Книга Кровавый омут - Фрэнсис Пол Вилсон

Уклоняясь от туманной дискуссии, Джек его перебил:

— Возможно, Иное породило представление о Сатане. Говорят, будто это вампир, стремящийся превратить Землю в ад. Наверно...

— А как все это связано с нынешними событиями? — спросил Лайл.

— К тому я и веду. Весной на тяжком опыте понял что создавшие ракшас силы Иного требуют, чтобы я головой расплатился за убийство тварей. Меня они не достали, но стерли с лица земли нескольких человек и огромный дом.

— Ага, помню, читал, — кивнул Чарли. — Где-то на Лонг-Айленде, да?

— В городке под названием Монро, — подтвердил Джек.

— Точно, — вспомнил Лайл. — Я хотел этим воспользоваться или хоть приманить новых клиентов. Однако меня опередил пяток других медиумов. — Он посмотрел на Джека. — Значит, ты?..

— Не я это устроил, — ответил тот. — Случайно оказался на сцене. Причем не один. Там присутствовали представители обеих сторон. Со стороны Иного некий Сол Рома. Не настоящее имя, фальшивое. Видимо, это главный агент. С тех пор я пару раз натыкался на анаграммы этого имени.

— На анаграммы? — переспросил Лайл. — Занятно. Вполне возможно, что в них зашифровано настоящее имя. Я читал, древние чародеи всегда скрывались под псевдонимами из опасения попасть во власть того, кому известно настоящее имя.

— По-моему, он просто в игры играет. Но если я когда-нибудь узнаю его настоящее имя... — Джек сдержался. — Ну ладно.

— У тебя зуб на того самого Рому? — полюбопытствовал Чарли.

С мыслью о Кейт пришла прежняя боль.

— И так можно сказать.

Он посмотрел на Джиа, она сочувственно улыбнулась, стиснула под столом его руку. Они часто говорили об этом в последний месяц. Она верит. Видела ракшас, поэтому вполне готова принять объяснения. А братья Кентон даже после нынешних событий считают его свихнувшимся.

— Вернемся к большой дыре в Монро, — глубоко вздохнул Джек. — На стороне Иного действовал Рома со своей злобной домашней зверушкой, на другой двое ребят, вроде как близнецов. Я очутился между ними, и близнецы собрались принести меня в жертву ради своей цели. Сразу стало ясно — «союзник» жалости не знает. Дело осложнилось, но кончилось благополучно. Мне удалось уцелеть, в отличие от близнецов.

— Слушай, — не выдержал Лайл, — все это очень интересно, только при чем тут наш дом?

— Сейчас дойдем. Недавно я получил предупреждение... от одного человека... что призван на службу другой стороне.

— Призван? — переспросил Лайл. — Хочешь сказать, твоего согласия не спросили?

— Абсолютно. По-моему, потому, что я отчасти виноват в гибели близнецов и теперь якобы должен их заменить. Впрочем, если та самая сторона думает, будто я покорно подставлюсь под огонь Иного, пусть еще раз хорошенько подумает. Не знаю, как мои предшественники, а я жить хочу.

— Что это за огонь Иного? — полюбопытствовал Чарли.

— Точно не знаю... Кажется, почти все необычное, непонятное, что у нас происходит и называется сверхъестественными явлениями, насылает Иное. Все, что нас искушает, пугает, смущает, толкает на дурные поступки, придает ему сил и уверенности.

Чарли хватил кулаком по столу:

— Это Сатана! Отец лжи, сеятель раздора!

— Возможно, — кивнул Джек, не желая вступать в теологическую дискуссию. — Хотя я не уверен. Однако точно знаю, что связан с другой стороной, и поэтому все случившееся в вашем доме произошло из-за меня.

Лайл пристально взглянул на него:

— И землетрясение?

— Если это не чистое совпадение. А мне было сказано, что совпадений в моей жизни больше не будет.

Лайл вытаращил глаза:

— Не будет совпадений? Значит, твоей жизнью кто-то распоряжается. Жуть какая...

— Даже не говори. — При этой мысли его всякий паз мороз пробирает. Он оглянулся на Джиа: — Ясно теперь, почему я хотел вывести Джиа из дома?

— Конечно, — кивнул Лайл. — Допустим, это правда а пока у меня нет оснований считать тебя шизофреником, примем за правду. Мне это всегда казалось глупой шуткой, но, к несчастью, придется признать — у нас в доме привидение. Может оно явиться из твоего Иного?

Джек разозлился:

— Во-первых, оно не мое. Я о нем никакого понятия не имел, мне его навязали, лучше б о нем вовеки не слышать. Во-вторых, мне никто не давал учебника с инструкциями, как себя вести и что делать. Сам до всего дохожу по дороге.

— Ладно, я неправильно выразился. Переформулирую: почему ты уверен, что привидение явилось из Иного?

— Я этого не утверждаю. Впрочем, возможно, внимание Иного привлекли насильственные смерти в Менелай-Мэнор. Может, оно проникает в разлом под домом... Перешагнув порог, я задел проволочку, мина сработала...

Лайл покачал головой:

— По-моему, девочка все-таки связана с Джиа. — Он взглянул на нее. — Она тебе не показалась знакомой?

— Нисколько. Если это привидение... Я никогда не верила в привидения, но как еще ее можно назвать? По всему судя, девочка умерла в шестидесятых годах. Одета в костюм для верховой езды, годы по одежде определить невозможно, но поет песню...

— "Наконец мы одни"? — договорил Лайл.

— Да! Ты тоже слышал?

— Вчера. Хотя ее не видел.

— Песня шестидесятых годов... По-моему, конца шестидесятых.

— Точнее, шестьдесят седьмого года, — вставил Джек. — Томми Джеймс с группой «Шонделлс» на диске «Рулетка».

Лайл с Чарли удивленно уставились на него. Джиа скупо улыбнулась, привыкнув к подобным вещам. Джек постучал себя по виску:

— Кладезь бесполезной информации.

— На сей раз не такой бесполезной, — возразила она. — Теперь можно предположить, когда ее убили.

— Убили? — охнул Чарли. — Думаешь, ее кто-то убил?

Джиа страдальчески сморщилась, тяжело сглотнула.

— Ты бы ее видел! В груди рана... сердца нет...

— Может, это какой-нибудь символ? — Джек стиснул ее руку.

Джиа даже на милю не следовало подпускать к Менелай-Мэнор, черт побери! Во всем виновата Джуни Мун. И он, согласившийся отвезти ее к медиуму. Если в они остались на проклятой вечеринке...

— После всей той крови, которую мы только что видели? — усомнился Лайл. — Слишком большой перебор с символизмом.

— Расскажи им про субботу, — потребовал Чарли.

Лайл мрачно, неуверенно рассказал про неведомую фигуру под душем, из которого в сток лилась кроваво-красная вода.

Настоящий Хичкок, решил Джек.

Лайл процитировал слова, написанные на зеркале, прежде чем оно разбилось.

— Ночью в пятницу и в субботу я видел Чарли с окровавленной грудью. Пожалуй, не видел. Мне привиделось, померещилось... А в воскресенье у меня самого грудь была залита кровью, я распахнул рубашку, увидел на груди зияющую рану... — Он взглянул на брата. — Мы оба видели, как в дыре билось сердце.