Книга Поцелованный богом - Лариса Соболева

– Если я не ошибаюсь, то в кафе речь шла о том, что этот Марлен доживает свои последние деньки, верно, Маргарита Назаровна?

– Да, да, – подтвердила та. – А женщина сказала: «Он идет на поправку».

– Серега, ты разве не помнишь? Амбарцум говорил, будто в свекра Валентины стреляли на юбилее, может, этот Марлен и есть ее свекор?

– Майя, – повернулся к ней Сергей. – Почему ты молчишь?

– А чего ты от меня ждешь? – пыхнула она.

– Как зовут отца твоего... э... друга?

– Не знаю, – буркнула Майя. Тема была ей неприятна.

– Ты встречалась с мужчиной и не знаешь, как зовут его отца? – изумился Сергей.

– Я не с отцом встречалась! – вскипела Майя, став пунцовой. – Меня не интересовало, кто его папа и мама, какой у него доход и чем он занимается. А твои вопросы, Сергей, бестактны...

Маргарита Назаровна не выдержала и, выражаясь фигурально, влепила внучке пощечину:

– А спать с женатым мужчиной тактично?

– Бабушка!

– Помолчи! – отрезала та. – Мальчики тебе и мне сохраняют жизнь, будь добра, отвечай, когда тебя спрашивают. И не юли.

– Девчонки, не ссорьтесь, – шутливо разрядил накаленную атмосферу Ренат. – Серега, мне кажется, что этого Марлена прикончили Амбарцум и Валентина. Смотри, все сходится: он свел ее с идиотом, этого идиота упаковали в ящик, а идиот возник, когда речь зашла о Марлене.

– Допустим, – нехотя согласился Сергей. Что-то его не устраивало, но циклиться на каком-то Марлене он не стал. – Главное: им нужен архив...

– Это материалы Спасского, я на сто процентов уверен, – сказал Ренат. – Значит, их не забрали.

– И второе: Валентина не хочет, чтоб мы мстили. Почему? Какое ей дело до нашей мести?

– Бандерша она, Серега, бандерша, – заявил Ренат.

– В таком случае приступаем к осуществлению операции, но сначала... Майя, Маргарита Назаровна, у вас есть подруги, которые могут дать вам приют на полдня и на одну ночь? Желательно одинокие люди, ну, чтоб не было лишних встреч, разговоров и так далее.

– Мои подруги либо на кладбище, либо на дачах с внуками, – сказала старушка.

– На кладбище вам рано, а на дачи ехать далеко, – забраковал идею Сергей. – Нам надо экономить время. Майя?

– Есть одна подруга, но у нее куча поклонников и все ночи расписаны.

– Одну ночь она может вам подарить, – сказал Сергей. – Как ее зовут?

– Лорик... Лариса.

– Позвоните ей, чтоб зря не ездить, – предложил Федор.

– Как? – фыркнула Майя. – Сергей утопил мой телефон, теперь я только адрес знаю и могу дорогу показать.

– Будем рассчитывать на авось, – усмехнулся Сергей. – Двинули к подруге, Ренат.

Половину пути ехали молча. Ренат сосредоточился на дороге, изредка спрашивая, куда ехать. Федор закрыл глаза и вытянул вперед ногу, вероятно, дремал. Сергей погрузился в свои мысли, грыз ноготь, не глядел по сторонам, он просчитывал разные ходы, чтоб не ошибиться. Бабушка смотрела в окно, время от времени строго поглядывая на внучку, хотя больше всего ее растревожило имя Марлен. Маргарита Назаровна надеялась, что в одну воронку бомба два раза не попадает, но где-то внутри щипало: ошибаешься, вопреки всем законам физики бомбы летят, куда им вздумается. Короче, при общем внешнем спокойствии одна Майя откровенно нервнучала, кусала губы, ерзала. Вдруг она подалась вперед и перепуганно выпалила:

– Ребята, вам не кажется, что надо предупредить Ярослава?

– Кто это? – заинтересовался Ренат.

– Мой друг. Его жена плетет заговор против мужа, это же очевидно. И если действительно стреляли в его отца, то...

Она осеклась только лишь потому, что Сергей повернулся к ней лицом и так посмотрел... Стыдно стало под его взглядом, будто она конченая дура, шлюха и тварь последняя. Он не удовлетворился ее реакцией, очень спокойно и вместе с тем внушительно попросил:

– Не лезь, пожалуйста. Здесь я решаю: когда, кого и зачем предупреждать. – Майя упала на спинку сиденья, мол, подчиняюсь, хотя на ее лице отпечатался протест, но Сергей удовлетворенно крякнул: – Так-то лучше.

– Где-то я ее видела, – вымолвила Маргарита Назаровна вслух. – Но не помню, где.

– Кого? – осведомился Федор.

– Эту... Валентину. Нет, не вспомню. Склероз, наверное.

– Маргарита Назаровна, а почему вы графинчик не опустошили? – спросил Сергей.

– Там же водка была.

– Да? Вы заказали водку и не выпили? Жаль. Я б сейчас сто грамм с удовольствием принял. И закусил бы.

– Майка? – вытаращилась Лорик, открыв дверь. – Куда ты пропала?

– Разреши войти, – сказала Майя. – Не на пороге же объяснять.

Лорик отступила, впустив в квартиру подругу, ее бабушку и неизвестного типа, которого она оценила: плюс один. То есть при всех минусах у него есть одно преимущество – стопроцентный мачо, что встречается крайне редко, но этого слишком мало для полноценного мужчины.

– Майка, почему ты не позвонила, не предупредила, что придешь? – следуя за гостями в комнату, поинтересовалась хозяйка.

– Я потеряла телефон, – падая в кресло, сказала подруга. – Лорик, мне и бабушке нужен приют на одну ночь, ты не позволишь остаться у тебя?

– Конечно, тем более что меня пригласили в загородный дом на торжество...

– Извини, Лариса, но желательно и тебе никуда не выходить, – сказал мачо, то есть Сергей, чем несказанно изумил хозяйку.

При всей заторможенности она сообразила: ей ставят ультиматум, что не совместимо с ее принципами. Лорик встала в позу оскорбленной невинности, а в ее понимании для этого достаточно было поставить руку на бедро, гордо приподнять подбородок и взять официально-холодный тон:

– Как это – не выходить? Вы мне запрещаете?

– Прошу, – сказал Сергей. – Очень прошу.

– Не понимаю. Я даю вам приют, а вы мне условия ставите?

– Послушай, Лариса, – вступила в диалог Майя, – у нас большие неприятности, нам нужна твоя помощь всего на одну ночь. Неужели ты, подруга, не поможешь мне и не пожертвуешь тусовкой ради меня? Для нас это вопрос жизни и смерти. А у тебя ситуация обратная.

Майка умела надавить на Ларису, зная, когда применить требовательный тон, когда ее пожурить, а когда и посочувствовать ей. Сейчас она применила требовательную интонацию, отсекающую все возражения. Лариса почуяла ультиматум: откажешь мне – я тебя больше знать не желаю, а терять подругу ей не хотелось. Майка – единственная, кто не считает ее одноклеточной инфузорией и не кичится, дескать, я умная, а ты полный примитив.

– Ну ладно, не поеду, – сдалась Лариса. – Ой, Майка, а меня тут мужики достали.