Книга "Горячие" точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Джордж Фридман

Я недавно был в Мукачеве, родном городе моих предков. Дело было воскресным утром, на улицах было много машин, люди также шли пешком в церковь. Припарковать машину было проблематично, поэтому наш водитель предложил высадить нас в центре, а сам он собирался поискать место для парковки где-нибудь подальше. Он не хотел надолго оставлять свою новую машину, на которой были польские номера, опасаясь лишиться колес. Или даже угона.

Мы шли по городу и достигли места, где напротив друг друга через улицу стояли две достаточно большие церкви. Одна была римско-католической, вторая — православной. Это был прекрасный осенний день, обе церкви были переполнены, целые семьи стояли вокруг них, внимая службам. По улицам передвигались настоящие толпы народа. По мере того как все больше людей окружало обе церкви, мы поняли, что молящиеся в них старались перекричать друг друга, как будто между ними шло какое-то соревнование. Звуки становились все громче, обе стороны стремились заглушить друг друга. Внезапно в католической церкви включили громкоговоритель, который начал передавать на улицу все, что происходило внутри. У православной церкви, скорее всего, не было звукоусиливающей аппаратуры. Тогда ее прихожане высыпали на улицу и добавили свои живые голоса к общему хору. Все это происходило в нескольких километрах от территории католической Словакии, на месте, которое стало украинским только в 1920 году. Что еще нужно было увидеть и услышать, чтобы явственно осознать, что никакие проблемы решены не были?

Украина — весьма хрупкое государственное образование. Восточные области тяготеют к России, которая сохраняет там сильнейшее влияние. На западе страны преобладает влияние Польши и Румынии. Украинцы разделены на тех, кто видит свою страну как часть Евросоюза, тех, кто предпочитает ориентироваться на Россию, а также тех, кто стремится к абсолютно независимой Украине. Эти реалии делают российское беспокойство все более и более сильным. Такая разделенность является благодатной почвой для манипуляций со стороны любой заинтересованной внешней силы. Русские лучше других это знают, так как сами долгое время манипулировали и играли на внутриукраинских противоречиях. Поэтому в глазах России какое бы то ни было внешнее вмешательство в украинские дела — это однозначно манипуляции, обязательно направленные на ущемление ее позиций.

Политика Америки и Европы по отношению к постсоветским республикам состоит в превращении последних в конституционные демократии и основывается на абсолютной уверенности в том, что наступление там демократии само по себе стабилизирует эти страны и в конце концов интегрирует их в западные экономические и политические системы. В результате и европейские страны, и США начали поддержку и финансирование неправительственных организаций (НПО), которые они считали продемократическими. Но с российской позиции НПО виделись только прозападными, а их финансирование рассматривалось как враждебный по отношению к российским интересам шаг. То же самое произошло на Украине. Американцы просто не обращали внимания на то, как Россия воспринимает их вмешательство. А русские со своей стороны не верили в такую нарочитую наивность Запада.

В 1990-х годах Россия была не в состоянии отвечать из-за своей слабости и внутренней фрагментированности. Американская и европейская позиция состояла в том, что у России вообще нет нужды давать какие-либо ответы, так как НАТО очевидно не является угрозой, а тесное сотрудничество с ЕС сулило только выгоды. США и Европа извлекали собственные выгоды из открывавшихся возможностей для своего бизнеса в России, считая, что все принципиальные трения остались в прошлом. Наряду с бизнесом в страну пришли полные добрых намерений и уверенные в собственной правоте НПО, которые относились ко всем не доверявшим им как к ретроградам и коррупционерам. В ментальности представителей этих НПО было заложено убеждение, что они несут только благо, поэтому все люди доброй воли должны воспринимать их как воплощение добра.

К 2001 году США оказались полностью сосредоточены на исламском мире, европейские армии были почти что полностью выхолощены, а НАТО едва функционировало. Российские сигналы об обеспокоенности деятельностью НПО в поддержку демократии полностью игнорировались как абсолютно абсурдные — казалось, что русские в этом вопросе просто шутят. Нужно сказать откровенно: и Европа, и Америка просто не уважали Россию, которая была слаба и бедна, а потому Запад мог позволить себе делать все что заблагорассудится.

Такое отношение Запада к России во многом способствовало созданию политической фигуры Владимира Путина. Он начал свое восхождение к вершинам власти в Санкт-Петербурге, где обладал огромным влиянием[55]. Важнейшим фактором, который сформировал запрос российского общества и элиты на приход лидера, стремящегося восстановить статус России как великой державы, стали события в Косово, провинции Сербии. Сербы были широко вовлечены в войны и военные преступления на территории бывшей Югославии. Когда в 1999 году разразился конфликт между сербским правительством и регионом, населенным преимущественно албанцами, Запад вмешался и начал кампанию бомбежек Сербии, продолжавшуюся два месяца.

Россия пыталась предотвратить западное вмешательство, но на это не обратили внимание. Русские поспособствовали прекращению огня и претендовали на участие в миротворческих силах в Косово. Это тоже было проигнорировано. Россия восприняла все это как проявления крайнего неуважения, хотя на самом деле это было просто безразличие. Так или иначе, терпеть далее равнодушие ли, неуважение ли стало более невозможно. Владимир Путин, который пришел на смену Ельцину, вознамерился сломать эту динамику, имевшую место начиная с 1991 года.

Путин был человеком КГБ. Его взгляд на мир отличал безжалостный реализм и минимум идеологии. Если честно, я сомневаюсь, что развал СССР стал для него полной неожиданностью. КГБ был единственным государственным институтом в Советском Союзе, который не врал самому себе намеренно. Люди из КГБ еще в начале 1980-х годов, со времен Юрия Андропова, который являлся самой реально мыслящей фигурой в советском руководстве, были прекрасно осведомлены, что СССР находился в очень тяжелом положении. Страна нуждалась в преобразованиях и открытости для западного капитала, что могло быть оплачено за счет ресурсов, вытекавших из геополитических преимуществ СССР. Перестройка и гласность были главными частями горбачевского плана по реализации стратегии Андропова, направленной на спасение страны. Однако план провалился.

Путин, будучи величайшим реалистом, сразу же понял, что означает этот провал. Приватизация в России привела к превращению государственной собственности в частную. В стране, где законы не работали, собственность могла попасть только в руки сильнейших. А в СССР самые лучшие, самые способные, наконец, самые сильные работали в аппаратах спецслужб. Они приняли деятельное участие в создании российского олигархата. Русские олигархи, русская мафия, бывшие сотрудники КГБ зачастую были одними и теми же людьми, всегда связанными друг с другом. Путин заложил основы своей власти в Санкт-Петербурге на этой базе.