Книга Тень прошлого - Андрей Воронин

Званцев глотнул коньяка и улыбнулся. Ему было, чем гордиться. Он заслужил то, что имел. Он заслужил отдых.

Коньяк согревал тело и слегка кружил голову, хорошая сигарета дымилась между пальцами левой руки, в углу мерцал огромным цветным экраном телевизор с выключенным звуком.., вот только шрифт у лопатинской пишущей машинки был дрянной, и лента тоже, но это от Званцева не зависело и настроение ему испортить не могло.

"Машинку ему, что ли, подарить? – развеселившись, подумал Званцев о Лопатине. – Или уж сразу компьютер?

Впрочем, что это я? Зачем покойнику компьютер или даже пишущая машинка? Вот разве что костюмчик ему послать поприличнее…" Постепенно он увлекся чтением, между делом азартно выискивая в тексте орфографические ошибки и опечатки, которых там и в самом деле было великое множество: печатал Лопатин неважно, наверняка двумя пальцами и с большими мучениями. Спать расхотелось совершенно, хотя, подъезжая к дому, он уже позевывал. Это было хорошо. Все равно ложиться нельзя, пока не получит доклад Сивцова о том, что с мальчишкой покончено. «И чего возятся? – подумал Званцев, бросив недовольный взгляд на часы. – Делов-то на две минуты… Хотя нет, Санек же мобильник растоптал, конь бельгийский. Пока кончат, пока отвезут, пока закопают, а потом ведь еще вернуться надо, чтобы позвонить… Все нормально.»

Через некоторое время телефон наконец зазвонил.

– Сподобились, – проворчал Званцев, беря трубку. – Ты, Санек?

Оказалось, однако, что это вовсе не Санек, а Муня, который сегодня дежурил в «прослушке». Гуня тоже был на дежурстве и все еще сидел в микроавтобусе, карауля квартиру Забродова. Званцев подумал, что надо бы его оттуда снять, но, услышав то, что говорил Муня, немедленно забыл обо всем.

– Андрей Игоревич, – сказал Муня, – тут какая-то странная штука. Только что был звонок на квартиру Лопатина. Ему предложили приехать и забрать какого-то мальчишку.

– Что?! – не поверил своим ушам Званцев. – Мальчишку? Откуда был звонок?

– С квартиры Сивцова, – растерянно доложил Муня.

«Что же это они, – свирепея, подумал Званцев, – шутки со мной решили шутить?»

– Кто звонил? – спросил он.

– Голос незнакомый, – сказал Муня. – Какой-то Забродов…

– Кто?!

Званцев почувствовал, как у него на голове шевельнулись волосы.

– Ах ты, старая сволочь!..

– Погодите, я сейчас уточню, – заторопился насмерть перепуганный Муня, – у меня тут записано.., вот…

Да, Забродов. А потом трубку взял мальчишка. Лопатин сказал ему, что сейчас приедет.

– Трах-тарарах! – сказал Званцев. – Вот сука…

Спасибо, Муня, тебе это зачтется.

– Не стоит, Андрей Игоревич, – застеснялся тот. – Работа у меня такая.

– Звонили давно? – спросил Званцев.

– Да только что, – снова зачастил Муня. – Я, как только они закончили, сразу вам… Что-то, думаю, тут не так…

– Спасибо, – повторил Званцев. – Ты меня здорово выручил!

Он положил трубку, вскочил, сел, снова вскочил, в сердцах ударив кулаком в ладонь, опять схватился за телефон, выматерился и отшвырнул трубку в кресло, с которого только что поднялся.

– Тихо! – вслух прикрикнул он на себя. – Тихо.

Все будет нормально.

Он лгал себе и знал это. Все было Н)2 нормально и становилось ненормальнее с каждой минутой. «Не надо было цеплять Забродова, – подумал он. – Недаром говорят: не тронь дерьмо… Вот ублюдок!»

Ситуация осложнялась тем, что туда было совершенно некого послать. Все более или менее стоящие люди были в разгоне, да и жидковаты они были против этого старого дьявола, даже если скопом, – что-что, а это Званцев знал наверняка. Судя по тому, откуда Забродов звонил Лопатину, на Сивцова можно больше не рассчитывать, а уж на Василька – тем более… Позвонить Оле?

Он позвонил Оле на работу, а потом домой – с нулевым результатом.

Время бежало.

Званцев вдруг успокоился. «Что, дружок? – мысленно обратился он к себе. – Отъелся, успокоился, записался в бизнесмены? Привык чужими руками жар загребать…»

Решение проблемы лежало на поверхности и только и дожидалось, чтобы его заметили.

Это была его проблема. Это была, черт ее подери, его персональная вендетта, и кому, как не ему самому, надлежало довести ее до логического завершения? Он столько лет помнил о своем позоре и унижении, что они давно стали частью его натуры. Пока был жив Забродов, эта рана не могла затянуться.

«К черту романтику, – подумал он. – Просто с этим делом не справится никто, кроме меня, и это все, о чем мне надо думать. Прикончить одного-единственного пенсионера – уж с этим-то я как-нибудь справлюсь!» Приняв окончательное решение, он начал действовать быстро и целенаправленно. Строгий деловой костюм был небрежно сброшен прямо на пол, а на смену ему пришли джинсы, кроссовки и простая кожаная куртка – по ночам было прохладно, и вообще куртка как нельзя лучше подходила для такого рода «времяпрепровождения». Засунув руку в карман куртки, Званцев вынул оттуда и натянул на руки старые перчатки из тонкой кожи с обрезанными пальцами. Сохраняя серьезное и сосредоточенное выражение лица, он проверил пистолет и засунул его сзади за пояс джинсов, прикрыв сверху курткой, отыскал в ящике комода сильный полевой бинокль в кожаном чехле и, держа его в руке, вышел из квартиры.

– На дело собрались, Андрей Игоревич? – спросил его охранник в вестибюле.

Званцев резко остановился.

– Что?

– Я говорю, вид у вас такой, словно вы на дело идете, – повторил дубина-отставник. – Я даже не сразу вас узнал, думал – жулик…

– А-а, – протянул Званцев, – да. На дело. Пойду убью кого-нибудь.

– Ну, ни пуха вам, ни пера, – напутствовал его охранник.

– Пошел к черту, старый козел, – прошипел Званцев, захлопнув за собой дверь подъезда.

Он торопился. Следовало еще заехать в офис, и только потом можно было отправляться на квартиру Сивцова.

Остановив машину у выезда со двора и нетерпеливо сигналя, пока сонный охранник возился, открывая ворота, он в последний раз подверг критическому разбору свой план.

В нем были слабые места, но в целом это было, пожалуй, единственное, что он мог попытаться предпринять. Нечего и надеяться, что с Забродовым можно справиться в ближнем бою. Званцев хорошо помнил ощущение полного бессилия, когда Забродов кулаками и ногами катал его по всему лагерю, как набитое тряпками чучело. Конечно, исповедуемый Забродовым кодекс рыцарской чести не позволяет стрелять в человека из укрытия, но Званцев себя рыцарем не считал – его и из офицеров-то выперли к чертовой бабушке.., благодаря все тому же Забродову, между прочим. Забродову и тому сопляку, который на него настучал, – кажется, его фамилия была Славин. Ну с сопляком-то он посчитался еще тогда, а очередь Забродова подошла только сегодня.