Книга Убийство на Потомаке - Маргарет Трумэн

— Да, садись. — Он показал Смиту на мягкое коричневое кожаное кресло с хромированными подлокотниками. — Мак, события последнего месяца тяжело подействовали на меня. Говорят, что молодым не свойственно задумываться о смерти. Они стремятся вперед, полагая, что здоровье и жизнь вечны. Наверное, я всегда оставался ребенком, потому что разделял эти взгляды вплоть до убийства Полин. Теперь еще эти неприятности с Сунь Беньчонгом окончательно выбили почву у меня из-под ног.

— Тебя несложно понять, — заметил Смит.

— Страдаем мы от собственных ошибок.

— Шекспир?

— Не знаю автора, помню, что мне встречалась где-то эта фраза. Я не очень начитанный человек, не хватало на это времени. В молодости я поставил себе задачу заработать миллион, никогда не отступал от этой цели и шел дальше… Ты понимаешь, что это означает.

— Каждому нужна цель в жизни, Вендель.

— Верно, но одних целей добиться легче, чем других. Полагаю, ты стремился сталь самым лучшим адвокатом Вашингтона.

— Нет. Я просто решил стать адвокатом. А целью своей считал счастливую жизнь.

Тирни неподвижно сидел в кресле, руки его лежали на столе. Он развернулся в сторону Смита. Свет лампы освещал только половину его лица, оставляя другую в тени.

— Ты говоришь верно, но полагаю, что ты двигался к своей цели, не вредя другим.

— Надеюсь, что так, но, если я ущемил чьи-то интересы, это было непреднамеренно.

— Жаль, что я не могу сказать то же о себе. Но не переступая через других, невозможно было добиться того, чего достиг я. Не обойтись было без сломанных жизней. Если оглянуться назад, видится слишком много горя и печали.

Смит промолчал.

— Нетрудно найти оправдание своим поступкам, ведь так? — продолжал Тирни. — Особенно когда речь идет о семье. Я считал себя хорошим отцом и мужем, поскольку обеспечивал семью всем, что можно купить на деньги.

Смит нетерпеливо поерзал в кресле. Не для того ли позвал его Тирни, чтобы иметь возможность выговориться и тем облегчить свою совесть? Как всегда, Смит готов был слушать, но надеялся, что процедура не затянется надолго. Исполняя роль исповедника, Мак всегда испытывал неловкость, не имея преимуществ настоящего служителя церкви.

— Мак, я всегда был уверен, что смогу справиться с любыми трудностями. Раньше мне удавалось устранять проблемы, касающиеся семьи или бизнеса. Наши ссоры с Мэрилин не показатель всей нашей супружеской жизни. Вначале отношения между нами складывались хорошо, но пару лет назад все стало меняться. Не знаю, в чем причина. Мне кажется, она изменилась. — Он выдавил из себя какой-то вялый смешок. — Бог свидетель, я остался прежним, но, может быть, мне и стоило перемениться. Невозможно всю жизнь ехать по скоростному шоссе, а потом неожиданно остановиться.

Смиту вспомнилось, как он сам принял решение оставить бурную и напряженную адвокатскую практику и сменить ее на спокойную и размеренную жизнь университетского профессора. Он хотел напомнить об этом, но не решился прерывать монолог Тирни.

— Мак, ты не против того, что я изливаю перед тобой душу? Ты единственный человек на свете, которому я открылся. Я не из тех, кто занимается самоанализом, никогда не обращался к психоаналитику, не выворачивался наизнанку перед священником. Последний раз я был в церкви, когда участвовал в торгах в связи с крупным проектом по реконструкции. Я выиграл, потом внес немалое пожертвование, и больше ноги моей там не было. Я ни с кем не делюсь тем, что происходит у меня в душе, говорят, что это вредно для здоровья, надо выговориться, чтобы стало легче. Может быть, считающие так правы, но что-то я не ощутил особого облегчения в последние несколько минут.

— Вендель, ты находишься в постоянном напряжении после смерти Полин, — начал Смит, ему хотелось подвести разговор, скорее, монолог, к концу. — Я не знаю об обвинениях против Сунь Беньчонга, но это ложится на тебя дополнительной тяжестью. Мне бы очень хотелось помочь тебе, но я действительно не знаю, что…

— Понимаю, понимаю, тебе хочется поскорее вернуться к своей красавице жене, немного потанцевать, насладиться едой, за которую пришлось выложить бешеные деньги. Но прошу тебя, удели мне еще несколько минут. Все разговоры о моей связи с Полин — сплошная чушь. Да, она была влюблена в меня и призналась мне в этом. Несколько раз мы были на грани близости, но я всегда уходил в сторону. — Тирни жестом подтвердил свои слова. — Да, я не хотел близости с ней. Пойми меня правильно. Я далеко не добродетельный и совсем не ангел, когда дело касается женщин. Но с Полин мне не хотелось заходить далеко. Я хорошо понимал, к чему она стремилась.

— К чему же?

— К власти и деньгам. Власть она имела, поскольку была моей правой рукой. И она отлично справлялась. Меня поражали ее энергичность и умение работать. Уверен, что без ее помощи мне не удалось бы ничего добиться. Но что касается денег, здесь я все держал в своих руках. Время от времени я давал ей кое-какую конфиденциальную информацию по бирже. Она покупала несколько акций и зарабатывала на этом. Когда я собирался приступать к реализации проекта строительства торгового центра в Западной Виргинии, мне стало известно, что Полин и ее бывший муж владеют участком земли как раз в центре территории будущей застройки. Я предложил ей откупить его долю. В теперешнем виде земля, где растет сосновый и дубовый лес, не имела особой ценности. Я также намекнул ей, что нужно приобрести соседний участок, который тоже входил в границы строительства. Я сказал ей, что если она купит у мужа его часть и прибавит к этому соседний участок, то мы заплатим ей за всю землю в десять раз больше, чем потратит она.

— И она последовала твоему совету.

— Конечно, но только не успела оценить его достоинства.

Смит подумал о докторе Лукасе Вартоне. Не намекал ли Тирни непосредственно на него?

Но Вендель переключился на Сунь Беньчонга и его проблемы с законом.

— Мак, у него карточный долг на миллион, и даже больше. Ты знал об этом? Наверное, поэтому он и сделал то, что сделал.

Тирни признавал виновность Беньчонга. Вендель наклонился и придвинул кресло поближе к Смиту. Они почти касались коленями друг друга. Падающий косо свет искажал черты его красивого лица.

— Ты был со мной откровенен, Мак. Ты всегда откликался на мой зов. Ты никогда не задавал этот вопрос, но боюсь, что тебе придется узнать.

— Что же я должен узнать? — нахмурился Смит.

— Кто убил Полин Юрис.

Если бы Сюзен не была в составе исполнителей, она бы не пошла на званый вечер. Но она появилась там в сопровождении Сеймура Флетчера. А поскольку бунт не получился и ей пришлось прийти, Сюзен решила свой протест выразить в наряде. На ней была розовая хлопчатобумажная фуфайка, она расшила ее искусственными бриллиантами, воспользовавшись набором, который заказала, увидев передачу по телевизору. К фуфайке она надела длинную голубую хлопчатобумажную юбку и серьги в форме колец. Голову посыпала металлическими блестками конфетти, которые, отражая свет, делали Сюзен похожей на рождественскую елку. Флетчер был одет в белую рубашку с черной бабочкой и фиолетовый смокинг, черные брюки и черные туфли. Они направились к столу, у которого стояли Тони и Алисия Буффолино. Чаша с креветками в ледяных руках Холмса почти опустела, но не стоило прибегать к помощи детектива, чтобы установить, куда исчезли креветки.