Книга Бесценная награда - Ханна Хауэлл

– Сейчас, любовь моя, – сказал он, взял ее за руки и подтянул на себе повыше. – Оседлай меня. Оседлай своего мужа.

Помогая ей сделать это, Бретт с восторгом обнаружил, что Катриона уже совсем мокрая и готова его принять. А то, как она сидела на нем верхом, как скакала, объезжая его, как подпрыгивали ее груди, было, пожалуй, самым восхитительным зрелищем на свете. Почувствовав, что она уже близка к пику, Бретт притянул ее к себе, сел и поцеловал. Она легко приспособилась к смене позы, и почти сразу оба они воспарили. Бретт ничуть не удивился, услышав словно со стороны, как выкрикивает три заветных слова, которые никак не мог произнести раньше.

Оба они вместе рухнули на постель, и Катриона распласталась на груди Бретта. Она пыталась сохранять самообладание. Слова любви все еще звенели у нее в ушах, но стоит ли упоминать о том, что он только что сказал? Было так чудесно услышать, что он ее любит, так чудесно, что в тот же миг она достигла пика, но теперь Катриона боялась заговорить об этом, вдруг она скажет что-нибудь лишнее и все испортит?

– Катриона, скажи, ты можешь ответить на мои чувства? – спросил Бретт, снова запуская пальцы ей в волосы.

Она чуть приподняла голову, глядя на него сквозь завесу волос.

– Значит, мы можем поговорить о том, что ты выкрикнул?

Он легонько поцеловал ее в губы.

– Ну не так, как о приобретении нового быка или барана, но я очень надеюсь, что у тебя есть ответ.

Катриона потерлась о него носом и улыбнулась, внезапно так преисполнившись радости, что уже не понимала, как может спокойно лежать в его объятиях.

– Да, сэр Бретт Марри, я тебя люблю. – Она засмеялась, когда он крепко ее обнял и поцеловал. – И люблю очень давно, хотя все время напоминала себе, что ты уедешь сразу же, как только мои беды закончатся.

– Ах, Катриона, думаю, я люблю тебя также давно. Но я вел себя немного трусливо и не очень хотел менять свою жизнь. Когда-то мне выпал шанс, но ускользнул из рук. А потом Ариадна решила сбежать к своей кузине.

– К свойственнице, очень-очень дальней родне, – ответила Катриона, и оба рассмеялись.

– А теперь мы будем строить Банулт и Гормферах, превращая их в процветающие крепости, и мы будем строить нашу семью. Мне, конечно, тридцать пять, я уже староват, чтобы начинать семейную жизнь…

– Не такой уж ты и старый, насколько я могу судить, – произнесла Катриона, внимательно на него глядя, и засмеялась – ее слова внезапно дошли до Бретта, и он уставился на нее, разинув рот.

– Ты беременна? – спросил он едва слышно; ее слова ошеломили его, но он так хотел, чтобы это оказалось правдой, что боялся поверить.

– Да. Я как раз окончательно убедилась в этом, когда ты въехал в ворота и объявил, что теперь ты новый лэрд Гормфераха. – Бретт положил руку ей на живот, и она накрыла ее своей ладонью. – До того как ты появился, я совершенно не знала, что делать, говорить тебе или нет. Мне не хотелось, чтобы ты женился на мне только ради ребенка.

– Я бы никогда этого не сделал, любовь моя. Даже если бы ты узнала раньше и прислала мне весточку, я бы все равно вернулся только ради тебя. – Он притянул ее к себе и крепко обнял. – Ты мое сердце, Катриона. Только с тобой я вижу свое будущее и понимаю, что могу быть счастлив. Мы построим для наших детей хорошие, прочные дома.

– Ты что, уже планируешь следующего? – поддразнила его она.

– С этим ребенком у нас их уже двое, ведь твоя дочь все равно что моя, пусть даже Элисон вовсе не ангелочек. Я женился на тебе, а у тебя есть ребенок, значит, я женился и на ребенке тоже. Я это так понимаю. А скоро у Элисон будет брат или сестричка, и она станет их учить.

– О-о-о, это будет настоящее проклятие, бедный наш мир, как мне его жалко, – протянула Катриона, и они хором расхохотались.

Внезапно Бретт напрягся, и ее сердце тревожно пропустило удар. Бретт смотрел в дальний конец кровати, но Катриона ничего там не видела. Призрак вернулся, и она пришла в ужас. А еще разозлилась – почему это другая женщина является в ее спальню в первую брачную ночь?

Бретт моргнул, не веря своим глазам. Он уже довольно давно не видел Бренду и ничуть не обрадовался, увидев ее дух сейчас. Он знал, что любит Катриону, знал без тени сомнения, но не понимал, что делать, если Бренда снова начнет его преследовать. Чувство вины за ее смерть сделалось совсем крошечным, и он полюбил другую. Бренде нечего тут делать, и она уж точно не должна смотреть на Катриону.

Затем призрак Бренды посмотрел на него, провел рукой по животу и улыбнулся.

«Ты ни в чем не виноват, любимый».

Сердце Бретта бешено колотилось, он, казалось, слышал ее голос.

«Наслаждайся жизнью, потому что в моей смерти ты не виноват. Я не говорила тебе про наших врагов, не хотела, чтобы ты велел мне сидеть дома. Люби свою леди и того младенца, что я вижу у нее в животе. А меня отпусти».

Прежде чем он успел спросить, что это значит, видение исчезло.

– Здесь только что была Бренда? – спросила Катриона.

– Да, и по-моему, мы только что получили ее благословение.

– Она так сказала?

– Нет, она сказала, что меня не за что винить, что она скрывала от меня обстоятельства, которые привели к ее гибели. А потом попросила отпустить ее. Не знаю точно, что она имела в виду, но странная вещь – я чувствую, что теперь она ушла навсегда.

– Может быть, ее удерживало здесь твое чувство вины?

Бретт поцеловал Катриону и перекатился так, чтобы она оказалась под ним.

– Она только что стерла его остатки. Я хотел этого давным-давно, но не так-то просто избавиться от подобного. А сейчас я могу полностью посвятить свой ум, сердце и душу тебе и нашему ребенку.

Катриона обвила руками его шею и поцеловала мужа.

– Вот и хорошо. Больше никаких призраков. Больше никакой вины. Моя любовь поможет рассеять остатки того и другого, потому что я люблю тебя, Бретт Марри, и буду любить до своего последнего заката.

– Я очень надеюсь, что мы с тобой будем вместе любоваться этим закатом, чтобы вместе пуститься в последнее путешествие. И знаешь, любимая, я очень счастливый человек. У меня есть все, что мне нужно и что когда-нибудь может понадобиться.

– Ну у меня есть почти все, что мне нужно, но существует еще кое-что, необходимое Банулту, чтобы все, наконец, встало на свои места.

– И что же это такое?

– Новый священник, – протянула Катриона и широко улыбнулась, услышав, как захохотал Бретт.

Эпилог

Год спустя

– Идем же, Бретт, мы должны встретить его во дворе!

Бретт оторвался от большой бухгалтерской книги и улыбнулся жене. Она раскраснелась от возбуждения. Их сын Джордан, словно чувствуя ее волнение, подпрыгивал на бедре у матери, уцепившись ручонками за ее косу, из ротика вытекла струйка слюны.