Книга Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий - Джон Бэлсдон

Их вмешательство, особенно в моменты кризиса, было неоценимо. Императрица Мессалина, в своей последней попытке смягчить сердце Клавдия, послала к нему старшую весталку. И когда в 69 году н. э. Вителлий пытался остановить победный марш армии Флавиана на Рим, письмо командиру этой армии доставили именно весталки. Священная неприкосновенность позволяла им хранить важные документы, например завещания ведущих государственных мужей и даже завещания императоров, которые сами были верховными жрецами.

А каковы были отношения весталок с мужчинами – кому разрешалось входить в Атриум днем и никогда – ночью?

Чистота весталок была залогом и гарантией доброго здоровья Рима и его спасения; как часто, помня об этом, они, должно быть, молили Весту помочь им не поддаться искушению. А искушение принимало разные формы. Случалось, девушки против воли влюблялись без памяти. Были, без сомнения, периоды религиозного и морального послабления, когда вся коллегия предавалась разврату, и с самых первых дней новенькую убеждали не строить из себя святую, а следовать примеру других. Ей говорили, что никто ничего не узнает. Так и было, пока не наступали времена испытаний или политических брожений, когда политики предавали гласности скандалы, связанные с весталками, желая завоевать себе дополнительные очки.

Таким национальным бедствием стал разгром при Каннах в 216 году до н. э. Разумеется, раздались голоса, что причину поражения надо искать не на поле боя, а в самом Риме, где завелась гниль. И две весталки, без всякого разбирательства, были объявлены виновными в поражении. В конце II века до н. э. вся коллегия погрязла в разврате; в 114 году верховные жрецы провели расследование и осудили одну из весталок; на следующий год, по приказу трибуна Педукея, обвинившего жрецов в пристрастности, светский суд вновь рассмотрел это дело и осудил двух весталок, которые в прошлом году были признаны невиновными. Домициан в указах от 83 и 90 годов н. э. признал, что коллегия погрязла в грехах, и ни его отец, ни брат не смогли исправить положение.

Бывали времена, когда даже невинные весталки испытывали страх. Люди считали, что разврат распространился столь широко потому, что священный огонь погас, или потому, что одежды и манеры весталок стали легкомысленными; в другие времена весталки становились жертвами политических интриг. В исторических книгах Рима находим интересные рассказы о том, что в далеком прошлом некоторые весталки были обвинены в самых невероятных преступлениях, а потом выяснялось, что эти обвинения – ложные. Весталку по имени Эмилия заподозрили в недостойном поведении из-за того, что по ее небрежности якобы огонь погас. Она стала молиться Весте и бросила кусок полотна на холодные угли. Неожиданно эти камни озарились чудесным сиянием – и все убедились, что она ни в чем не виновата. Другая весталка, Туцция, в аналогичных условиях доказала свою невиновность, принеся из Тибра полное решето воды, не пролив при этом ни капли.

В 73 году до н. э. весталку Фабию, сводную сестру Цицероновой жены Теренции, обвинили в том, что она уступила домогательствам Катилины, а Лицинию в том, что она отдалась своему кузену, знаменитому Крассу. Обе были оправданы. Не было никаких причин обвинять в грехе первую, а вторую – и подавно. Да, Красс пробыл некоторое время наедине с кузиной; но он собирался купить у нее участок земли и уговаривал продать его подешевле.

Однажды верховные жрецы вынесли обвинение весталке, которую оговорил ее раб. Эту женщину, подозреваемую в страшном преступлении, на время отстранили от обязанностей и запретили общаться с ее рабами – ибо против нее было выдвинуто обвинение в инцесте. А обвинение в инцесте, наряду с государственной изменой, считалось тем случаем, когда раба дозволялось пытать, чтобы он дал показания против своего владельца. После этого она предстала перед судом жрецов.

Если обнаруживалось, что весталка не уследила за священным огнем и он погас, она получала выговор от понтифика Максима. Если весталку признавали виновной в сексуальных извращениях, то ее партнера забивали кнутом в комитиуме, а ее саму замуровывали заживо в подземной комнате под кампусом Сцелератус у ворот Коллина. Если же к смерти через повешение приговаривали добропорядочную девушку из светской семьи – как это случилось с юной дочерью Сеяна, которая, вероятно, участвовала в интригах своего отца в 31 году н. э., – то палач овладевал ею, когда веревка уже обвивалась вокруг шеи несчастной, поскольку казнить девственниц считалось плохой приметой.

Плутарх оставил нам мрачное описание казни провинившейся весталки:

«В небольшую подземную комнатку ведет лестница. В комнате имеется кровать, зажженная лампа и небольшое количество необходимых для жизни вещей – хлеб, вода в кувшине, молоко и масло. Их оставляли для того, чтобы римлян не мучила совесть и чтобы никто не мог обвинить их в том, что они заморили голодом женщину, освященную божественным ритуалом.

Жертву приносят на форум на носилках с задернутыми шторами. Ее связывают и затыкают рот кляпом, чтобы она не кричала. Люди уступают дорогу и сопровождают процессию в полном молчании и глубокой скорби. Нет в мире более жуткого зрелища, а в Риме – внушающего больший страх.

Когда кортеж достигает места назначения, прислуга развязывает пленницу; верховный жрец молится в тишине, протягивая руки к богам, желая объяснить им необходимость того, что он делает, а потом берет осужденную за руку, при этом лицо ее скрывает плотная накидка, и проводит к лестнице. Когда она начинает спускаться, он и другие жрецы отворачиваются. Потом лестницу поднимают, а вход в комнату закрывают и засыпают толстым слоем земли, сровняв его с окружающей поверхностью».

Конечно, такие события случались не каждый день. За всю римскую историю нам известно не более десяти случаев, когда весталки подвергались такому наказанию.

Ученые по-разному объясняют происхождение этого обычая. Согласно одной версии, неверность весталки считалась у практичных римлян «чудом» (вроде рождения младенца-урода), поэтому ее нужно было убрать с глаз долой. Другие ученые утверждают, что с того момента, когда верховный жрец «берет» ее к себе, она символически становится его женой, и он наказывает весталку и ее соблазнителя точно так же, как муж наказывает свою супругу за измену. Однако ни одно из этих объяснений не внушает доверия. Ответ лежит в самых древних, неизвестных нам религиозных культах Рима.

Вряд ли такое ужасное наказание применялось в последние сто пятьдесят лет существования республики. Поэтому кажется весьма странным, что его возродили в конце I века н. э. В 83 году н. э. император Домициан, считавший себя божеством и репутация которого не была еще подмочена ужасным скандалом (смертью его собственной племянницы, которую он совратил), с упорством, достойным пуританина, решил улучшить нравы государства[31]. Он заявил, что Веспасиан и Тит прекрасно знали, что коллегия весталок предается разврату, но это их не очень огорчало. Собрались жрецы; один из них не выдержал напряжения и умер от разрыва сердца. Трем весталкам – половине всей коллегии – было предложено покончить с собой, а их соблазнителей отправили в ссылку. Но на этом дело не закончилось. Через несколько лет жрецов стали время от времени собирать, но не в Риме, а на Альбанской вилле Домициана. На одном из этих собраний главная весталка Корнелия, освобожденная от предыдущего судилища, в ее отсутствие была приговорена к замуровыванию заживо, а ее предполагаемый соблазнитель был забит до смерти. Домициан поручил коллегии верховных жрецов привести этот позорный приговор в исполнение.