Книга Амурский плацдарм Ерофея Хабарова - Михаил Старчиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так не слухи это вовсе! – искренно сказал он, хлопая белёсыми глазами. – Про то все сродственники знают, что Алексей Михайлович к сестре моей частенько захаживал, когда вдовцом был! И в Коломенское он ездил, вот те крест! А когда забрюхатила Иринка, повелел отправить в имение под Ростовом!
Испытывающе посмотрев на допрашиваемого, Одоевский быстро занёс в дело его показания.
– Похоже, не врёт он! – заметил князь, когда того увели. – Ничего, сейчас нам его сестрица всё остальное быстро расскажет!
Спустя несколько минут в пыточную ввели статную женщину лет тридцати пяти. В отличие от брата она не была закована в железо и вела себя с достоинством.
– Знает ли государь про то, что вами делается? – строго спросила Мусина-Пушкина, сложив руки на высокой груди. – Смотрите, пыточных дел мастера, не перестарайтесь! Любил он меня, а я его, и вовек не простит Алексей Михайлович мучений моих!
В её голосе было нечто, что заставило дрогнуть сердце бывшего поручика.
– Не дам её пытать! – сказал он князю, встав между ним и вдовой стольника. – Про всё, что слышал, немедля сообщу Полянскому, пусть самому государю про то доложит!
Быстрее птицы летел Бейтон в Москву, загнав в пути трёх лошадей. Внимательно выслушав его, дьяк Приказа тайных дел устало прикрыл ладонью лицо.
– Про то, что своевольно допрос остановил, мне уже доложено! За это должно быть тебе в местах, где Макар телят не пас! Одначе Алексей Михайлович повелел это дело сыскное немедля закрыть и Ирину ту самую, а также дитя её пальцем не трогать!
Встав со своего места, Полянский повернулся спиной к подьячему, едва сдерживающему биение собственного сердца.
– Поступил ты по совести, Афанасий! Однако не за то людей в моём приказе ценят! Нужны мне помощники не совестливые, а верные, ко всякому делу готовые, к пытке привычные! Потому отпускаю я тебя восвояси! Езжай, куда хочешь, но мне более под горячую руку не попадайся!
Возвращаясь в острог, Алексей Толбузин всем сердцем желал застать там отряд пропавшего сотника. Однако его горячие надежды так и не сбылись…
– Когда, говоришь, с Ивановым в последний раз виделся? – переспросил его Степанов. – Три дни тому? Не возвертался сотник обратно до сей поры… Значит, случилось что, не иначе! Клим, конечно, парень шебутной, но просто так уйти не мог!
Немного подумав, казачий атаман решил двинуться вверх по устью Сунгари к самому Амуру.
– Мы своих не бросаем! – объявил он командирам, собрав в своей палатке. – На месте узнаем, что с нашими разведчиками стряслось, заодно и ясак соберём!
Согласно закивав головами, казаки начали готовиться к новому походу. Стал собираться в дорогу и Толбузин, напрасно чувствуя себя виноватым в пропаже товарища.
– Ты же обещал! – встала у него на пути Аглая со слезами на глазах. – Говорил намедни, что к батюшке твоему в Нерчинск поедем благословения просить!
Не зная, что сказать ей в ответ, сын воеводы лишь крепко обнял девушку, прижав к груди.
– Я с тобой пойду! – решительно сказала она, сдерживая рыдания. – Будь что будет, а одного тебя не отпущу! Я и с лошадьми управляться умею, из лука не хуже тебя бью, так что обузой в походе не стану!
Махнув на всё рукой, Алексей не стал возражать, и его невеста побежала собирать в дорогу нехитрые пожитки.
– Вас с собой не зову! – хотел проститься воеводский сын с Фролом Головлёвым и Максимом Зайцем. – Не для того вы со мной шли, чтоб в тайге головы сложить! Отправляйтесь-ка домой, а я, коли буду жив, вслед за вами направлюсь!
– Нет, Алексей Илларионыч! – отрицательно покачал головой Головлёв. – Плохо ты нас знаешь, если такое решил предложить! Вместе мы из Нерчинска вышли, вместе и вернёмся, если бог даст!
Когда толбузинский дощаник отчалил от берега, на его борту снова собрались все старые товарищи. Среди них был и Лавкай, руки которого лизал вездесущий Давгур.
Краем глаза даур то и дело посматривал на статную фигурку Аглаи, радуясь любой возможности просто побыть с ней рядом. Он прекрасно понимал, что им никогда не быть вместе, но ничего не мог поделать со своими чувствами.
– Всё будет хорошо, вот увидишь! – пытался успокоить Алексей невесту, настороженно смотревшую по сторонам. – Найдём Иванова, соберём ясак – и вернёмся обратно! А потом махнём к батюшке моему за благословением, обвенчаемся и свадебку сыграем!
На самом деле у него на душе тоже было очень неспокойно, словно в предчувствии чего-то нехорошего.
«Глупости всё это! – никак не мог выбросить Толбузин из головы привидевшуюся во сне страшную картину. – Бес попутал, вот и вижу по ночам всякую дрянь! Господи, спаси и помилуй наши грешные души!»
Пройдя по верховьям неширокой, но быстрой Сунгари, их караван постепенно поднялся в верховья Амура. На первый взгляд ничто не предвещало несчастья, а трюмы дощаников постепенно наполнялись «мягким золотом».
– Слышь, Алёшка, давно столько ясака не брали! – разоткровенничался однажды Степанов. – Приедешь домой, непременно батюшке расскажи! Соболей тыщи две, шуб с полсотни, бессчётно шкур лисьих чёрных, красных и бурых! Вот так-то, друг мой разлюбезный!
В тот день у атамана было отличное настроение, он много шутил и смеялся. Однако даже это не смогло развеять тревожных мыслей воеводского сына. Вскоре его дурные предчувствия полностью подтвердились.
– Вижу судно горелое! – раздался вдруг крик вахтенного с флагманского дощаника. – По левому борту на берег его в камышах выбросило!
Дав команду речной флотилии стать на якорь, Онуфрий с Бекетовым, Толбузиным и несколькими «охочими людьми» в небольшой лодке отправились к страшной находке.
– Клима корабль! – уверенно сказал Бекетов, указывая на обуглившийся фигурный нос судна. – Любил он самолично такие диковинные загогулины вырезать!
На борту дощаника они сначала не нашли ни единого трупа. Однако только стоило открыть крышку трюма, как оттуда потянуло смрадом печёной человеческой плоти.
– Там они, бедолаги! – сказал Степанов, заглядывая внутрь. – Видать, мёртвыми побросали, а потом уже подожгли!
Когда они вернулись обратно, казачий атаман был бледен до синевы, но настроен решительно.
– Что делать будем? – обратился он к своим спутникам. – Ну, погибших мы схороним по православному обычаю, а дальше? Назад возвернёмся или маньчжур искать пойдём?
Чувствуя его боевой настрой, Бекетов всё равно попытался предостеречь своего командира:
– Не нужно нам всем дальше идти! Не знаем, сколько маньчжур в засаде затаилось! Да и ясак у нас богатый, нельзя его потерять! В разведку бы выслать пару дощаников!
– Была у нас уже разведка! – указал Онуфрий на горелый остов. – Сейчас хоронить будем! Потому дальше все вместе пойдём, это моё последнее решение!
