потому что нам легко отождествить себя с ними.
Но если рассматривать разум отдельно от мозга, встает вопрос, который, как мы уже видели, вставал и перед неандертальцами, и перед нашими древними предками. Что именно происходит в момент смерти? Мозг умирает. Но умирает ли разум вместе с ним? Возможно, нет. Поговорим об этом далее.
С точки зрения нейробиологии
Мы измеряли способность к синтезу серотонина (5-гидрокситриптамина) с помощью радиоактивного изотопа 11С-альфа-метил-триптофана (11С-aMtrp) в сочетании с ПЭТ. Причина, по которой мы использовали триптофан, – его способность преодолевать гематоэнцефалический барьер, которая отсутствует у серотонина. Участники вспоминали случаи из собственной биографии, чтобы вызвать грусть, радость и нейтральное эмоциональное состояние во время трех отдельных сеансов сканирования. Результаты показали, что сообщенный уровень грусти негативно коррелировал с увеличением захвата 11С-aMtrp в орбитофронтальной коре левого полушария (ОФК, ВА 11) и правой передней поясной коре (ППК, ВА 25). И наоборот, сообщенный уровень радости позитивно коррелировал с увеличением захвата 11С-aMtrp в правой ППК (ВА 32). Согласно гипотезе нервно-психического перехода, эти результаты указывают на то, что конкретное эмоциональное состояние, намеренно вызванное человеком у себя, может быть быстро преобразовано в избирательную модификацию региональной способности к синтезу 5-ГТ в мозге.
«Официальная нейробиология… настаивает на том, что сознание индивида исчезает вместе со смертью его как организма. Но ввиду ее невежества в том, что касается истоков и природы сознания, а также неспособности выявить наличие или отсутствие сознания у какого бы то ни было организма, как живого, так и мертвого, нейробиология, по-видимому, находится не в том положении, чтобы подкрепить эту убежденность эмпирическими научными доказательствами»[481].
«Численность известных случаев околосмертного опыта (ОСО) растет ввиду улучшения выживаемости в результате применения современных методов реанимации. Содержание ОСО и его влияние на пациентов кажется схожим во всем мире, во всех культурах и для всех времен»[482].
В 1991 году 35-летняя певица и композитор Пэм Рейнолдс начала страдать головокружениями, потерей речи, затруднениями движений. Результаты ее КАТ оказались хуже некуда. У нее обнаружили гигантскую аневризму базилярной артерии (чудовищно раздувшийся кровеносный сосуд в стволе головного мозга). Лопнув, аневризма убила бы пациентку. Но и при попытке дренировать аневризму и устранить повреждения пациентка тоже могла умереть. Ее врач считал, что при стандартных процедурах шансов на выживание у нее нет. Как вспоминает Пэм,
я никогда не забуду, какое уныние наполняло даже сам воздух, когда муж повез меня к нашему адвокату, чтобы составить завещание. Каким-то образом нам предстояло объяснить нашим троим маленьким детям, что мамочка вскоре отправится на небеса, а им останется совсем немного обрывочных младенческих воспоминаний о ней[483].
Мать рассказала Пэм о последнем средстве, вынужденной мере, которая по крайней мере давала некоторую надежду. Нейрохирург Роберт Спецлер из Института неврологии Бэрроу в Финиксе, Аризона, первым приступил к разработке редкой, опасной, но иногда необходимой методике так называемой гипотермической остановки сердца, или «операции при остановленном сердце». Во время этой операции врачам предстояло настолько снизить температуру тела пациентки, чтобы наступила, по сути дела, смерть, а потом восстановить нормальную температуру до того, как ущерб станет необратимым. При низких температурах становятся мягкими раздувшиеся кровеносные сосуды, лопающиеся при высокой температуре, необходимой для поддержания жизнедеятельности человека. Риск при оперировании мягких сосудов снижается. Кроме того, охлажденный мозг может дольше просуществовать без кислорода, хотя явно не функционирует в таком состоянии.
Итак, по практическим соображениям Рейнолдс предстояло на время операции умереть. И если бы она отказалась, то вскоре так или иначе умерла бы без всяких надежд на оживление. Поэтому она согласилась. Началась операция, сердце пациентки остановилось, мозговые волны на ЭЭГ выровнялись до полного исчезновения. Во время остановки сердца электрическая активность мозга исчезает по прошествии 10–20 секунд. Реакция ствола головного мозга и полушарий пропала, температура снизилась до 60 градусов Фаренгейта по сравнению с обычными 98,6 градусами (15,56 градусов Цельсия по сравнению с 37 градусами Цельсия).
Когда Рейнолдс перестала подавать признаки жизни, хирург провел трепанацию черепа, вскрыв его. Пациентка сообщала, что в этот момент почувствовала, как «вылетела» из тела и зависла над операционным столом. Находясь вне тела, она видела, как над ее безжизненным телом работают врачи. Она заметила: «Мне показалось странным то, как они выбрили мне голову. Я думала, волосы сбреют полностью, а они не стали»[484]. С поразительной точностью для человека, понятия не имеющего о хирургии, она описала костную пилку Midas Rex, с помощью которой вскрывали череп. Рейнолдс также слышала и позднее сообщила о том, что происходило во время операции и что говорили медсестры в операционной. В какой-то момент она осознала, что выплывает из операционной и начинает спускаться по какому-то освещенному туннелю. В конце этого туннеля ее ждали покойные родственники и друзья, в том числе давно умершая бабушка. Рейнолдс очутилась в окружении яркого, чудесного, теплого и ласкового Света и почувствовала, что ее душа – частица Бога, а все сущее сотворено из этого Света (и дыхания Бога). Эти невероятные видения завершились, когда покойный дядя повел Рейнолдс обратно к ее телу. Вхождение в собственное тело она сравнивала с «погружением в ледяную воду» (что, пожалуй, неудивительно, ведь ее тело охладили до температуры намного ниже нормальной).
