Книга Жизнь после антибиотиков. Чем нам грозит устойчивость бактерий к антибиотикам и нарушение микрофлоры - Мартин Блейзер

Кроме того, на рынке появляется новый класс диагностических инструментов. Он определяет по иммунному ответу пациента, какой именно микроорганизм доставляет «неудобства»{198}. Пока и то и другое на ранней стадии развития, но путь к их широкому применению открыт. Единственный вопрос – денежный.

Но в долгосрочной перспективе игнорировать потребность в лучшей диагностике и узкоспециализированных лекарств – себе дороже. Если прием антибиотиков в раннем детстве приводит по крайней мере к ожирению, ювенильному диабету, астме и другим болезням, сколько денег вы потратите за свою жизнь на лечение? Как оценить в долларах страдания и годы, на которые жизнь сократилась?

Мы можем либо заплатить сейчас за профилактику, либо потом – за лечение. Лекарства и диагностические средства, которые я предлагаю, будут общественным благом, ценным практически для всех, причем даже в далеком будущем. Это чем-то отдаленно напоминает строительство дорог. Давайте представим: нужно построить магистраль между Лос-Анджелесом и Финиксом. В одиночку это невозможно, но на общие деньги, собранные с помощью налогообложения, появилось шоссе «Интерстейт-10». Качество жизни тех, кто живет в этих городах, значительно улучшилось; да и для всех остальных, кому когда-нибудь захочется прокатиться с ветерком по пустыне, – тоже. Точно так же нужна национальная или международная инициатива по созданию необходимых диагностических и терапевтических средств. Мы живем во взаимосвязанном мире. Я был шокирован, узнав, что в Китае антибиотиков принимают еще больше, чем в США{199}.

Кесаревым сечением тоже злоупотребляют, и здесь пригодились бы перемены как личного, так и институционального плана. Если вы женщина детородного возраста, тщательно обдумайте данный вопрос. Лучше ли это для вашего ребенка? Спросите врача, действительно ли оно необходимо. Естественно, если он скажет, что нужно экстренное кесарево сечение, чтобы спасти вас или малыша, даже не раздумывайте.

Недавно я разговаривал со знакомой, дочь которой должна была вскоре родить. Она отлично знала мою позицию.

– И помни: никакого кесарева сечения… – сказал я под конец разговора.

– …если только это не необходимость, – согласилась она. – Если все-таки придется, то или она сама, или я сделаем посев из влагалища с помощью марли.

Это практика, которую моя жена Глория изучает в Пуэрто-Рико. Идея проста. Поскольку ребенок, рожденный с помощью кесарева сечения, не получает микробов от матери, это можно сделать искусственно. Мама или акушерка помещает во влагалище марлевый тампон, который впитывает богатые бактериями выделения, а затем, прямо после рождения, осторожно смазывает им кожу и ротик младенца. Это, конечно, не то же самое, что при естественных родах, но с микробиологической точки зрения – шаг в верном направлении.

Мне кажется, что методика Глории или какой-то ее вариант через несколько лет станет стандартной практикой. Я не хочу сказать, что она идеальна и не вызовет новых проблем. Некоторые дети могут получить от матерей инфекции. Заражение, конечно, произошло бы в любом случае, но тут подозрения падут на марлю. Нужно будет проводить для рожениц анализы на патогены, а если смазывание новорожденных после кесарева сечения действительно станет стандартной практикой, необходимо отслеживать результаты для всех важных временных промежутков, в том числе долгосрочных. Может, когда-нибудь мы поймем, какие именно материнские микроорганизмы важны, и сможем делать посев только с ними, но я сомневаюсь.

Тем временем и медики начинают понимать, что изменения просто необходимы. Готов предположить, что врачи перестанут настаивать на кесаревом сечении, если больше узнают о его последствиях. Получив данные, больницы и страховые компании начнут с осторожностью относиться к этой процедуре. Однажды родители ребенка, у которого развилась болезнь, и ее причиной стало необязательное кесарево сечение – например, ожирение, ювенильный диабет или аутизм, – подадут в суд на доктора и больницу за преступную небрежность. Это привлечет внимание общественности. Ведь сейчас страх суда, по любой причине, становится все больше: не направили на рентген, не прописали антибиотик, не сделали кесарево сечение. Вскоре же появится страх иска из-за необязательных и неоправданных действий. А перед ним все равны.

* * *

Когда я читаю лекции об исчезающих микробах в разных уголках страны, меня спрашивают, что я думаю о пробиотиках. Они действительно так хороши, как в рекламе? Когда их нужно принимать и при каких болезнях?

Несколько лет назад моя коллега – здоровая женщина немного старше шестидесяти – проснулась от нестерпимой боли внизу живота. У нее поднялась температура, и она испугалась, что потребуется операция. Но после анализов крови и рентгеновских снимков поставили диагноз: дивертикулит, воспаление нижней части кишечника. Это сравнительно распространенное заболевание, особенно у пожилых людей, но на самом деле никто не знает его причин{200}, часто требуется госпитализация. Болезнь проходит, если поголодать, дать кишечнику отдых и принять курс антибиотиков.

Почему антибиотиков? Потому что они работают. Так что обычное объяснение – при угнетении микрофлоры кишечника в целом или каких-то конкретных, но неизвестных вредных микробов, воспаление отступает. Скорее всего, это верно, но подробностей пока не хватает.

В случае с коллегой сильная боль возвращалась еще пять раз. Она боялась, что у внутри происходит что-то ужасное. После пятого приступа обратилась к гастроэнтерологу, и тот посоветовал пробиотик. Женщина принимает его каждый день, и уже два года не было ни одного приступа.