Книга Пламенная нежность - Дженнифер Маккуистон

Слова Джулианы помогли разрозненным фактам сложиться во вполне стройную, логичную картину. Патрик втайне полагал, что убийцей брата мог быть кто-то из его многочисленных кредиторов. Но Джулиана была права: головоломка оказалась куда сложней… и страшней. На ум Патрику пришло сразу две кандидатуры на роль потенциального душегуба. Они оба желали большего, чем имели. И оба считали себя достойными этого.

Злодей, убивающий графа, – это либо безумец, либо тупица, либо вконец отчаявшийся человек. И под это описание подходили его кузены.

– Это может быть Блайт… или Уиллоуби, – хмуро сказал он.

Джулиана покачала головой:

– Нет, в виновность Джорджа я не могу поверить. Он никогда бы не посмел совершить такое…

– Джордж, говоришь? – В голосе Патрика звучало недоверие. – Мне не нравится то, насколько вы успели сблизиться с Уиллоуби.

– Он верит в твою невиновность! И, полагаю, нам обоим ясно, что Уиллоуби слишком прост, чтобы выдумать столь хитроумный план.

– Оба этих парня не такие уж простые, как это может показаться с первого взгляда, – предупредил ее Патрик.

Черт подери, да кузены, оказывается, куда сложней, чем мог предположить даже он сам! А ведь они вместе выросли… Да, Джордж Уиллоуби, возможно, слишком прост, чтобы выдумать план двойного убийства, однако дьявольски умно подольстился к Джулиане!

Усилием воли Патрик приказал себе забыть сейчас о ревности и всецело сосредоточиться лишь на известных ему фактах. Учитывая все обстоятельства, на роль убийцы куда более подходил именно Блайт.

– Мне нужно разыскать Пруденс. – Голос Джулианы гулким эхом отразился от низкого сводчатого потолка.

Патрик снова взглянул на дверь. В щелке, над самым полом, был отчетливо заметен свет.

– Я пока не готов обсуждать это с судьей, – предупредил он Джулиану.

– Она видела, как убийца взвел курок, Патрик, – вновь заспорила Джулиана, однако благоразумно понизила голос. – Если бы мне удалось столкнуть их с Блайтом, она смогла бы его опознать.

– Нет. Если Джонатан Блайт тот, кого мы ищем, это может быть чересчур опасно… для тебя.

Разве кузен Блайт уже не доказал, что способен на насилие, если дело касается того, во что он свято верит? Но если преступления совершил он, то что им руководило? Патрику на ум приходило совсем немногое, что могло бы хоть отчасти оправдать столь страшные злодейства. И первыми в этом списке значились любовь и семья. По крайней мере, сейчас Патрик чувствовал, что вполне способен убить каждого, кто посягнет на то, что он любит…

Даже изумленное и обиженное личико жены не могло поколебать его решимости. Потеряв уже двоих близких ему людей, Патрик и мысли не допускал о том, что может потерять и ее! Говоря попросту, пусть себе обижается, пусть гневается – все это пустяки, когда речь идет о спасении ее жизни!

– Я способна на большее, чем ты думаешь. – Голос Джулианы звучал спокойно. – Я не произнесу ни единого слова, которое сможет поставить тебя под удар.

– Христос всемогущий, Джулиана! – Черт возьми, с нею он чувствовал себя совершенно беспомощным. – Я вовсе не об этом! Опасность заключается не в том, что ты можешь сказать. Я беспокоюсь, что убийца может сделать с тобой! Кто бы это ни был, он очень опасен! И я не стану тобой рисковать!

Тут дверь распахнулась и на пол упала длинная тень судьи Фармингтона – как раз между ними, словно разделяя их беспощадней любой решетки…

– Ваше время вышло, леди Хавершем, – с каменным лицом произнес судья.

Патрик старался не думать о темноте, которая вот-вот поглотит его, и о полчищах назойливых грызунов. Все это ни в какое сравнение не шло с тем страхом, что теперь терзал его душу.

– Ради господа бога, пожалуйста, не расследуй это дело в одиночку! – Патрику было уже все равно, слышит его судья или нет. – Это смертельно опасно!

«Я не хочу потерять и тебя тоже», – едва не вырвалось у него.

– Я буду очень осторожна, – последовал ответ.

С этими словами Джулиана вышла за порог, двери закрылись, и наступила кромешная тьма.

Патрик невидящими глазами смотрел туда, где только что стояла его жена, в надежде каким-то чудом вновь увидеть ее, ощутить ее неповторимый аромат. Это невыносимо – сидеть взаперти в тюремной камере, в то время как жена творит безумства! Патриком овладело бессильное бешенство – он вновь и вновь вспоминал их разговор и терзался все мучительней.

Как пить дать, она отправится на поиски Пруденс. Достаточно было взглянуть на ее упрямо вскинутую рыжеволосую головку, чтобы отпали последние сомнения… Страх почти парализовал его. Боже, как он за нее боится!..

Потому что если упрямица без чьей-либо помощи и поддержки предпримет попытку расследовать эти убийства, то велика вероятность, что именно она станет следующей жертвой.

Глава 25

Очень быстро обнаружились два обстоятельства. Пруденс дьявольски трудно отыскать. А Джордж Уиллоуби явно пытается свести Джулиану с ума.

Если прежде этот джентльмен ограничивался лишь улыбками и томными взорами, то теперь, похоже, вознамерился сделаться для нее незаменимым. Он приносил ей домашние туфли, настоял на том, чтобы читать вслух, словно держать книжку для Джулианы было непосильным бременем. Он то и дело говорил «отдохните», «милая» и «умоляю вас». Джулиане поневоле вспоминались молодые люди, что ухаживали за нею в течение трех сезонов и видели в ней лишь милую игрушку, которую нужно холить и лелеять, которой следует восхищаться…

От этого тоска по мужу делалась день ото дня острей, и вовсе не потому, что ей не хватало мужского внимания. Нет. Просто она поняла, что именно ее так привлекало в Патрике. В отличие от сладенького и услужливого Уиллоуби Патрик относился к ней как к равной. Да, он часто спорил с Джулианой, порой довольно грубо приказывал, бывало, бранился с нею в присутствии посторонних… а иногда прижимал к стене и жарко целовал… Но никогда муж не относился к ней словно к хрупкому цветочку, который может сломаться от любого неосторожного прикосновения, – даже тогда, когда он мучительно, и не без оснований, за нее тревожился.

И еще одно обстоятельство беспокоило Джулиану. Она так и не смогла обнаружить Пруденс, хоть и предприняла еще две поездки в Чиппингтон. Бывшая служанка уволилась из лавки модистки и, похоже, растворилась в толпе городских пролетариев, унеся с собою полученные от Джулианы пять соверенов.

Джеймс Маккензи из Лондона так и не вернулся, а судья Фармингтон наотрез отказывался предоставить свидание с Патриком, и Джулиана чувствовала себя скованной по рукам и ногам, желая делать хоть что-нибудь. Что угодно.

Что угодно, лишь бы не выносить мистера Уиллоуби!

– Нынче вам надлежит сопровождать меня в церковь, – объявил Джордж, идя следом за нею к завтраку воскресным утром.

Джулиана лишь хмуро взглянула на него, занимая свое место за столом. Место хозяйки дома. С чего это вдруг он перестал задавать вопросы и вообразил, будто знает, что ей надлежит делать?