Книга Верь мне и жди - Ольга Тартынская

Бывало, если Марина не возвращалась ночью, я уходила на берег моря и долго сидела на деревянном лежаке, слушая прибой и мысленно разговаривая с тобой. Огромная луна нависала над морем, по воде бежала дорожка. Я закрывала глаза и начинала чувствовать твои легкие касания, вкус губ, запах волос. Это было так остро, что, казалось, стоит протянуть руку — тотчас упрусь в твою грудь. Боже мой, разве можно сходить так с ума по собственному мужу? Кому сказать, не поверят…

Но эти грезы не причиняли боль, как это было в Москве! Иллюзия твоего присутствия была столь убедительна, что я уже не тосковала. Ты был со мной… Твоя нежность, ласка, твоя страстная дрожь, твои красивые руки, которые я люблю целовать. Однажды я заговорила вслух, прошептав:

— Хороший мой. Удивительный мой…

— Вы что-то сказали? — послышалось из тьмы.

Я вздрогнула и оглянулась.

— Вам тоже не спится? — Ко мне подошел высокий мужчина в белом.

От неожиданности я даже не ощетинилась, как обычно в таких ситуациях, а вполне мирно ответила:

— Ну разве можно спать в такую ночь!

— Наташа Ростова, лунная ночь в Отрадном, — чуть насмешливо прокомментировал незнакомец.

— Какая Наташа, впору уже со старухой Изергиль сравнивать. Тоже у моря сидела.

Мужчина оценил мой инфернальный юмор. Он присел на соседний лежак, достал из кармана сигареты:

— Вы позволите?

Я пожала плечами:

— Ради Бога.

Он закурил, и огонек его сигареты таинственно светился в полумраке. Мы молчали довольно долго, потом незнакомец заговорил низким, звучным голосом:

— Представьте себе, что на горизонте появляется высокий парусный корабль, на воду брошены шлюпки. Слышите их плеск? Вот они гребут к берегу, выбираются из шлюпки и бредут по колено в воде. Вот они приближаются к вам…

— Кто? — глупо спросила я.

— Как кто? Пираты! Они хотят вас похитить, чтобы продать в рабство какому-нибудь сластолюбивому султану.

Я рассмеялась:

— У султана найдутся наложницы помоложе, на что ему я?

— Вы преступно ошибаетесь! Султану наскучили молоденькие неопытные рабыни. Он ценит зрелую красоту и ум. Помните, как Шахерезада очаровала своего грозного повелителя? Умом, зрелой красотой.

— Сказками! — возразила я.

— Почему бы и нет? — невозмутимо ответил мужчина в белом. — Мы, мужчины, любим сказки, ведь мы как дети.

— Да уж, — улыбнулась я в темноту.

Мы еще помолчали. И вдруг он спросил:

— А где ваша подруга?

Я опешила и насторожилась.

— Какая подруга?

— Марина. Ведь она ваша подруга?

Он повернулся ко мне и вгляделся в лицо.

— Да. Вы ее знаете? — удивилась я.

Незнакомец кивнул. Я внимательнее посмотрела на него.

— Мы уже виделись?

— На Центральной площади, помните? Слушали оркестр?

И я действительно вспомнила. Недели две назад — мы только приехали — Марина потащила меня на площадь:

— Знаешь, как в пятидесятые: духовой оркестр! Или еще до революции в парках играли военные музыканты. Это так здорово!

До этого мы полдня проболтались в парке, я устала с непривычки и приняла предложение без восторга. Однако, на удивление, мне все очень понравилось. Мы даже повальсировали немного. Вот тогда и появился этот мужчина и пригласил Марину танцевать. Потом мы ушли, и все. Мне казалось, продолжения не было.

Я не знала, что ответить незнакомцу. Марина не рассказывала, где пропадает по ночам. Она изменилась, стала чаще улыбаться, скрипка ее торжествующе пела и ликовала. Если я спрашивала, что с ней происходит, куда ее уносит, она декламировала смеясь:

Мне дело — измена, мне имя — Марина, Я — бренная пена морская!

Мужчина в белом ждал ответа, прикуривая очередную сигарету. Кажется, он нервничал. Мне захотелось ему помочь.

— Возможно, она дома, — неуверенно сказала я. — Я давно уже тут сижу, не знаю наверное.

Он кивнул, поднялся с лежака и исчез в темноте. Конечно, я была заинтригована. Возвращалась домой, чтобы устроить допрос моей странной подруге, но сразу все забыла, когда увидела ее. Марина сидела на подоконнике распахнутого окна, свесив ноги наружу. У меня упало сердце от страха: все-таки третий этаж сталинки. Я не решалась ее окликнуть, чтобы не испугать, так и стояла в дверях. Плечи Марины тряслись: она плакала! Впервые я видела, как плачет скрипачка.

Она сама почувствовала мое присутствие и обернулась. Я сказала, силясь скрыть дрожь:

— Вот кто у нас Наташа Ростова, любующаяся лунной ночью! Да, ночь чудесная! — и прошла в комнату.

Марина не ответила. Она отвернулась, чтобы стереть слезы. Потом медленно — мне показалось, чересчур медленно! — сползла с высокого подоконника. Чтобы не смущать ее, я занялась постелью. Марина ушла в ванную и долго не возвращалась. Я несколько раз подходила к двери и прислушивалась. Сердце вновь тревожно забилось: как бы не натворила чего моя безумная подруга. Я тихонько стукнулась в дверь:

— Марина, ты скоро?

В ответ мне щелкнула задвижка и дверь распахнулась. Заплаканная Марина, не глядя на меня, прошла на кухню. Я замялась, не зная, как себя вести. Скрипачка гремела бокалами и чем-то еще, потом позвала меня:

— Давай выпьем немного, вино хорошее.

Я с готовностью согласилась. Выключив верхний свет, мы уселись на кухне и, как это часто делали, зажгли свечи в старинном бронзовом подсвечнике. Марина разлила красное вино, некоторое время мы молча пили. Я заговорила первой:

— Тебя спрашивал на пляже мужчина в белом.

Марина подняла на меня измученные глаза и тихо спросила:

— Он просил что-нибудь передать?

— Нет.

Глаза ее вновь налились слезами.

— Не надо, Марина, — попросила я. — Нет сил смотреть на твои страдания. Расскажи же, что у тебя произошло?

Она потрясла головой — то ли в знак несогласия, то ли отгоняя дурные мысли — и снова наполнила бокал. Я ждала. Выпив все до дна, Марина отставила бокал и заговорила:

— Произошло то, чего я меньше всего ждала: я влюбилась. Думала уже, никогда этого не случится… — Она помолчала, справляясь с рыданиями, и снова заговорила: — И вот втюрилась, как девчонка! Но он такой!

Я мысленно ахнула: глаза подруги засветились сказочным светом, и вся она преобразилась.

— Красивый, умный! Умный по-хорошему. Говорить умеет так, что обо всем забываешь!

— Чем занимается? — спросила я и тотчас пожалела об этом.