Книга Диана. Жизнь, любовь, судьба - Сара Брэдфорд

В пятницу 20 ноября, когда должен был начаться судьбоносный уикенд в Сандрингеме, в Виндзорском замке случился пожар. Высокие языки пламени поднимались над величественным дворцом, который на протяжении почти тысячи лет служил резиденцией британских монархов. Эта картина поразила людей во всем мире. Пламя символизировало костер, на котором окончательно сгорел брак Дианы и Чарльза. Столь тщательно культивировавшемуся образу «семьи» пришел конец.

14. Первый шаг к бездне

Без него она потерялась.

Замечание подруги о Диане после расставания с Чарльзом

После расставания напряжение в атмосфере Кенсингтонского дворца стало спадать, а персонал ощутил некую солидарность, чего не было раньше. Все работники теперь принадлежали к команде принцессы. Во дворце устраивались вечеринки, Диана играла на рояле, все пели и танцевали. «…Возникло удивительное ощущение, что все взрослые куда-то уехали и вернутся не скоро… если вернутся вообще», – вспоминал Джефсон[348]. Но когда Джеймс Хьюитт позвонил Диане, чтобы поздравить ее с успешным осуществлением «великого побега», она разговаривала с ним «очень спокойно и холодно». Личные вещи принца (в том числе и туалетные принадлежности) были вывезены из Кенсингтонского дворца, а Диана забрала свои из Хайгроува. Дизайнерам по интерьерам, Роберту Киму и Дадли Поплаку, было приказано истребить все следы совместной жизни.

Первым следствием расставания стало разделение персонала. Кому-то предложили выбрать, с кем он хочет остаться, кому-то пришлось подчиниться принятому решению. Обаятельный, преданный и очень искренний, главный камердинер Кенсингтонского дворца предпочел остаться с принцессой. В Кенсингтон против своей воли пришлось отправиться камердинеру Хайгроува Полу Баррелу. Баррел был вполне доволен жизнью в Хаигроуве, где у него, его жены Марии и двух сыновей был собственный коттедж. Ему совершенно не хотелось переходить к принцессе. «Он постоянно ворчал и ругал ее», – вспоминал один из сотрудников. Сама Диана не нуждалась в двух камердинерах, но Баррел был любимым слугой королевы в Букингемском дворце, а его жена работала на герцога Эдинбургского, поэтому им пришлось подчиниться. Да и принц не хотел, чтобы Баррел оставался в Хайгроуве, поскольку тот слишком часто совал нос в личную жизнь Чарльза. Со временем Баррел стал абсолютно предан Диане и сумел вытеснить из ее сердца Гарольда Брауна.

У принца Уэльского главную роль стал играть его камердинер Майкл Фосетт. Шеф-повар Уэльсов, Мервин Уичерли, остался с принцессой. Уорф вспоминал: «Мускулистый, жизнерадостный и невероятно остроумный Мервин с искренней симпатией относился к принцессе, и та отвечала ему тем же. Он был не просто человеком, который готовил еду, он стал близким и верным другом Дианы. Однако были и такие, кто хотел разрушить их близость, воспринимая ее как угрозу собственному положению»[349]. Баррел и Фосетт очень ревниво относились к своим работодателям и пытались устранить любого, кто хоть в какой-то степени угрожал их привилегированному положению.

Сначала казалось, что Диана победила. Она получила все, что хотела, – право общаться с детьми и вести абсолютно независимый образ жизни. В феврале 1993 года журнал Vanity Fair вышел под заголовком «ДВОРЦОВЫЙ ПЕРЕВОРОТ ДИ». 13 января были опубликованы записи телефонных разговоров Чарльза с Камиллой, что окончательно выбило почву из-под ног принца. Взаимная страсть любовников и чрезмерная откровенность Чарльза, граничащая с непристойностью, доказали, что Мортон был прав, представив Диану обманутой женой. Репортеры таблоидов наперебой писали, что эти записи будут стоить Чарльзу трона. Даже если оставить в стороне ханжеские заявления, факт оставался фактом: принц Уэльский на протяжении долгого времени обманывал жену, мать своих детей, и в этом ему помогали друзья-аристократы. Популярность Чарльза упала почти до нуля. Диана же предстала в глазах общественности невинной жертвой обмана. Она была отомщена.

Со времен, когда прапрадед Чарльза, Эдуард VII, наслаждался общением с прабабушкой Камиллы, миссис Кеппел, в Биаррице или на роскошных охотах в загородных имениях своих друзей, пресса заметно изменилась.

И все же Диана тосковала по Чарльзу – ведь на протяжении последних одиннадцати лет он был центром ее жизни. Как бы враждебно и неприязненно он к ней ни относился, Диана не привыкла жить одна, без мужа. Будущее казалось неопределенным, хотя материальных проблем не предвиделось. Диана неожиданно оказалась в вакууме, без предсказуемой общественной жизни, которая ей нравилась, хотя порой и раздражала. Раньше ее существование определялась королевской семьей. Теперь же ей предстояло жить, руководствуясь исключительно собственной интуицией (не самый мудрый образ жизни) и полезными советами Патрика Джефсона.

Диана начала собирать вокруг себя группу преданных друзей и помощников. Верной подругой ей была Кэролайн Бартоломью. Она всегда могла положиться на Лору Грейг (в замужестве Лонсдейл). К сожалению, некоторые члены ее круга – Джулия Сэмюэль, Кейт Мензес и Кэтрин Соме – не выдержали характера Дианы. Она могла внезапно прекратить все отношения из-за истинной или мнимой неверности или предательства. Самой давней ее подругой была Роза Монктон, дочь виконта Монктона из Бренчли, жена журналиста Доминика Лоусона, редактора престижного журнала Spectator. Умная и амбициозная Роза Монктон возглавила компанию «Тиффани». В их отношениях с Дианой были взлеты и падения. Иногда Диане казалось, что Роза использует ее в собственных целях, но женщины всегда мирились. Отношения у них были доверительные: по предложению Дианы мертворожденного ребенка Розы похоронили в саду Кенсингтонского дворца. Позднее Диана стала крестной матерью дочери Лоусонов, Доминики. Она серьезно относилась к своей роли и всегда помогала Доминике, когда та в ней нуждалась.

Кроме Розы, рядом с Дианой до конца ее жизни были две замечательные подруги постарше – леди Аннабел Голдсмит и супруга бразильского посла, Люсия Флеча де Лима. Диана часто изливала душу еще одной зрелой даме, леди Эльзе Баукер.

Леди Аннабел, дочь восьмого маркиза Лондондерри, была замужем за основателем самого стильного лондонского ночного клуба «Аннабел» Марком Бирли. Элегантная, популярная, общительная леди Аннабел была многодетной матерью. От Бирли у нее было два сына и дочь. Затем она вышла замуж за невероятно богатого финансиста сэра Джеймса Голдсмита и родила ему еще двух сыновей и дочь. Леди Голдсмит дружила с Аннабел Эллиот, сестрой Камиллы Паркер-Боулз. В доме Голдсмитов отмечали тот день рождения Камиллы, на котором произошел неприятный разговор с Дианой. Связь Аннабел Голдсмит с Камиллой неким извращенным образом привлекала Диану, как позднее – брак очаровательной дочери Аннабел, Джемаймы, с пакистанцем Имраном Ханом.

Аннабел была ровесницей матери Дианы, Фрэнсис, и хорошо ее знала. Старший ее сын, Руперт Бирли, родился в 1955 году, а младший, Зак Голдсмит, в 1980-м. Вокруг Аннабел постоянно роились племянники, племянницы, собственные и приемные дети. В доме царила теплая, семейная атмосфера, которая так нравилась Диане. Бен Голдсмит был всего на два года старше Уильяма. Отправляясь на воскресные обеды в Ормли, Диана часто брала детей с собой. Когда приезжала одна, чтобы немного отдохнуть и расслабиться, она становилась самой собой – остроумной, веселой и обаятельной. «Да, Диана умела быть веселой, – вспоминает один из гостей леди Аннабел. – Она приезжала на воскресный обед, врывалась в дом, целовала всех слуг, проносилась по комнатам и усаживалась в гостиной. Она очаровывала всех. Иногда брала с собой мальчиков, и они отправлялись играть в теннис. Бывало, что присылала одного Уильяма – она всегда говорила, что [в Кенсингтонском дворце] Уильям как лев в клетке»[350].