Книга Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель - Лестер Хемингуэй

Через несколько дней дела завертелись.

– Сходи в фирму по снабжению и притащи мне следующее оборудование, Барон. Вот список.

Эрнест уже думал о чем-то другом, пока я читал листок. В нем перечислялись солдатский ремень, фляга, рюкзак, шлем и подшлемник, шерстяная шапочка, корреспондентская сумка, аптечка, противогаз, пластиковая накидка на случай газовой атаки и другие вещи.

– Послушай, Стайн, – сказал я, – тебе все это нужно прямо сейчас?

Он кивнул:

– В этой фирме по снабжению сейчас куча народу. Я был там сегодня утром. Они могут доставить снаряжение куда угодно, и в дальнейшем я всегда смогу что-то заменить. Мне будет присвоен личный номер.

Так Эрнест прошел Вторую мировую войну с надписью «Хемингуэй 10601462» на обороте каждой вещи.

За несколько недель до начала высадки войск была развернута странная для опытных обозревателей в области общественных отношений кампания. По всему Лондону корреспонденты стали объектом всевозможных шуток и розыгрышей. Молодые офицеры по связям с общественностью говорили им, почему они должны примкнуть к такому-то и такому-то подразделению во время вторжения. Гражданские люди просто сгорали от любопытства, а каждое подразделение было осведомлено о событиях в родном городе.

Эрнест был вхож в некоторые из таких подразделений. Одно из них, которое ему больше всего нравилось из-за его лидеров, было 4-й пехотной дивизией. Ею командовал генерал-майор Рэймонд Бартон, интеллигент с Юга с пышными усами. Он любил своих людей и принципиально относился к своим обязанностям, какими бы они ни были. Он делал из полных болванов настоящих джентльменов и стрелков из землекопов. Одним из трех бригадных генералов 4-й дивизии был Теодор Рузвельт-младший, человек ума и действия. До этого он был редактором в Нью-Иор-ке. По своей сути человек мужественный, стойкий и способный, он только что участвовал в Северо-Африканской кампании, а его послужной список был мечтой многих офицеров. Адъютантом генерала Рузвельта был капитан Маркус Стивенсон, сын будущего губернатора Техаса. Стиви знал, что Эрнест именно тот военный корреспондент, какой ему нужен. К тому же его уважают солдаты в дивизии. Стиви набросал план, претворил его в жизнь и завоевал расположение и доверие Эрнеста, и тот готов был следовать вместе с дивизией куда угодно.

Стремительное движение началось в первые выходные июня. Было много разговоров, но все они мало что значили. Эрнест отправился на побережье, где собирался взойти на борт атакующего транспортного судна «Доротея Фокс». Мой путь вместе с другой дивизией лежал в Шотландию. Там нас ждал крейсер «Сауфхамптон». Вместе с сотнями тысяч других солдат объединенных сил мы пересекли Ла-Манш вечером 5 июня.

Дня начала высадки десанта ждали все. Когда началось величайшее событие на земле, мало кто мог оставаться пассивным наблюдателем. Эрнест был на борту штурмового судна. Он сошел на берег под ураганным огнем прямо на противотанковые заграждения Фокс-Грин-Бич. Позади с северо-востока американский крейсер «Техас» давал залп за залпом, прикрывая выход сил на сушу. Каждый залп сопровождался ослепительно белой вспышкой. Шестнадцатидюймовые орудия «Техаса» поразили много целей на Шербурском полуострове. С расстояния я наблюдал за происходящим.

Позже Эрнест поделился со мной своими впечатлениями:

– Крейсер был просто огромным. Приятно было сознавать, что этот корабль поддерживает нас всей своей огневой мощью. С ним постоянно держали связь и иногда просили стрелять чуть ближе, настолько, что даже могли зацепить и наших.

Я задал ему вопрос о вражеских самолетах.

– Об этом можно даже и не упоминать. Насколько мне позволяло зрение – везде были наши корабли. Высадка на берег прошла без затруднений. Но как только мы ступили на берег, немцы начали артобстрел. Целый взвод наших парней распластался на песке, думая, что это огонь прикрытия. Они лежали, а тяжелые снаряды свистели над головой. Казалось, что они не понимают, что они под прицелом, и с каждой минутой снаряды ложились все ближе, пока они оставались без движения. Рядом со мной был один лейтенант. Я сказал ему, что если продолжать лежать, то через минуту нас разнесут в клочья. Он лишь мотнул головой. Я отругал его последними словами, треснул по голове, а сам устремился вперед. Он со своими людьми последовал за мной. А те, кто остался лежать на песке, уже больше никогда не встанут.

Я рассказал ему о своих впечатлениях, а затем спросил:

– А как там Марта поживает?

– Она сделала все возможное, чтобы участвовать в высадке, – ответил Эрнест с полным уважением к ней, – она пришла сюда на плавучем госпитале. Ей не позволили сойти на берег, потому что у нее не было аккредитации в этом районе. Чертовское невезение. А как там Шоу? Он был с тобой?

– Ирвин? Нет. Он собирался вместе с командос на какую-то очень секретную операцию. Но потом ее отменили. Ему из-за этого не пришлось увидеть то, чему мы были очевидцами.

– Какая неудача! – Эрнест ухмыльнулся. – Но его не стоит недооценивать. Он парень шустрый.

Несколько британских репортеров, узнав о возвращении Эрнеста, пришли к нему на встречу. Вопросы сыпались один за другим. Я перепечатывал сообщение, которое Эрнест хотел отослать по радио. Мне нужно было продолжать работать, независимо от спиртного, смеха и интересного разговора. Тогда люди, умеющие печатать на машинке, не отвлекаясь ни на что, пользовались спросом. Имея брата в офицерском звании, я был самым счастливым и занятым человеком в армии. Я знал, что то, чем я занимаюсь, сравнимо по удовольствию с нарядом на кухню. Это тянулось уже слишком долго.

– Поди-ка сюда, Барон! – позвал Эрнест. – Я восхищен твоим умением сосредоточиться, но я хочу, чтобы ты познакомился с этими господами из лондонской прессы. Друзья, это мой младший брат Лестер! Он все время ковыряется с делами немного больше, чем на это требуется времени.

Послышался одобрительный смех. Я наполнил фужеры и принес еще содовой.

– Вот ведь черт! Моя голова до сих пор болит! – произнес Эрнест. – Самое лучшее лекарство для любой раны – это хорошая крепкая выпивка… Прими это во внимание, Барон. Будущие историки когда-нибудь поймут, что алкоголь был самой главной движущей силой в любой известной человеку войне.

За это подняли фужеры и чокнулись.

– А твоя семья знает, что ты вернулся невредимым с берегового плацдарма? – поинтересовался один из репортеров.

– Напиши-ка нашей матери, Барон, – распорядился Эрнест вместо ответа, – сообщи, что у нас все в порядке и мы весело проводим время, как мы это обычно и делаем. – Он подмигнул собравшимся: – Господа! Мне еще многое предстоит сделать и быть готовым вновь вернуться туда, где самое пекло боя.

На той неделе первые самолеты-снаряды обрушились на Лондон. Их цели были непредсказуемыми и бессмысленными. Один из них упал на пустой участок земли на окраине города. Второй шлепнулся в Темзу. Третий обрушился на небольшой отель или казармы, разбросав обломки здания и людей на многие метры вокруг. В течение нескольких дней информация о летающих бомбах держалась в секрете. В конце концов о них стали говорить как о «беспилотных самолетах». Доказательства их разрушительной силы были настолько очевидными, что даже самые скептически настроенные граждане поверили в изобретение Гитлером супероружия. Периодически в спокойном воздухе возникал стремительно нарастающий гул. После того как переставал работать ракетный двигатель, практически все задерживали дыхание и прислушивались. Грохот взрыва, даже поблизости, приносил облегчение. Если вас не поднимало в воздух, значит, беда обошла стороной.