Книга Левая рука Бога - Алексей Олейников

– Дочка городского судебного обвинителя. Ее видели в «Золотом руне» незадолго до того, как посетители отрубились. В компании с Асланом Мацуевым. А он сын Хаджи Мацуева. О, по глазам вижу, что сотника Особого приказа ты знаешь. Ну хоть что-то. Так пропали оба после той ночи, представляешь? Родители роют носом землю, город на ушах стоит. И что характерно, и Шевелева, и Мацуев были в числе школьников, посетивших твое «Око».

– Я эту поездку помню, – сказал Сенокосов. – Там много детей было, со всеми что-то случилось?

– Олег Геннадьевич, мне дела нет, чем ты там на своем предприятии занимаешься. Но если с моей Викой что случится, то Фани до тебя не доберутся. Не успеют.

– Поверьте, Олег Геннадьевич, мы всецело готовы вам помогать и сотрудничать, – взял эстафету Меринский. – Однако нам необходимо знать, что происходит, обладать всей полнотой знания. Население обеспокоено. Есть основания полагать, что ваше предприятие имеет некоторое отношение к происходящему в городе.

– А что в городе происходит? – удивился полковник. – Ничего не происходит. Слухи, сияния, медведи в балаганах. Дети пропали? Так всякое бывает, возраст у них такой. Вы еще начните бору на «Око» валить.

– Надо будет, и этот след отработаем, – ответил Петров.

Сенокосов встал.

– Спасибо за беседу. Мне нужно работать.

– Ты подумай, Олег Геннадьевич, с нами лучше дружить, – напутствовал его дьяк Тайного приказа. – Иначе жизнь твоя сильно усложнится.

Полковник пошел к выходу.

На пороге дворика он столкнулся с юрким чернявым половым с подносом наперевес. На тарелке дымились шашлыки.

– Уже уходите? – вскинул густые брови юноша. – А как же наши сувлаки?

Сенокосов сгреб с блюда шпажки, сжал в кулаке на манер букета.

– В том углу расплатятся, – кивнул он и вышел.

* * *

Руки у Сани Мергеля ходили ходуном, он расплескивал водку, наливал снова, и опрокидывал в рот.

– Хлебом клянусь, Семен Иванович, эта тварь из воздуха выскочила, глаза красные, пасть как ковш у землероя, зубы с руку толщиной. А еще и крылья здоровенные. И жар, жар от нее прет – как от печки. Как начала рвать пацанов…

Саню ребята нашли в шалмане на тракте под Васильевкой, и похоже, он накачивался с самого утра. Петров был в «Хороводе», после такого легко уйти в штопор.

– Каким светом, говоришь, глаза светились? – уточнил дьяк Петров.

Саня икнул.

– Красным…

– Как дорожные огни, значит. И пасть как у экскаватора. Ты кого лечишь, Мергель?! – заорал дьяк. – Ты думаешь, мы такие добрые, тебе водочки поднесли, так можно сказки лепить? Я из тебя всю кровь спущу, по капле, вместе с водкой, которую ты выжрал, если ты говорить не начнешь!

Лицо у Сани сморщилось, как у маленького ребенка, которого несправедливо обидели, он закачал головой и забормотал:

– Хлебом клянусь, так и было…

Десятник наклонился к Петрову, показал светоплат.

– Знатоки наши только что обнаружили.

Петров взглянул на выжженные отпечатки собачьих лап на светлом камне. Каждый – сантиметров двадцать. Цепочка следов появлялась посредине бетонной плиты, словно пес спрыгнул откуда-то с большой высоты.

Саня засунул руки между коленей, раскачивался на стуле.

– Она пацанов рвала, как бумагу.

– А этот лох? – вернул его на землю Петров. – Которого вы хотели в «Хороводе» покатать? Что с ним? Там четыре трупа, Шурик. По числу твоих бойцов, знатоки мясной набор уже сложили. Где этот терпила?

– А он ушел, – с удивлением сказал Мергель. – Сначала стоял, смотрел. А потом ушел.

– Ушел… – повторил Петров. – Как его, говоришь, звали?

В допросную ворвался урядник.

– Батя, у нас «красная»!

Дьяк подскочил. «Красная» – это крупная техногенная катастрофа, возможно, намеренное нападение.

«Нефтетерминалы? Теплостанция? Водохранилище?»

– Пять минут назад в камнеходе поезд из Ростова сошел с рельс.

– Ваня, вытряси из этого деятеля имя и место жительства свидетеля, бери его за шкирку и дуйте туда. И стволы возьмите. Я в тоннель, спасатели где?

– Выдвигаются. Семен Иванович, к вам обвинитель Шевелев дозванивается. Хочет знать, какие мы розыскные мероприятия предпринимаем в связи с пропажей его дочери.

– Твою мать, вот сейчас брошу все и побегу искать Машу Шевелеву, – с чувством сказал Петров. – Скажи, заняты все, розыскной лист разослали, работаем. Все, ходу, ходу, ребятки!

* * *

Порбовец пришел утром, к семи утра. Сыскари, уже другие, ей незнакомые, передали ему сверток с доказательствами – кольца, браслет, серьги, умник, они забрали все, кроме бесполезного ярлыка «Самобранки», который она почему-то не выкинула. Надеялась на что-то, дура.

Сон, все это был только сон, морок. Сбой в казначейской машине, прореха в рыболовной сети, которой глупая рыбка не сумела воспользоваться.

Мир ловил ее и поймал.

Катя бессильно уронила руки на столик, молчала. Порбовец сидел напротив в своей мышиной форме с искрой, знак ПОРБ, простеганный сквозь ткань алмазной нитью, сверкал на нагрудном кармане. Человек с циркулем вместо сердца смотрел ясными глазами, положив руки на сыскарский сверток. Ростовский приказ ПОРБ купил им самый дешевый проезд, в народовоз, да еще и боковушку. Катя думала, что эти возы давно уже сняли с движения, но один-два, видимо, берегли для доли, которая вдруг решила куда-нибудь поехать. Хотя куда ей, доле, ехать, жизнь у нее в НоРС везде одинаковая, четкая, понятная, расчерченная.

Ходи по красным плиткам, поступай правильно, будь хорошей девочкой, и будущее твое будет понятным и сытым.

Ехать им было часов восемь, а можно ли лечь, Катя не спрашивала. На пару часов она отрубилась, уткнулась головой в стык окна и стены, потом пришла в себя.

Порбовец сидел и, кажется, даже позы не переменил.

«Нелюдь какой-то», – подумала Катя.

Время тянулось невыносимо долго, она бездумно пялилась в окно, в бесконечные поля, по которым ползли землепашные махины, шагали самосеялки, летели вороны.

Порбовец заговорил к исходу седьмого часа. Пошевелился, склонился к окну.

– Северный камнеход, – сказал он. – Скоро Суджук.

– Что со мной будет? – не утерпела Катя, хотя и твердо намерилась молчать. Но человек-кругомер первым рот открыл, грех не воспользоваться!

– Ваше дело, Локотькова, будет расследовать отдел по делам детской и подростковой преступности суджукского приказа ПОРБ, – пояснил порбовец. – Если эти ценности были приобретены незаконным путем, после завершения расследования дело передадут в суд, а он уже примет решение. В любом случае уже имеющихся нарушений достаточно, чтобы вас отчислили из гимнасия «Зарница» и перевели в общеобразовательную народную школу. С внесением в личное дело указания о гражданской неблагонадежности.