Книга Пропавший - Микаэль Крефельд

– Имя мне ни о чем не говорит. – Он почесал бороду. – Люди то и дело въезжают и снова съезжают, так что ты ни с кем не успеваешь познакомиться. А мы, здешние жильцы, с удовольствием варимся в собственном соку, – засмеялся он. – Мы же несерьезное поколение. – Он развел руками и занес велосипед в открытую дверь. На полпути через подъезд он остановился и сказал через плечо: – Но почему бы вам не спросить у фрау Граф со второго этажа? – предложил он, кивнув на лестницу, которая начиналась в подворотне на середине прохода. – Она живет тут с незапамятных времен и всех знает.

Луиза и Томас вошли в подъезд:

– Как, вы сказали, ее зовут?

– Фрау Граф. Фрау Клара Граф.

66

Приоткрыв дверь, Клара Граф осторожно высунулась в щелку, устремив на пришедших взгляд из-за толстых стекол очков. Парик с прической «паж» криво сидел у нее на голове, словно она надела его, когда пошла открывать дверь. Томас попросил извинения за беспокойство и коротко представил себя и Луизу. Он пояснил, что пришел по совету соседа, который сказал, что она – единственный человек в доме, знающий других жильцов. Если Томас думал сделать ей комплимент, то ошибся, эти слова, напротив, заставили ее насторожиться.

– Сосед, говорите? – Сильный немецкий акцент, с которым она объяснялась по-английски, делал ее хрипловатый голос еще более глухим и низким. – Это который же, позвольте спросить?

– Я как-то не уловил его имени. Он с бородой, по возрасту – лет под сорок.

– Не знаю такого.

Она уже взялась за ручку, чтобы закрыть дверь, но тут к ней обратилась Луиза:

– Фрау Граф, мы приехали очень издалека, из Дании, чтобы разыскать моего брата, который пропал в Берлине.

Клара еще немного приотворила дверь:

– Вашего брата? Он пропал? Вы из Дании?

Луиза кивнула и показала ей фотографию Могенса на айфоне.

Клара растерянно посмотрела на дисплей:

– Толстый, кажется. Никогда не встречала его. Это все?

– А вы не знаете такую женщину – Ренату Шуман? – вступил в разговор Томас.

– Ренату? – испугалась Клара. – Как не знать! С чего это вы про нее?

Луиза улыбнулась Кларе:

– Нам очень нужно с ней поговорить.

– Нет, это невозможно. Никак невозможно.

Томас тяжело вздохнул:

– Она еще живет в этом доме?

– Рената? Как ей тут жить!

– А вы не знаете, куда она переехала?

– Да Ренаты вот уже двадцать пять лет как нету в живых.

* * *

Хозяйка впустила их, и они вошли в маленькую квартирку, пропахшую пригорелой капустой. Войдя в гостиную Клары, человек словно попадал во временной карман, в котором сохранилась эпоха ГДР: на стенах обои с крупным узором, стулья, покрытые пленкой ПВХ, и фанерная стенка в конце комнаты, полки которой были уставлены старыми фотографиями и сувенирами из бывших советских государств. Среди них нашла свое место даже кружка с портретом Леонида Брежнева.

– Рената жила с родителями на шестом этаже дворового флигеля, – сказала Клара.

Стоя у выходящего во двор окна, она указала пальцем на верхний этаж заднего строения.

Сквозь густые ветки разросшихся зеленых насаждений Томас разглядел краешек сада на соседнем участке. С шестого этажа должен был открываться на него хороший вид, о котором говорилось в электронных письмах к Могенсу.

– А кто теперь живет там наверху?

– Габби и Вольфганг с новорожденным младенцем. У Габби всегда такие хорошенькие вязаные шапочки. Наверное, она сама их вяжет.

Томас подумал, что под это описание как раз подходит женщина, которую они встретили перед домом.

– Давно ли тут этот монастырский сад?

– Когда я въехала, он уже был, а с тех пор прошло почти сорок лет.

– А долго тут жила Рената?

– До девяти или, может быть, десяти лет. Не помню точно, сколько ей было. Бедная девочка! – сказала Клара и, покачав головой, задернула тонкую занавеску, словно боясь, что кто-нибудь может к ней заглянуть. – Уж такая была славная и послушная! Я присматривала за ней, когда у родителей бывали гости или когда они уходили на какое-нибудь суаре. – Клара возвела глаза к потолку, чтобы выразить свое к ним презрение.

– Родители не очень-то заботились о Ренате?

– Nein[41]. Враги народа и предатели – вот кто они были! Знаю, сейчас это слово ничего не значит. Теперь все только и думают что о своей выгоде, а до старых и слабых никому и дела нет, а тогда все было иначе. – Она решительно кивнула. – Тогда были другие времена, не то что нынешние.

– Тогда было лучше, как я понимаю, – сочувственно улыбнулся Томас, стараясь расположить ее к себе. – А в чем именно заключалось предательство родителей Ренаты?

– Они заносчиво держались, воображали, что они особенные, не чета другим. Отец служил в государственном банке, занимал ответственную должность, а она, Лена-то, раньше была моделью. Деньгами так и сорили, разумеется заграничными. – Тут Клара выразительным жестом потерла палец о палец. – Geld![42]Нагребли денег немерено. Ну разве такое до добра доведет!

– И что же случилось?

– Штази – вот что случилось. Весь дом был под наблюдением. Даже меня, старого члена партии, и то допрашивали. Хотя я, конечно, ничего не могла сказать. Я в чужие дела не суюсь.

– Так семью арестовали?

– Да нет! Они сбежали за границу. Да только недалеко ушли. Одни говорят, что их застрелили пограничники, другие – будто они погибли, подорвавшись на мине. Во всяком случае, погибли. Бедная Ренаточка! – У Клары на глазах выступили слезы.

– И вы уверены в том, что Рената погибла?

Клара взмахнула руками:

– Так я слышала. Я больше их не видела – ни ее, ни родителей. Через месяц после воссоединения из их квартиры все вынесли – всю их дорогую мебель, все хорошенькие вещицы, и выставили в контейнере на улице. Не знаю, кто уж там распорядился – управляющие домом или новые власти. Как бы то ни было, а люди налетели на их добро, как стервятники. К вечеру контейнер был уже пустой. – Опустив глаза, она стала разглаживать скатерть рядом с собой. – Я-то взяла только кое-какие мелочи – так, на память о Ренате. Moment bitte![43]– сказала Клара и вышла куда-то из комнаты. Через минуту она вернулась с пожелтевшей фотографией в дешевенькой рамочке и позолоченной медалью из пластика. – Это снимок Ренаты с соревнований в Лейпциге. Она занималась гимнастикой. Какие у нее были мечты!