Книга Виноделы. Терпкий аромат любви - Ян Моран

Вернувшись домой из Франции и Италии, Катерина была поражена видом Миль Э’Туаль. Здешняя архитектура действительно напоминала замки, которые она видела во Франции по пути в Париж. Ава пыталась воспроизвести декорации той жизни, которую она любила. Теперь Катерина поняла, почему мама предпочитает страсбургский пирог хот-догам и бриоши бисквитам.

Мать ждала их у входа. Ее волосы были небрежно заколоты, синий рабочий комбинезон, суженный на лодыжках, выглажен, а белая хлопчатобумажная рубашка – идеально свежа. С красным платком, завязанным на шее под причудливым углом, женщина выглядела шикарно. Только Ава могла придать простой рабочей одежде такой стильный вид.

Джулиана притормозила тяжелый седан и остановилась перед входом.

– Я пойду поищу маму. И на всякий случай буду держаться подальше от линии огня.

Катерина улыбнулась.

– Трусиха!

Джулиана засмеялась.

– Она твоя мать, не моя. Мне моей вполне достаточно! С тех пор как Нина узнала о Марисе, она не устает предостерегать меня.

Катерина распрямила розовую ленточку в волосах дочери и прижала ее к себе. Она чувствовала, как маленькое сердечко вторит сердцебиению матери. Возможно, Ава и согласилась принять ее обратно, но это не значит, что Катерина избежит неприятных вопросов.

– Добро пожаловать домой, ma chérie! – крикнула Ава, ладонью защищая лицо от солнца.

– Привет, мама!

Ава нерешительно пошла им навстречу. Подойдя ближе, девушка заметила, как по ее лицу скользнуло смятение. Через мгновение они уже стояли рядом, но Ава молчала. Мариса потянулась, чтобы коснуться яркого платка у нее на шее, и с любопытством залопотала. Сердце Авы дрогнуло, она всхлипнула и обняла их обеих. Вскоре и Катерина плакала от облегчения.

Когда женщины наконец зашли в дом, Ава села на диван в гостиной и пригласила дочь сесть рядом.

– Ты должна была сказать мне раньше, chérie.

– Я знала, как ты отреагируешь, – ответила Катерина, присаживаясь. – И мне было стыдно признаться тебе.

Ава с сожалением покачала головой:

– Прости, что я была такой… недоступной.

– Прощаю. Но мне жаль, что я не знала отца.

– Справедливо. Я должна была рассказать тебе раньше. Но он такой скверный человек! Я не хотела причинить тебе боль и не знала, поймешь ли ты.

– Теперь я понимаю. Я нашла письма, которые ты писала Джованне. Ты через многое прошла из-за него. И сделала то, что была должна.

Ава вздохнула.

– Я решила, что лучше тебе солгать. Лучше придумать историю о любящем отце, который погиб в автокатастрофе, чем сказать правду и, что еще хуже, позволить ему общаться с тобой. Я слишком тебя оберегала и слишком хотела, чтобы ты избежала моих ошибок. Я признаю, что это было неправильно, но в то время поступить по-другому я не могла.

Катерина прижала руки ко лбу, а затем машинально вытерла их о серую юбку, словно стирая воспоминания об отце.

– Я рада, что сейчас все знаю, мама.

Катерина замолчала, прокручивая в голове истории, которые годами рассказывала ей мать. Затем вспомнила реакцию Авы на новости о завещании. Теперь все это приобрело куда больше смысла.

Ава пригладила кудри Марисы.

– Я могу ее подержать?

Катерина передала ей дочку, и Ава прижала ее к груди.

– Она ангел! И какие у нее прекрасные глаза! – Ава наклонила голову, словно что-то припоминая.

Катерина задержала дыхание. Узнает ли мама глаза Санто?

Женщина покачала головой и продолжила:

– Годами я боялась, что тебе будет так же сложно выносить ребенка, как и мне. Я не хотела, чтобы ты проходила через те же испытания.

Ава посмотрела на внучку, и было видно, что ее ресницы блестят от слез. Женщина улыбнулась.

В голове Катерины вихрем проносились вопросы. Она должна узнать больше.

– А что случилось с первым ребенком, мама?

– Мой бедный малыш! – Ава вздохнула. – Одним жарким летним вечером в Италии Лука пришел домой пьяный. Я спросила, где он был, а он, разозлившись, ударил меня.

Катерина потерла виски.

– Он ранил тебя?

– Я ударилась и потеряла ребенка. Лука выскочил, и в тот ужасный вечер за мной ухаживала Виолетта. Лука так и не поверил, что я потеряла ребенка. Он убедил себя, что я не была беременна и обманула его ради замужества. Я была опустошена.

Ава никогда прежде не делилась с дочерью этой частью своей жизни. Катерина представила мать в те дни: беззащитную молодую девушку, одну, в чужой стране, напуганную… Сердце ее защемило от боли. Но она должна была спросить.

– Почему ты осталась с ним?

– Забеременев до свадьбы, я совершила смертный грех. Я была полна решимости сделать все, чтобы этот брак оказался удачным. Поначалу я была влюблена, или мне так казалось. Если бы я развелась, то уже не смогла бы венчаться в церкви. А я всегда мечтала о большой семье.

Мариса взяла бабушку за палец, и та улыбнулась ей в ответ.

– Я много разговаривала об этом со священником.

Катерина слушала, размышляя, как поступила бы сама. Легко думать, что ты в такой ситуации поступил бы храбро. Но ведь она сама скрыла существование своего ребенка из-за страха. Страха чего? Быть отвергнутой? Быть осужденной? В любом случае это сложно сравнить с тем ужасом, который пережила ее мать.

– Я знаю о родителях Санто, о Франко и Натали.

– А ты знаешь, как они умерли? – мягко спросила Ава.

– Да.

– Натали была красива и полна здоровья. – Взгляд Авы устремился куда-то вдаль, она покачивала Марису на руках. – Я не знала этого, когда выходила замуж за твоего отца, но Лука всегда был в нее влюблен.

– Мама, мама, – сказала Мариса, болтая ручками.

Катерина откинулась на спинку дивана. В ее голове вертелся один вопрос. Знала ли Ава правду о настоящем отце Санто? Катерина прижала руки к лицу. Похоже, только Лука может ответить на этот вопрос.

Ава, казалось, испытывает облегчение, освободившись от давних секретов. Она посмотрела на дочь и грустно улыбнулась той хорошей настоящей улыбкой, которую Катерина в детстве видела крайне редко. Но было и нечто большее в глазах Авы: прощение. Когда-то Катерина считала, что это чувство чуждо ее матери. Ава искренне приняла Марису.

Они снова были семьей. Катерина положила руку на ладонь мамы и с удивлением почувствовала, что та дрожит. Катерина понимала, что это не их разговор расстроил Аву, есть нечто другое. Она решила продолжить расспросы.

– Ты что-то слышала от Луки?

В глазах Авы вспыхнул страх.