Книга Братство порога - Антон Корнилов

— Ваши лживые слова еще больше убеждают меня, что вы — участник переворота! Весь дворец говорит об этом! — презрительно процедила Лития сквозь зубы и отвернулась.

В обсерваторию шагнул лакей в одеждах таких пышных, что они делали его похожим на разноцветный тряпичный шар. Лакей порядочно запыхался, поднимаясь сюда по длинной винтовой лестнице, но приготовленную фразу выпалил без запинки:

— Ваше высочество, первый королевский министр граф Гавэн и господин Константин! — после чего судорожно глотнул воздух и, склонив голову, отошел в сторону.

Из темного лестничного пролета выступил Гавэн.

— Ваше высочество, — почтительно сказал он и поклонился.

Принцесса приветствовала первого министра холодным кивком. Фрейлины донесли до нее: первый министр не был впутан в заговор, но то, что заговорщики сохранили ему жизнь, было для Литии неприятно. Она так привыкла всегда видеть Гавэна рядом с отцом, что совсем не представляла его самостоятельной личностью. И вот — Ганелон убит, а его тень уже пришилась к кому-то другому…

Следом за Гавэном вошел невысокий, очень сутулый человек с лицом темным, словно покрытым свинцовой пылью, в простой черной хламиде мага с широкими рукавами, в которые он прятал сложенные на груди руки. Как только Лития увидела его, словно ледяной кулак сжался в ее животе. Этот маг с первого взгляда внушил ей тяжелый страх, и она вдруг подумала о том, что этот человек, должно быть, распространяет вокруг себя страх, как иные животные — характерный только для них запах. Его лицо… оно было вроде бы обыкновенным, но каждая его черточка почему-то казалась искаженной, и эта неправильность вкупе со странной, нечеловеческой смуглостью пугала. Маг походил на древнее изваяние, поставленное у входа в гробницу какого-нибудь царя с забытым именем, чтобы отпугивать грабителей, — на ожившее изваяние. Фрейлины невольно прижались друг к другу и попятились, явно намереваясь спрятаться за аппарат безумного астролога. Они, конечно, узнали этого мага.

— Приветствую вас, ваше высочество, — голосом негромким, с хрипотцой, будто в горле у него что-то застряло, сказал вошедший. — Мне говорили, что вы прекрасны, но, увидев вас наяву, я изумился тому, как бедны слова, насколько они бессильны передать истинную красоту.

Никаких, впрочем, эмоций на лице мага не отразилось. Принцессе пришлось заставить себя говорить и двигаться. Сделав неловкий книксен, она сказала:

— Благодарю вас за восхитительные слова, — и тут же перевела взгляд на Гавэна. Первый министр должен был представить ей этого мага, как менее знатную особу, прежде чем тот начнет говорить, но почему-то не сделал этого. Откуда ей было знать, что Гавэн заколебался, выбирая, кого представлять первым. Или искусно разыграл замешательство.

— Ваше высочество, — заговорил наконец первый министр, — позвольте представить вам великого мага, сегодня в одночасье избавившего королевство от мерзких зубанов. Его имя Константин. Константин, позвольте представить вам ее высочество принцессу Гаэлона Литию.

— Так это вы? — проговорила принцесса. — Константин? Просто Константин? У вас только одно имя?

— Да, ваше высочество.

— Несомненно, вы величайший из всех магов, ибо вы оказались единственным, кто смог справиться с этой напастью.

Константин молча поклонился.

— Константин, — спохватился Гавэн, — вы еще незнакомы с сэром Каем, рыцарем Порога.

Великий маг с интересом оглядел болотника.

— О вас много говорят при дворе, — сказал он. — И, что более всего примечательно, совершенно разные вещи. Кто-то величает вас героем, а кто-то… не такого высокого мнения о вас.

— Люди всегда говорят, — ответил Кай, глядя на мага с не меньшим интересом.

— Что до меня, — продолжал Константин, — так человек, решившийся заступить дорогу эльфам, да еще и одержавший победу, — настоящий герой.

— Вы мне льстите, — сказал Кай. — Я не мог одержать победу, так как боя не было. Высокий Народ ушел из дворца, лишь только началась схватка.

— Вы так же скромны, как и умны, рыцарь.

— А вы чересчур любезны для того мага, образ которого сложился в моем сознании.

Константин в ответ приподнял брови.

— И вы еще довольно дерзки, — сказал он, впрочем, улыбнувшись. — Сэр Кай, возможно, я неприятен вам, но ссориться с вами не хочу. Напротив, я от всей души надеюсь подружиться с вами. Я буду говорить прямо, сэр Кай. Я — могущественен. Вы даже не представляете насколько. Вы можете попросить у меня что угодно, и я клянусь выполнить любое ваше желание.

— А что вы попросите взамен? — спросил Кай.

— Вашу дружбу.

— У меня складывается впечатление, что вы предлагаете мне не дружбу, а службу, — проговорил болотник.

Константин, в глазах которого вспыхнуло удивление, на мгновение повернулся к Гавэну. Первый министр в ответ на вопросительный взгляд мага едва заметно пожал плечами — дав понять, что он не несет ответственность за этого рыцаря, что болотник не зависит от него.

— Я не буду мешать вашей беседе, — сказал наконец Константин, обращаясь одновременно к Каю и Литии, — я просто взял на себя смелость попросить господина Гавэна представить меня принцессе и пришел сюда, чтобы выразить свое восхищение вашей красотой, ваше высочество. И вашей доблестью, сэр Кай. Когда принцесса с вами, за ее безопасность можно быть спокойным. Да… и еще, сэр Кай!

— Да, Константин?

— С вашего позволения, мы еще вернемся к нашему разговору.

— Как вам будет угодно, Константин, — поклонился болотник.

— Ваше высочество… — обратился маг к принцессе.

Константин шагнул к Литии, выпростав из рукава правую руку. Принцесса едва удержалась, чтобы не отшатнуться. Но маг пошевелил длинными пальцами, оканчивающимися черными острыми когтями, и на узкой его ладони вдруг выросла голубая лилия, слегка светящаяся в поблескивающей звездами темноте.

Принцесса Лития, как завороженная, протянула руку к цветку. Но от легчайшего прикосновения ее пальцев лилия вдруг стала голубым дымным сгустком, только лишь имеющим форму цветка, и моментально была развеяна ветром.

Принцесса невольно вздрогнула.

— Прошу прощения, ваше высочество, — почти незаметно усмехнулся тонкими губами Константин. И протянул к принцессе левую руку, в которой держал точно такую же лилию, но, кажется, вполне живую. Момент, когда цветок появился в руке мага, Лития пропустила.

Она приняла цветок, но тут же чуть не выронила его — цветок оказался неожиданно тяжелым. Он только выглядел как живой, а на ощупь был холодным, как камень. Лития взяла цветок обеими руками.

— Что это? — выговорила она.

— Живое растение быстро завянет, — ответил Константин, — потому что живое умирает. А это будет радовать ваш глаз столько, сколько вы того пожелаете.