Книга Скоро тридцать - Уитни Гаскелл

– Вы позволите взглянуть? – спросила продавщица и восхищенно выдохнула, когда я, немного стесняясь, вышла из примерочной. – Невероятно. Платье сидит на вас безупречно. Вам есть куда пойти в нем сегодня вечером?

– Да, – чуть слышно ответила я, а потом, ощущая девчоночье желание поделиться тайной, сообщила: – У меня встреча… с одним человеком… для которого я должна хорошо выглядеть.

– В этом платье успех вам обеспечен, – заверила меня продавщица с серебристыми волосами. – Завернуть его для вас?

Меня охватили муки, знакомые всем женщинам, увидевшим красивую вещь, которую им хочется – нет, просто необходимо иметь, – и понимающим, что она им не по карману. Я и не представляла, что, примеряя платье, уже наказываю себя. Это было все равно что глазеть на пирожные и торты во французской кондитерской, а потом прийти домой, где тебя ждут галеты.

– Боюсь, для меня это слишком дорогая покупка. Сколько оно стоит? – Ярлычка на платье не было, и я приготовилась услышать сумму, примерно равную стоимости моей первой машины.

Продавщица, однако, закусила губу и посмотрела на меня оценивающим взглядом.

– Знаете, что? Думаю, это платье пошито специально для вас. Вы в нем какая-то особенная. Как насчет двухсот долларов? – спросила она.

Я онемела. Судя по качеству ткани и богатству отделки, не говоря уж о ценниках на других вещах в магазине, платье вполне могло потянуть на восемь сотен. Я кивнула, и прежде чем продавщица сообразила, что происходит, я бросилась ей на шею. У меня словно появилась собственная фея-крестная.

В семь часов вечера я стояла перед зеркалом в своей квартире. Преображение было завершено. Я отношусь к тому типу женщин, которые способны рассмотреть в зеркале малейший прыщик, непослушный локон или несуществующую жировую складку. Но даже я, свой самый суровый критик (разумеется, за исключением моей матери), вынуждена была признать, что никогда не выглядела привлекательнее. Теперь платье смотрелось еще лучше: я надела к нему тонкие черные чулки и мои любимые черные шпильки с плетеными ремешками от «Джимми Шу». Под платьем на мне были тугие, убирающие живот трусики и черный бюстгальтер «вандербра». Таинственное мерцание моего наряда в стиле сороковых годов, а также густо подведенные глаза делали меня совершенно иной женщиной – пожалуй, даже более опасной и загадочной, чем я, классическая пай-девочка, мечтала выглядеть. Мои волосы, льющиеся на плечи, как поток жидкого металла, тоже, казалось, принадлежали не мне; парикмахерша потратила добрых двадцать минут, выпрямляя каждый за виток.

Послышался зуммер домофона, и мое сердце чуть-чуть подпрыгнуло. Это могла быть только Нина. Я до сих пор не знала, что она задумала, но отступать было поздно. Мы собирались на новогодний бал канала «Голд ньюс», моей сегодняшней спутницей была Нина, а мне предстояло отыскать Теда и убедить его, что я – его суженая из сказки с рефреном «Они жили долго и счастливо». Каким образом это сделать (особенно если к Теду приклеится Элис), я не представляла. Все, что я могла, – это сногсшибательно выглядеть и открыть свои чувства Теду; ничего лучше я не придумала.

– Это я, – сказала Нина в динамик домофона, и я на жала кнопку.

Через минуту она постучала в дверь. Я открыла и чуть не упала от неожиданности. Нина была не одна. Позади нее в отлично подогнанном смокинге стоял Эрик собственной персоной. Мой бывший молодой человек, с которым я не встречалась после того последнего разговора в баре «Маккормик и Шмик».

– Эрик… рада тебя видеть, – сказала я, сверкнув глаза ми на Нину и жестом приглашая обоих пройти.:

На Нине было ярко-красное, облегающее как перчатка платье с таким низким вырезом, что при каждом движении соски так и норовили вылезти наружу. Моя подруга, в которой сегодня было что-то от женщины-вамп поцеловала меня, не касаясь щеки, и присвистнула от восхищения.

– Элли, ты ослепительна! Никогда не видела тебя такой красавицей! Ну-ка, покрутись, – потребовала она.

– Спасибо. Слушай, что происходит? – спросила я, переводя взгляд с Нины на Эрика и обратно. Эти двое явно не были парой. Нет, я, конечно, не возражала, а только порадовалась бы за них обоих. Эрик был душкой и скорее всего именно таким мужчиной, в котором нуждалась Нина после разрыва с гнусным Джосайей-Джозефом. Но, судя по энтузиазму, с которым Эрик ворвался внутрь и запечатлел поцелуй у меня на губах, одновременно погладив по бедру, я сделала вывод, что между ними ничего нет.

– Привет, Эрик, – натянуто произнесла я, отдирая от себя его руки. – Э-э… что ты здесь делаешь?

– Сюрприз! Нина позвонила и сказала, что ты хотела бы пойти на вечеринку со мной. Но только стесняешься меня об этом попросить, – улыбнулся Эрик.

Я в замешательстве посмотрела на Нину. Она что, сообщила ему про Теда? Тогда почему Эрик так счастлив, что я влюблена в другого? И почему так недвусмысленно выразил намерение возобновить наш роман?

– Я сказала Эрику, что ты не против начать все заново, – застенчиво призналась Нина. – Так что роль Купидона я взяла на себя.

Я изумленно уставилась на нее. Может, после разрыва с Джосайей-Джозефом у Нины что-то отшибло от горя и она все перепутала? Я ведь говорила ей, что люблю Теда. Но потом, медленно холодея от ужаса, я поняла: Нина хочет использовать Эрика, чтобы заставить Теда ревновать. Я покачала головой, оторопев вконец. Как она могла? Она знает, что Эрик влюблен в меня. Приводить его ко мне да еще врать, что я хочу к нему вернуться, просто жестоко.

– Эрик, я только одну минуточку поговорю с Ниной. Вот, налей себе вина, если хочешь. Мы сейчас. – Я схватила Нину за запястье, буквально втащила ее в спальню и захлопнула дверь.

– Аи, – коротко вскрикнула Нина, потирая запястье, на котором я сделала ей «крапивку». – Так-то ты благодаришь меня за все мои хлопоты!

– Это и есть твой план? Как ты могла! – зашипела я. – Эрик – живой человек, у него есть чувства. Как у тебя хватило совести сказать ему, что я снова хочу с ним встречаться? Твоя затея лишь причинит ему боль.

– У мужиков нет чувств. Эрика просто возбуждает мысль о том, что у него снова появился шанс с тобой переспать. Как только он поймет, что этого не случится, то преспокойно вернется к своему футболу с пивом и даже не вспомнит о тебе, – беспечно отмахнулась Нина.

– Господи, не могу поверить, что ты так поступаешь со мной. И с ним. – Я указала в сторону закрытой двери. – Ты ведь знаешь, как важен для меня сегодняшний вечер. А теперь все сильно усложнится! – воскликнула я.

– Какая же ты наивная! Сама говорила, что Тед ревнив. Увидев тебя под ручку с другим, он просто взбесится. Одно слово – и Тед твой, – сказала Нина, чрезвычайно довольная собой.

Мне оставалось лишь покачать головой:

– Когда Тед застал меня в кафе с Чарли, я еще как бы считалась его девушкой и мы знали, что нам предстоит масштабный «разбор полетов». Увидев меня с Чарли, Тед лишь осознал, что его желание быть со мной сильнее, чем сомнения насчет серьезной разницы в возрасте. Сейчас все изменилось. Мы уже не встречаемся, он вернулся – или не вернулся – к своей жене, а я твердо уверена, что… люблю его. Я обязана быть с ним честной, а не ломать комедию, чтобы заставить его ревновать меня к прежнему дружку. Пожалуйста, – взмолилась я, – объясни все Эрику и откажись от своего плана.