Книга Смытые волной - Ольга Приходченко

– Димочка, последняя просьба к тебе. Отвези меня на эту чертову свадьбу. Только туда и обратно. Поздравлю, вручу цветы, подарок – и вернемся. Я вижу твое довольное личико, у меня такое же. Все, выхожу.

Димка злится:

– Ольга Иосифовна, вы им уже столько подарков надарили, вы сами для них самый ценный подарок.

– Димочка, ты тоже старался. Пошли вместе.

– Нее… Мне пить нельзя, я вас в машине подожду, быстрее умотаем.

– Всегда знала, что ты умничка. Дима, а какой у них дом?

– Та сами увидите, какие-то пристроечки, сараюшки. По-моему, там куча квартирантов или их самих много. Особо не приглядывался. Занес, поставил и ушел.

Железные ворота, выкрашенные в голубенький цвет, полностью скрывали, что происходит за ними. Только громкая музыка, смех и крики, да несколько разноцветных воздушных шариков, привязанных к навесу над воротами. И, конечно, кучка соседских любопытствующих кумушек (куда без них), боящихся что-либо пропустить. Я со своим букетищем потопала к воротам, они оказались незапертыми, но посреди сквозь ушки протянута была цепь. Димка посоветовал пролезть под ней. Только этого не хватало, на своих ходулях на платформе, еще и в узкой юбке, даже если совсем на корточки присяду, все равно не пролезу. Стала тарабанить в ворота, однако, куда там, моего стука никто не слышал. Димка выскочил из машины и что есть силы заколотил своими кулачищами.

– Я так, Ольга Иосифовна, целую неделю с этими воротами бодаюсь. У них обычно псина лает, так хозяйка или кто-то открывает. А сейчас кобеля, видно, закрыли, из-за шума не слышат, я сейчас пролезу.

Он вздохнул и на карачках протиснулся в створку ворот. Я бросила взгляд на теток, стайкой усевшихся под забором, и улыбнулась им. В ответ они дружно закивали мне головами. Раздался звон двигающейся цепи, ворота распахнулись. Радостные крики хозяйки, что появилась самая долгожданная и почетная гостья, привлекли ко мне внимание. Стоящий за спиной Димка шепнул мне:

– Ольга Иосифовна, я в машине жду.

И я осталась одна, как на сцене, музыка прекратилась, гости уставились на меня, оглядывая с ног до головы. Нина Васильевна продолжала лепить комплементы:

– Это та самая Ольга Иосифовна, о которой я вам говорила.

Вперед вытолкнули молодых, все стихли. Ждали, когда я начну их поздравлять. Даже не помню, что им наплела, вручая цветы и подарок. Нина Васильевна все повторяла:

– Вы, Олечка, уже сделали нам столько всего. Дай бог вам здоровья и всей вашей семье. Здесь все о вас знают. Чувствуйте себя, как дома. Все за стол. Олечка, давайте я вас с гостями познакомлю. Это моя Светочка, она тоже мне, как дочка, – и прямо в ухо добавила: – Она – жена старпома, я вам рассказывала.

Светочкой оказалась невысокого роста полноватая молодая женщина явно толкучного пошиба – начиная с головы с редкими волосами цвета ярко-красного дерева, в которую был воткнут – не пришей кобыле хвост – гребень. Узкая короткая юбка подчеркивала ее аппетитные свинячие ножки, со свисающими над каблуками босоножек пятками.

– Мы будем с вами на «ты», правда? И дружить. Я на это очень рассчитываю. – Светочка улыбалась, блестя двумя верхними золотыми зубками. – А это Володя. Мой брат, между прочим. Шевелись, что уставился. Он как вас увидел, так и дар речи сразу потерял. Володя, что же ты замер, помоги усадить Олечку.

Смугловатый молодой человек, на вид, вероятно, мой ровесник, засмущался, даже покраснел, пожал мне руку, представился: Володя.

– Очень приятно: Ольга Иосифовна. Я вас ненадолго стесню, меня в машине ждет водитель, на работу надо возвращаться, у нас сейчас самая горячка.

Чтобы сесть на указанное место, мне пришлось приподнять и без того чересчур короткую юбочку и перелезть через длинную скамью, покрытую одеялом. То же сделала и Светочка, прижав меня с другой стороны.

– Володька, – скомандовала она, – ухаживай за дамами, не сачкуй, не упусти свой шанс. Наливай. Оля, вон из той бутылки не советую пить, это подкрашенный самогон. Я счас нормальную выпивку организую. – Светочка, как ведьма на метле, прыгнула к столу, углом примыкавшему к нашему, и утащила бутылку. – Олечка, это будем пить, правда, подруга? – плюхнувшись обратно на свое место, сказала она.

Только таких подруг у меня еще не было. Вот как, оказывается, выглядит эта Светочка и этот Володенька – два сапога пара. Нина Васильевна, когда к нам домой приходила, все уши о них прожужжала.

– Володька, смотри, что я у своего старпа сперла. Злится, говнюк. И пусть. Он, видите ли, говно не любит пить. А мы разве не люди. Оля, это мой муж. Да не туда смотришь, вон тот, плюгавый. От ненавижу его.

Я повернула голову и увидела двух шумно переговаривающихся между собой мужиков. Увидела – и обомлела. Это же надо, где встретила, оба мои знакомые, один даже мой давний ухажер. Они еще и друзья, вместе на одном судне плавают – совсем хорошо. Ну и прикол! Два друга; тот, что ухаживал, внезапно пропал куда-то, а ведь обещал вернуться, а со вторым у меня было пару ничего не значащих свиданий. Класс! Мгновенно приняла решение: ни в коем случае в знакомстве с ними не признаваться. Не стоят они того, чтобы о них помнить. Меня отвлекла Нина Васильевна, стала из-за спины накладывать всякие закуски, попросила еще раз поздравить молодых. Голосом не очень уверенным я тихо произнесла: «Горько!» – и выпила залпом всю стопку коньяка, аж дыхание перехватило. Наискосок, с соседнего стола, я чувствовала на себе пристальный взгляд. Неужели оба узнали меня, все время неотрывно смотрят исподлобья и переговариваются.

– Володька, ухаживай за Олечкой, тебе выпал такой шанс, а ты ешь, не стесняйся, мы много чего приготовили, – набивавшейся в подруги Светочке страсть как хотелось мне угодить. – Это специальный свадебный пирог. Он с сюрпризом. Повезет – сюрприз будет твоим. А за водителя не беспокойся, его уже усадили за стол. Симпатичный мужик, ты его начальница? Сейчас моя подруга его охмуряет, или он тебе самой нужен?

– Дмитрий у нас начальник цеха, женатый, скажите своей подруге, чтобы не очень старалась.

– Ну, да, уже дернул стакан самогонки, так что отдыхай, торопиться некуда. Машину в соседний двор загнал. За ней присмотрят, не волнуйтесь.

Эта Светочка с ее незакрывающимся ртом стала мне порядком надоедать. Теперь-то я поняла, кто она. Это же о ней Нина Васильевна сплетничала моей бабке, когда делала уколы и прочие процедуры. А бабка ей поддакивала:

– Когда женщина хочет устроить свою жизнь, она идет на любые ухищрения. Главное, чтобы потом все сложилось.

Эх, старпом, вон, оказывается, какой вы. Я так была занята своими собственными переживаниями, своими чувствами, и мне не было никакого дела до других. Я ведь слышала все эти разговоры об этой Светке с Володькой и каком-то моряке. Как они его обработали с этой сватьей-бабой Бабарихой Ниной Васильевной. Это, оказывается, вы, старпом, поддались, как мальчишку обкрутили вас. А теперь хотят еще и грех Володеньки и собственной доченьки на этого курсантика-жениха с тоненькой шейкой повесить. Сволочи.