Книга Дело о свалке токсичных заклинаний - Гарри Тертлдав

В любой другой ситуации цельная натура Манштейна не позволила бы ему даже подумать, чтобы слинять с работы. И когда он сказал: «Почему бы и нет?» – я, признаюсь, даже вздрогнул.

– Пока мы ничего не добились, разве что развлекли охранника, – добавил он. Может, пытался оправдаться перед собой (или передо мной) за ранний уход? Что до меня, так мне оправдания были ни к чему, я хотел домой.

Михаэль принялся укладывать свои банки и фиалы в черный кейс. Я наблюдал за ним, надеясь, что на него не снизойдет неожиданное озарение. Слава Богу, обошлось. Как только Манштейн собрался, мы сели на ковер и полетели в Уэствуд.

Движение было, как всегда, ужасное. По всем магистралям неслись стада ковров, в воздухе повисло плотное облако пыли и шерстинок, и даже знаменитое солнце Энджел-Сити словно поблекло. Водители терли воспаленные глаза. Уровень загрязнения в долине Сан-Фердинанда намного выше, чем в других районах, потому что освежающий морской бриз туда не проникает.

Когда-нибудь всерьез придется заняться разработкой нешерстяных ковров-самолетов. Подобные исследования ведутся уже давно, но до сих пор никому не удалось найти другой материал, который устраивал бы сильфов. Однако если это затянется еще на несколько лет, в Энджел-Сити не захочет жить ни один здравомыслящий человек.

Я вздохнул с облегчением (в прямом и переносном смысле), когда мы вылетели из долины и добрались до Уэствуда. Михаэль припарковал ковер.

– Хочешь подняться в кабинет и посмотреть, что тебя ждет? – спросил он.

– Еще чего! – возмутился я. – Как там сказано в Новом Завете? Достаточно каждому дню своей заботы? Завтра будут завтрашние заботы. А думать о них сегодня я не хочу.

– Ну как хочешь, – пожал плечами Манштейн.

Время приближалось к шести, и места на ковростоянке было предостаточно – большинство людей, работающих в Конфедеральном Здании, отправились по домам. Тем не менее Михаэль слез с ковра: раз уж он сюда добрался, можно еще поработать. Наверное, его расстроил полный провал всех экспериментов. Что до меня, так я чувствовал себя совсем неплохо. Разве что проголодался, как волк. Вскочив на свой ковер, я миновал Второй бульвар и повернул на Имперский, на случай если меня поджидали еще какие-нибудь стихийные духи земли.

Если и так, то на сей раз мы разминулись, и я добрался до дома целым и невредимым. Я пробыл там ровно столько, сколько потребовалось, чтобы сбегать в туалет и забросить в кейс чистое белье на завтра. Потом я вскочил на ковер и полетел к Джуди.

Движение по шоссе святого Иакова в лонг-бичском направлении, особенно по вечерам, совершенно непредсказуемо. В самые часы пик ковры буквально громоздятся друг на друга. Если вылететь около восьми, то на месте окажешься не раньше, чем если бы ты вылетел в девять. Но мне повезло, я прилетел к Джуди вовремя.

Показав входной талисман знакомому демону-привратнику, я взлетел наверх, перескакивая через две ступеньки, и постучал в дверь. Джуди не спешила открывать, и я решил, что она занята – может, сидит в туалете, – и вошел без приглашения.

Я шагнул в прихожую и застыл на месте. На мгновение мне показалось, что я ошибся квартирой. Потом вспомнил, что ни к какой другой двери мой ключ бы не подошел.

Но Джуди, как и подобает хорошему редактору, чрезвычайно аккуратна. А в этой квартире царил полный разгром. Книги валялись на полу вперемешку с безделушками. Иные были разбиты и поломаны. «Землетрясение! – подумал я и, сразу осознав всю нелепость этой мысли, решил: – Ограбление!»

С воплями «Джуди! Джуди!» я бросился в спальню. Никакого ответа. На кровати аккуратно лежали приготовленная Джуди зеленая шелковая блузка и брюки – самый подходящий наряд для торжественного открытия нового ресторана.

Как вы понимаете, я хорошо знаком с постелью Джуди. Так вот, красного пятна на белом покрывале раньше не было. Пятно было совсем небольшим, но даже такого количества крови оказалось достаточно, чтобы моя собственная кровь застыла в жилах.

– Джуди? – Голос у меня охрип от страха. Опять никакого ответа. Впрочем, я и не надеялся его услышать.

Дверь в ванную оказалась распахнута. Воздух был теплым и влажным, словно Джуди только что принимала душ. Я отдернул занавеску – Джуди там не было.

Слово «ограбление» улетучилось у меня из головы. Уж лучше бы оно там осталось: вещи – всего лишь вещи. Всегда можно купить новые. Но теперь у меня была одна мысль, еще более ужасная: «Похищение».

Мне не хотелось в это верить. Но после того, что произошло на Втором бульваре… Я бросился к телефону и схватил трубку.

Ничего. Телефон был мертв. Из маленьких ячеек, в которых жили приемный и передающий бесенята, капал ихор. Сеточки были вдавлены внутрь. Кто бы ни похитил Джуди, он не пожалел времени, чтобы уничтожить телефон.

Я выскочил на лестничную площадку и забарабанил в соседнюю дверь.

– Мне нужен телефон, чтобы позвонить в полицию! – вопил я. Дома кто-то был – из-под двери просвечивали огни святого Эльма и доносились шорохи. Но никто не открыл мне.

Мысленно послав этих трусов в место, куда более жаркое, чем Энджел-Сити, я сбежал по лестнице и постучался к управляющему. Он откликнулся – к счастью, открывание дверей тоже входило в его обязанности. Он достаточно часто встречался со мной, а потому сразу узнал.

– Да что стряслось-то, сынок? – спросил он, хорошенько меня рассмотрев. Не выношу, когда со мной разговаривают снисходительно. Кроме того, управляющий так стар, что вполне мог участвовать во Второй Магической (к тому же он сильно хромает, так что, может, и вправду участвовал), поэтому считает себя вправе относиться ко мне этак по-отечески.

– Пожалуйста, разрешите воспользоваться вашим телефоном! – закричал я. – Мне кажется, что Джуди похитили.

По законам магии слово, произнесенное вслух, стало реальностью.

– Джуди? Джуди Адлер из двести семьдесят второй? – Разинув рот, управляющий уставился сперва на меня, а потом на дверь, которую я оставил открытой, наверное, желая убедиться, что это та самая квартира, о которой я говорю. Он отошел в сторону, пропуская меня.

Вся мебель в его квартире, наверное, покупалась на блошином рынке и служила воплощением дурного вкуса. Жена старика, лежавшая на диване, посмотрела на меня широко раскрытыми от удивления глазами. Но мне было не до нее. Управляющий показал, где находится телефон, и пускай его старуха пялится, сколько влезет.

Даже пройдя через двух телефонных бесенят, голос полицейского декуриона лонг-бичского отделения звучал поразительно тоскливо. Однако слово «похищение» на любого констебля действует магическим образом.

– Не возвращайтесь в квартиру, – приказал он. – Выйдите из дома и ждите наших людей. Они скоро прибудут, мистер… э-э… Фишер.

Я вышел на улицу. И правда, очень скоро появились два полицейских ковра с красно-синими мигалками. Следом за ними прилетели еще два простых ковра, на которых сидели сотрудники в штатском.