Книга Забытое время - Шэрон Гаскин

У Джейни потекло из носа — скользкие сопли, соленые плюхи слез.

— Вы как?

Над ней стояла Дениз — в обеих руках по тарелке.

Джейни задрала к ней лицо.

— Я…

— Пойдемте.

В спальне у Дениз было солнечно. Шторы раздернуты до упора — Джейни поспешно прикрыла глаза. Села на кровать. Она икала, из глаз текло. Дениз принесла ей коробку салфеток.

— Могу таблетку дать, но после нее будете валяться в отключке.

— Я, по-моему, уже в отключке.

Дениз отрывисто кивнула. Деловитая такая — проворная медсестра.

— Ибупрофена хотите?

Джейни не того было надо, но она возьмет.

— Да, пригодился бы.

Она легла на кровать и постаралась успокоиться, пока Дениз возится в ванной. И тотчас вскочила:

— Ой! Ноа. Мне надо к Ноа…

— За ним Чарли присматривает. — Дениз вернулась — в одной руке таблетка, в другой стакан воды. — И этот доктор там.

— Да, но…

— С ним все нормально. Сядьте.

Джейни села. Свет ослеплял. Она сунула в рот ненужную таблетку, проглотила. Голова кружилась не от боли. От реальности. Джейни сидит на затейливом цветастом покрывале в спальне этой женщины — вот реальность; и солнечный свет в глаза — тоже реальность; и эта другая женщина — она тоже реальность. А реальность всей этой истории — еще шире… но что Джейни делать с этой реальностью? От одной мысли голова кругом.

— Простите, — машинально сказала она.

— За что? — Лицо у Дениз было непроницаемое.

— Что выдернула вас с… вечеринки. — Слово болезненно застряло в воздухе. Джейни поморщилась. — В смысле, с бдения… нет, не то. В смысле…

Не спи.

Дениз забрала у нее стакан.

— Чарли ладит с малышами, — сказала Дениз, словно болтовней усыпляла бдительность Джейни, заманивала ее к нормальности. — Я ему сто лет твержу: в округе полно малышни, сиди с ними, работай нянькой. Хоть денег заработаешь, перестанешь у меня из кошелька таскать на бог весть что. На комиксы, фастфуд и видеоигры в основном — про это я хоть знаю. Про остальное — без малейшего понятия.

— Ничего себе. — Джейни вникала в слова этой женщины очень старательно. — Подросток — это тяжело, наверное… Я-то пока только детский сад пытаюсь одолеть.

— Чарли — хороший мальчик. Но учиться не терпит. Да еще и дислексик. Так что… — И Дениз печально покачала головой.

— Дислексия… а когда выясняется, что у ребенка она есть?

Про дислексию Джейни пока не думала. Можно еще и об этом попереживать.

Дениз протянула платок и посмотрела, как Джейни сморкается.

— В первом классе обычно — когда читать начинают. Тогда видно, что у них необучаемость.

— Ага. Понятно. — Джейни не помнила, чтобы Ноа плохо распознавал буквы. Вроде ему удается. — А Томми тоже?..

— Только Чарли, — обронила Дениз.

Джейни сумрачно поразмыслила. Есть же наследственность, да? А можно унаследовать что-нибудь от семьи предыдущего воплощения? В голове опять поднялся ураган. Джейни вдохнула поглубже. Где кончается Томми и начинается Ноа? При чем тут Генри и Дениз? Хорошо бы так и спросить, но не хватало духу.

— Когда они подростки, их, наверное, уже вдоль и поперек знаешь?

Дениз впервые улыбнулась:

— Ну да, как же. Я не угадаю и половины того, что у Чарли в голове творится. Он как будто… взял и исчез.

Слова кольнули воздух. Лицо Дениз захлопнулось. Джейни хотелось чем-то заполнить пустоту между ними, но подходящие слова на ум не шли.

Она пошарила глазами по спальне. Смотреть особо не на что — вот разве только фотографии: школьные портреты Чарли и Томми на стене (Джейни узнала снимок из газеты) и на тумбочке у постели. Композиция в рамочке: малыш ковыляет по полу к молодой красавице, распахнувшей объятия; в ушах у красавицы золотые обручи.

— Это в тот день, когда Чарли научился ходить, — пояснила Дениз, заглядывая Джейни через плечо. — Сначала один-два шажка, а потом всю комнату одолел. Кажется, будто он идет ко мне, но на самом деле к брату — брат у меня за спиной. Чарли брата боготворил.

Джейни опять посмотрела на снимок. Она и не сообразила, что это Дениз. Взяла другую фотографию.

Томми прыгает с деревянного плота. Любительский снимок, но фотограф поймал и блеск солнца на воде, и грубо срубленные бревна плота. Томми застыл в воздухе, раскинув ноги; Джейни узнала эту гримасу чистого восторга. Она знала это лицо. И не могла отвести глаз.

Дениз посмотрела на фотографию.

— Это у дома на озере. Мы раньше каждое лето ездили. — Голос печальный. — Томми этот дом обожал.

— Я знаю, — ответила Джейни. — Ноа рассказывал.

— Да? Правда?

— Говорил воспитателям, что это были его любимые каникулы, — сказала Джейни.

Слова на миг застряли в голове, и она подождала, когда придет ревность. Но смотрела на эту фотографию, хранившую самую суть радости Ноа, и ревности не было. Что-то другое затопило ее — благодарность. Здесь, с Дениз, у него была хорошая жизнь; только сейчас Джейни сообразила, что ей не удается отделить эту жизнь от ласкового, жизнерадостного мальчика, который родился у нее.

Дениз мягко забрала фотографию и поставила на тумбочку.

— Когда пора было возвращаться, он рыдал в три ручья, — задумчиво сказала она. — «А когда мы опять приедем, мама? Когда мы опять приедем?» И так до самого дома. Всех нас до белого каления доводил.

— Я себе представляю, — ответила Джейни. — Он очень привязчивый. Всегда такой был.

Но что значит «всегда»? Когда началось «всегда»?

— Мы уже сколько лет там не были. — Глаза у Дениз затуманились. — Может…

Идея замерцала в воздухе миражом озера, куда прыгает блондинистый мальчик. Джейни отвела глаза от ребенка на фотографии; это как-то чересчур сложно. Фантазия поблекла, не успев облечься в слова.

— Вы какая-то очень спокойная, — заметила Джейни. — С учетом обстоятельств.

— Спокойная, — усмехнулась Дениз. — Ну… Мы же друг друга не знаем.

— Это правда.

В гостиной раздался взрыв хохота.

— Пойду-ка я к ним, — сказала Дениз. — В доме толпа людей. И что-то они слишком развеселились. У нас же тут все-таки похороны.

Улыбка задирала уголки ее губ лишь чистым усилием воли. Дениз пригладила волосы, хотя из пучка не выбился ни один.

— Хорошо. Но… еще одно…

Дениз постояла, подождала. Внутри Джейни бурлили вопросы; невозможно их больше сдерживать.

— Что, если Ноа не сможет все это перерасти? И захочет поселиться здесь насовсем? Как он насовсем хотел на озеро?