Книга У черного дуба с красной листвой - Дмитрий Самохин

– Грустные слова вы говорите, преподобный. Очень грустные. Думаю, мы не должны допустить этого. Чем я могу вам помочь? – спросил Прокопыч.

Было видно, что помогать он совсем не хочет, но вынужден. Инквизиторы могли под корень изничтожить его бизнес. А он так привык к своей короне, что не мог даже подумать о том, чтобы расстаться с ней.

– Сергей Ковалев. Вам знакомо это имя?

– Нет, – тут же ответил Прокопыч.

Он говорил правду. Это было видно даже без моего особого зрения.

Ник достал фотографию пропавшего из нагрудного кармана и положил ее на стол перед Прокопычем.

– А это лицо вам знакомо?

Прокопыч внимательно изучил фото, но ответ остался прежним.

– Нет. Никогда не видел.

– По нашим данным. Он прибыл на Большой Исток, чтобы поиграть в какую-то игру для обычников, которую устраиваете вы, – сказал Красавчег.

– Вранье это все. Я не устраиваю никаких игр, – ответил Прокопыч.

– Этот человек пропал. Его ищет инквизиция, не найдет, все будет плохо, – повторил я угрозу.

– Повторю. Я не устраиваю никаких игр. Это скорее туристическая экспедиция, сафари для обычников. Неделя на Большом Истоке среди альтеров с демонстрацией особых талантов и чудес. Мы называем этот тур «Чудесята». Среди обычников популярный ныне вид развлечения. Вполне возможно, что этот молодой человек попал к нам именно так. Но я не знаю всех туристов в лицо. И не занимаюсь лично этим делом. У меня есть помощники и компаньоны.

– Кто поможет нам найти этого малого? – спросил я.

Прокопыч посмотрел на меня, на фотографию, потом снова на меня, пожевал нижнюю губу и сказал.

– Мне бы следовало послать вас куда подальше, но я, признаться честно, не люблю инквизиторов. Приходится выбирать, кого я не люблю больше. Херувим! – крикнул он.

И в кабинет вошел человек с тусклыми глазами.

– Коля Херувим поможет вам. Он контролирует наш аттракцион. Посмотри, друг мой, знаешь ли ты этого человека.

Прокопыч показал фотографию своему человеку. Коля покачал головой.

– Я не знаю всех обычников, которые катаются по городу. Но можно разузнать.

– Вот и разузнай. Вот и разузнай. Помоги моим гостям. И когда-нибудь они помогут нам.

Прокопыч покачал головой и уткнулся в свои бумаги.

Аудиенция закончена.

* * *

Херувим выглядел недовольным. Еще бы, помогать слугам закона, нет ничего ужаснее с точки зрения Обчества, но никуда не деться. Прокопыч приказал, приказ надо выполнять.

В общем зале Херувим приземлился за столик с табличкой «Зарезервировано» и выжидающе уставился на нас.

Красавчег достал сигару, прикурил от пальца и решил не сдаваться. Если играть в гляделки, то по всей строгости закона. Он опустился напротив Херувима и задымил.

Переговоры предстояло вести мне.

– Какие наши действия?

– Это вы об чем, господа? – сделал невинный вид Херувим.

– Подбрось да выбрось, не делай из меня идиота. Обычника надо найти и как можно быстрее, у нас нет времени рассиживать здесь до скончания века. А скоро появится инквизитор и покажет нам небо в алмазах.

Херувим тяжело вздохнул и заявил:

– Я поспрашиваю народ. Подниму списки. К вечеру приходите в «Зажигалку», попробуем решить вопрос.

– Тут ничего пробовать не надо. Тут действовать надо, – выдохнул дым Красавчег.

– А обычники сейчас на Большом Истоке есть? – спросил я.

– Двое. Прибыли вчера. Сейчас обустраиваются.

– Я хочу узнать какая у них программа. И посмотреть на этот тур «Чудесята», так сказать изнутри.

Я сам от себя этого не ожидал. Но если у нас на Большом Истоке в ходу такие сафари, то я должен знать, насколько это опасно для нас альтеров. С точки зрения инквизиции.

– Я передам вашу просьбу Прокопычу. Если он одобрит, то нет ничего проще. Приходите вечером.

Мы покинули ресторан «У Прокопыча» с чувством выполненного долга. Первый день из двух отпущенных еще не закончился, но у нас уже появился след.

* * *

– Скажите пожалуйста вы решительно считаете, что можете держать меня за дурака? – возмущался Люциус Графк, меряя шагами кабинет шерифа.

Мы сидели в креслах, боялись шелохнуться, как нашкодившие школьники.

Когда мы вернулись в участок, Джек Браун и инквизитор уже с полчаса ждали нас, попивая кофе. Джек Браун хранил невозмутимое молчание. Инквизитор же напротив кипел как чай ник со свистком.

– Целый день вы возите меня по городу, словно туриста. По злачным местам. В то время как сами за моей спиной ищете пропавшего. Я прибыл сюда для расследования, а не прохлаждаться. А эта ужасная женщина, вы называете ее мадам Змея. Что это вообще было? Как это назвать? Расскажите мне!

– Вы находились в местах возможного зависания вашего человека. Так что не надо гнать телегу под откос, можно и навернуться в реку. У нас появилась зацепка, которую мы решили сразу проверить. К сожалению, след оказался ложным, – попытался успокоить Красавчег инквизитора.

Но получилось у него плохо. Люциус Графк искал справедливости, требовал немедленной сатисфакции, или в крайнем случае возмездия на головы всех виноватых.

– Что вы такое несете? Какие зацепки? Какие наколки? Что я мог найти в борделе, кроме падших женщин, да разврата?

– У нас нет падших женщин. У нас женщины с особыми талантами, – поправил инквизитора Джек Браун.

– Все у вас не как у людей, – разозлился Люциус Гракх.

– Мы особые и гордимся этим, – вставил Красавчег.

– С этого момента я хочу быть в курсе всех шагов следствия. И быть всегда во главе расследования. Я не позволю делать из меня идиота.

– Что вы, что вы, – примирительно развел руками Ник Красавчег. – Вы самый главный. А мы так случайно примазались к вашей славе.

– Не дразните меня, молодой человек. Не дразните. Это плохо кончится.

Люциус Гракх плюхнулся в кресло напротив шерифа и закинул ногу на ногу, всем своим видом выражая независимость.

– Что вам удалось узнать? – спросил он.

И вот как ответить, чтобы и истину не раскрыть и душой не покривить. Задача из задач.

– Собственно говоря, сущие крохи. Думали нам удастся найти следы Ковалева, но увы и ах.

Люциус Гракх криво усмехнулся.

– Под подушками мадам Змеи его тоже не обнаружилось. А меж тем уже половина дня прошла, а мы топчемся на месте. Вам хочется принимать у себя съезд инквизиторов всех мастей? Или вы все-таки будете что-то делать?