Книга Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации - Елена Прудникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глядя на него, Халаддин всегда вспоминал слышанную где-то фразу: лучшие на свете бойцы получаются из людей сугубо мирных и семейных – когда такой вот мужик, воротясь однажды вечером с работы, находит на месте своего дома пепелище с обугленными костями.
…Собственно, к тому времени у советской власти имелся громадный опыт подавления такого рода восстаний. Но тамбовские деятели словно вчера получили мандаты, причем не на красной, а на белой стороне фронта.
Банда по части боеспособности сильно уступает регулярной армии. Но то регулярной армии, а тамбовские вооруженные отряды – продовольственные, чекистские, комдезовские – мало того, что были немногочисленны и разбросаны по селам, но и по боеспособности, как выяснилось, оказались хуже повстанцев. Тем более что можно сколько угодно говорить о «народном» характере восстания, но это опровергают даже фотографии, на которых бойцы повстанческих армий одеты в шинели, а командиры – в офицерские френчи. А раз шинель – стало быть, либо бывший фронтовик, либо дезертир, поскольку о захвате складов обмундирования никто не сообщает.
В губернию словно бы вернулся восемнадцатый год – по ней носились друг за другом одинаково обмундированные и вооруженные отряды, мало отличавшиеся по воинскому мастерству и методам ведения войны. Как они разбирались, кто есть кто – тайна великая…
А что совсем плохо – к восстанию оказалась совершенно не готова Губчека. Незадолго до того ее руководство было арестовано за шантаж губернских властей. Занятому разборками с «отцами губернии» прежнему чекистскому начальству, надо понимать, было не до налаживания работы по деревням, а новый председатель просто не мог ничего успеть.
Вдобавок к тому, 4 сентября был убит в бою зав. Кирсановского уездного политбюро, имевший при себе списки всей агентуры ЧК в уезде[174]. О судьбе этих людей ничего не известно, однако необходимости в том нет – и так ясно, что способ, каким их убивали, отвратил всех, видевших это, от любого сотрудничества с красными.
Власть с самого начала оказалась в положении слепого медведя, дерущегося с собаками, – банды легко маневрировали, при необходимости рядовой состав рассыпался по деревням, превращаясь в мирных землепашцев – так что войска, посланные за повстанцами, как правило, не находили никого. Красные уходили – и из ничего тут же снова собирались повстанческие отряды.
В этой ситуации губернское руководство совершило ошибку – вполне понятную, но не ставшую от того менее роковой.
Началось, насколько известно, с инициативы начальника оперативного штаба при Губчека по подавлению восстания В.И. Благонадеждина, который орудовал в Алабушской волости. 29 августа он, разговаривая по прямому проводу с Тамбовом, сообщил:
«Нами выработан приказ, который будет передан для предварительной санкции губисполкома… Мы мотивируем причину издания приказа следующими соображениями: ввиду участия поголовно всех граждан в восстаниях, разгромах советских хозяйств, аппаратов и убийствах советских, партийных работников, приговоры над которыми всеми селениями на сходах проводят под лозунгами „Смерть коммунистам!“, „Да здравствует Врангель!“… Названные селения всеми силами и разными способами помогают банде, запертой в кольцо наших войск, и способствуют поддержанию ее существования и процветания в виде новых организаций групп бандитов. Мы находим, что только суровой революционной мерой можно раз и навсегда уничтожить гнезда бандитов, являющихся детищами названных селений, а потому передаю для санкции губисполкома приказ № 5 начальника боевого участка, 28 августа в 12 часов. Приказываю в селах в течение 48 часов: Верхоценье, Понзари, Степановка, Ржакса поселок и село, Серединовка, Каменка, Александровка, Недобровка, Пановы Кусты, Афанасьевка, Протасовка, Тимофеевка, Чакино, Уварово, Графская, Михайловка, Ивановка, Глазово, Карсевка, Ермиловка – произвести полную конфискацию имущества всех граждан. Арестовать всех граждан – мужчин этих сел от 16 до 40 лет – и направить на принудительные работы и в реввоентрибунал. Произвести суровую революционную расправу с соучастниками бандитов. Принять этот приказ как руководящий для полного уничтожения названных районов селений, являющихся гнездами бандитов. Приказ провести в жизнь со всей революционной суровостью, ни перед чем не останавливаясь…
Тамбов: Скажите, эта мера после санкции, если таковая будет, будет применена только по отношению к соучастникам восстания или поголовно ко всему населению этих сел?
Ржакса: Поголовно ко всему населению, так как в этих селах все активно участвовали и еще теперь участвуют. Эти села нужно стереть с лица земли».
Едва ознакомившись с такими мерами, я предположила, что товарищ Благонадеждин – бывший офицер царской армии. Так оно и оказалось – не зря же его операции похожи не на красные, которые задумывались хитрыми штатскими, а на белогвардейские – плод политической мысли военных, изначально заточенных на устрашение и уничтожение.
Самошкин, правда, пишет, что еще 28 августа появился аналогичный приказ губвоенкома Шикунова – впрочем, это ничего не меняет.
Оперативный штаб Губчека тоже подыграл, 31 августа 1920 года попытавшись повторить пункт 6 из приказа енисейского губернатора:
«Для скорейшего и решительного подавления бандитского движения оперативный штаб при губернской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией приказывает начальникам войсковых частей, действующих против бандитов, по отношению к селениям, в которых граждане будут замечены в участии в бандитских выступлениях или укрывательстве бандитов, провести беспощадный красный террор.
Приказывается в таких селениях брать заложников – членов семейства из тех семей, члены которых примкнули к бандитам или им способствовали, заложниками брать граждан от 18 лет, не считаясь с их полом. Объявить населению, что в случае, если бандитские выступления будут продолжаться, заложники будут расстреливаться.
Имущество таких граждан конфисковать полностью. Здания, занимаемые ими, сносить, а в случае невозможности – сжигать.
Бандитов, застигнутых на месте преступления, расстреливать.
Объявить также, что, согласно решения президиума губисполкома, селения, замеченные в участии в бандитских движениях, будут обложены чрезвычайными продовольственными контрибуциями, за неисполнение которых будут конфисковываться все земли и все имущество всех граждан.
Последние в принудительном порядке будут выселяться: взрослые мужчины и женщины – в лагерь принудительных работ, малолетние – в детские дома до конца Гражданской войны»[175].
