Книга Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии - Рэнди Тараборелли

Когда Баррон уверенно направился к сцене, ему аплодировали гораздо громче, чем Нику. Затем неожиданно на половине пути к сцене – как будто это было задумано – к нему присоединилась Мэрилин, мать их восьмерых детей, в длинном платье из прозрачной ткани, лиф которого был вышит бриллиантами и блестками. Они взялись за руки и, радостно улыбаясь, вместе поднялись на сцену. Платье Мэрилин мягко колыхалось от ветерка, как у богини, сошедшей с Олимпа. Они гордо стояли рядом с Конрадом, и гости подумали, что и Триш стоило быть рядом с Ники. Но, как позднее сказала Триш: «Никогда в жизни ни мне, ни Ники не пришло бы это в голову!»

– Конечно, это высокая честь, – сказал Баррон, взяв микрофон. – Как вам известно, я занял этот пост еще в марте. Но почему, вероятно, удивляетесь вы, мы объявляем об этом только сейчас? – спросил он с иронией. – Что ж, могу признаться – отец хотел иметь время, чтобы передумать.

Гости рассмеялись, штука удалась.

Баррон уже некоторое время трудился на своем посту. Первым делом он решил на 25 процентов снизить расходы на убранство отелей. Для этого он предложил ограничить цвет ковров в номерах отелей четырьмя основными оттенками, которые будут сочетаться с остальной обстановкой. И это оказалось очень умным решением, благодаря которому он сэкономил компании миллион долларов. Подобно своему отцу, который, по словам Баррона, «внутренним чутьем понимает гостиничное дело и по личному горькому опыту знает, каково это – убирать номер, стирать постельное белье и обслуживать гостей», – он понимал значение подобных, казалось бы, «мелочей».

Стоя рядом с гордой и счастливой Мэрилин, Баррон рассказывал о торговом бренде «Хилтон» и своих планах.

– Все мы здесь занимаемся гостиничным бизнесом, и нашей целью всегда будет предоставлять нашим гостям высококлассное обслуживание и развлечения.

На фоне его пятнадцатиминутной речи короткое выступление Ники показалось еще более скромным и неподготовленным.

– Мои давние и близкие знакомые знают, что для меня отец всегда является героем, – продолжал Баррон. – Другого такого человека нет и не будет. Так поздравим же Конрада Хилтона. – Под шумные аплодисменты Баррон крепко пожал руку отца. Они не стали обниматься, а просто обменялись официальным и деловым пожатием рук, что, видимо, больше понравилось Конраду.

– Могу я попросить вас подать сюда несколько бокалов шампанского? – обратился Конрад к официантам.

Когда им принесли бокалы, старший Хилтон пригласил Эрика подняться к ним. Эрик Хилтон, которому было уже тридцать три года, успешно руководил отелем «Шэмрок-Хилтон» в Хьюстоне, чей доход увеличился на 10 процентов, отчасти, как объяснял Эрик заинтересованным гостям, благодаря открытию год назад аэропорта Хьюстон. Они с Пэт по-прежнему жили в Техасе; Конрад вызвал их ради торжества.

Когда перед гостями предстали все четверо Хилтонов – и, конечно, Мэрилин, – Конрад поднял свой бокал в сторону Ники и Баррона.

– За Уильяма Баррона Хилтона и Конрада Николсона Хилтона-младшего! – провозгласил он. – Хочу, чтобы вы знали, что все вы вызываете у нас гордость. Желаем вам огромного успеха на новом поприще!

И все торжественно выпили за Баррона и Ники.

Ники было явно неловко рядом с Мэрилин в великолепном туалете. Очевидно, он и не подумал появиться на сцене вместе с Триш. Теперь же он почувствовал себя в тени не только из-за блестящей речи младшего брата, но и его идеи пригласить Мэрилин участвовать в торжественном моменте его успеха и почета. Быстро сообразив, как поправить дело, Ники подошел к микрофону.

– Говорят, что за каждым мужчиной стоит сильная женщина, – нерешительно начал он. – И мне повезло иметь за своей спиной самую сильную женщину в мире, и, думаю, она тоже может к нам присоединиться в этот момент. Триш, иди к нам, – уже уверенно закончил он.

Стройная изящная фигурка Триш грациозно двинулась к сцене. На ней был простой, но изящный наряд – белая юбка и шитая блестками черная блузка, он составлял резкий контраст с шикарным туалетом Мэрилин. Поднявшись на сцену, она поцеловала Ники, затем обняла Баррона, Эрика и Конрада. Когда очередь дошла до Мэрилин, та весело потянулась к ней и слегка коснулась ее щек губами, как это принято у светских дам, после чего взяла ее за руку. Теперь, восстановив равновесие на арене действий, Ники снова обрел уверенность в себе. Он подошел к жене и поцеловал ее в губы. Гости разразились бурными аплодисментами.

Ники решил не сдаваться в соперничестве с младшим братом. В данном случае он определенно выиграл борьбу – благодаря благородному изяществу своей прелестной жены.

– Ну, довольно этой старомодной музыки, – сказал Ники, снимая черный галстук и расстегивая верхнюю пуговку рубашки. – Ребята, – обратился он к музыкантам, – вы знаете твист?

Еще бы! Это был самый новый и модный танец. Как только они заиграли, Ники потянул Триш на танцпол, чтобы показать остальным, как его танцевать. Вскоре его примеру последовали остальные. Отбросив накидки, сумочки и пиджаки, а вместе с ними всю формальность обстановки, свойственную традициям особняка Хилтона, все увлеченно исполняли темпераментный танец, а в центре под веселый смех гостей танцевали Конрад с Жа-Жа. Это был незабываемый вечер.

Глава 6

Огорчения Франчески

Дочь Конрада Франческа Хилтон вместе со своей матерью Жа-Жа Габор тоже присутствовала на торжестве по поводу повышения по службе Баррона и Ники. Гости вспоминают, что она была замкнутой и даже немного мрачной. У девятнадцатилетней Франчески по-прежнему были проблемы с матерью.

Жа-Жа по-своему любила дочь, и та отвечала ей взаимностью. Но по мере взросления Франчески между ними возникали ссоры из-за эгоизма Жа-Жа, из-за ее нежелания уделять дочери больше внимания. Жа-Жа была полностью поглощена своей карьерой в шоу-бизнесе и тщательно оберегала свой публичный образ. В частности, она буквально выходила из себя, когда ее по ошибке принимали за сестру Эву, которая стала одной из звезд модного телешоу «Зеленые просторы». Все сразу перестали считать Жа-Жа «оригинальной». Зрители находили, что сестры вполне взаимозаменяемы: у них одинаковый венгерский акцент, одинаковые шутки, одинаково эффектные фигуры и одинаково уложенные волосы, крашенные в платиновый цвет. По мнению Жа-Жа, сестра переняла у нее этот цвет. Даже их мать Джоли, которая всегда отдавала предпочтение Жа-Жа и не скрывала этого, писала в своих мемуарах: «Они одинаково выглядели, говорили и вели себя. Их часто путали друг с другом, и обеим это страшно не нравилось. Порой даже я не могла их различить».

Жа-Жа стоило больших усилий, чтобы продолжать участвовать в 1960-х и в 1970-х в различных ток-шоу, например в шоу Мэри Гриффин и Майка Дугласа, и каждый раз вести себя более ярко и дерзко. Ведь именно телевидение позволило ей стать популярной после того, как начатая ею в 1950-х яркая карьера в кино не получила продолжения. Правда, она продолжала сниматься, но главных ролей ей уже не предлагали. Она все чаще появлялась в качестве приглашенной звезды на комических программах вроде «Бонанзы» или «Остров Гиллигана» и даже в комической криминальной программе «Бэтмен!».