Книга Крестовый дранг - Руслан Мельников

Еще одна очередь… Завизжало пронзительными рикошетами по стенам. Ан поздно, ребятки, поздно!

Бурцев еще раз глянул на штабеля смертоносного металла. С таким арсеналом можно было бы стать каким-нибудь местным непобедимым князьком. Он усмехнулся: ладно, прощай, блин, оружие… Дернул фарфоровый шарик, швырнул увесистую связку под ящики с взрывчаткой и минами.

И снова гонка на выживание с тлеющим пороховым замедлителем «М-24». Раз секунда — Бурцев в нише медиумов. Два — прыгает в багровеющую пелену ритуального колодца ариев. Три — вламывается в кучку стоящих плечо к плечу людей. Четыре — Сыма Цзян, подвывая, выплевывает концовку древнего заклинания.

Пули ударили над их головами — в копотное пятно, оставшееся от «1943-го».

И опять Бурцев вроде что-то слышал, а вроде бы и нет.

Но никто из них уже не видел, как дрогнуло каменное основание замка. Как разверзлась земля и скала. Как рухнул, проваливаясь в недра расколовшегося холма, донжон Взгужевежи. Как колдовская башня потянула за собой остальные крепостные постройки. Как расширялась гигантская воронка. Расширялась уже не силой взрыва, а куда более мощными древними силами, высвобожденными из рассыпающихся глыб.

Вежа ушла под Взгужу. Замка не стало. Ничего не стало. Ни мертвого, ни живого. Вместе с обвалившимися внешними стенами, вместе с трупами, погребенными во рву, вместе с минами, рвущимися от дрожи земной тверди вокруг замка, в смертоносный провал канули и воины изломанного креста. И сам крест — надвратное полотнище с черной на белом свастикой.

В жерновах гигантских каменных мясорубок уцелел лишь танк. И то, что лежало под ним. Покореженная «рысь» укрыла броней от падающих глыб груду щебенки и битого камня. И там, в этой пыльной утрамбованной россыпи маленьких кирпичиков под осевшим танковым днищем, между лопнувшими гусеницами и перекошенными катками остались ждать своего часа неповрежденные малые башни перехода. Те самые, до которых в 1939-м доберутся лопаты секретной археологической экспедиции СС.

Глава 64

Они вышли из красноватого марева на том же самом месте, где и вошли в него — в центре каменного круга. В котловане под куполом дерптской базы СС. Прошли к снесенным танком воротам.

Все было кончено. От разбитого шлагбаума, поваленных пулеметных вышек, захваченных окопчиков, изрешеченных снарядами строений и горящих ангаров к ним подтягивались немногие уцелевшие бойцы Дмитрия и Бурангула. Пленных не было. То ли не брали здесь противника в плен, то ли эсэсовцы не сдавались.

— Вацлав, — Освальд ткнул Бурцева в бок, — глянь-ка.

Небольшой отряд всадников двигался от городских ворот Дерпта к разгромленной базе цайткоманды.

— По наши души, что ли? — нахмурился добжиньский рыцарь.

Бурангул уже скликал оставшихся в его распоряжении лучников. Дмитрий строил новгородских дружинников. Збыслав по приказу Освальда уводил Ядвигу и Аделаиду обратно — под защиту купола.

— Не суетитесь, — посоветовал Бурцев. — Драки не будет.

Отряд дерптцев был слишком мал. Эти едут не воевать — договариваться. Ну да, конечно, самое время для парламентеров. До сих пор горожане наблюдали из-за стен за ходом сражения, не поддерживая ни одну из сторон. Разумная тактика: сохранять нейтралитет и выжидать, чья возьмет. А уж потом вступать в переговоры с сильнейшим. С тем сильнейшим, кто победил, но изрядно ослаб в жестоком бою.

Наверное, будь в городе епископ со своим войском, — тот повел бы дерптцев на помощь союзникам. А ударь Герман фон Крайземан в спину русско-татарской дружине, еще неизвестно, как бы все обернулось. Но, к счастью, епископская рать ушла в поход. И не вернулась. А оставшиеся в городе воины не рискнули лезть туда, где свистят невидимые стрелы и беснуется железный дракон.

Отряд парламентеров приблизился. Обломки шлагбаума, караульной будки и поваленной пулеметной вышки разделяли две группы. По одну сторону выстроились грязные, уставшие, израненные и злые победители. По другую — расфуфыренные дерптцы в ярких дорогих одеждах, но с понурыми лицами.

От делегации горожан отделился подтянутый вояка. Подъехал, демонстративно бряцая железом. Этот еще хорохорился. Подбородок держал высоко, смотрел прямо, твердо. Но говорил не на своем языке — по-русски говорил.

— Я есть начальник гарнизона, — громко, с сильным немецким акцентом произнес всадник. — Со мной есть знатные бюргеры и главы купеческих и ремесленных гильдий. А кто у вас есть главный?

Дмитрий, Бурангул, Освальд и Сыма Цзян глянули на Бурцева. Ну, спасибо, уважили… Он выехал навстречу парламентерам.

Переговоры длились недолго. В городе уже знали о поражении крестоносцев. Сначала поводом для беспокойства послужило спешное возвращение Фридриха фон Берберга. Могущественный союзник епископа, возглавлявший «небесное воинство», вдруг примчался в сопровождении немногих верных людей на самоходных тележках и даже не удосужился сообщить новости городскому совету. Вместо этого фон Берберг укрылся за «колючими заборами» и попросту исчез.

Само по себе странное поведение вестфальского рыцаря слишком напоминало бегство. А вскоре — незадолго до нападения кавалерийско-бронетанковой дружины Бурцева — к городу на взмыленных лошадях примчались и настоящие беглецы — из тех, кто первыми почуяли запах жареного и успели покинуть лед Чудского озера до полного разгрома.

Эти уже не желали ничего скрывать. Более того, надеясь оправдать собственную трусость, малодушные крестоносцы не преминули приукрасить мощь и силу противника. В городе начиналась тихая паника. Невероятные рассказы спасшихся породили смятение даже в душах самых стойких дерптцев. Все ожидали неминуемого нашествия русско-татарских орд. И в самом деле, едва к ближайшим соседям с печальной вестью и просьбой о помощи отправились гонцы, последовала стремительная атака танка и вражеской конницы.

Громыхающая, извергающая пламя железная повозка была, правда, только одна, а передовой отряд страшных русичей и не менее ужасных степняков никак не тянул на многотысячную орду. Тем не менее остатки «небесного воинства» пали. Дерптская знать окончательно утратила волю к сопротивлению. И это сейчас здорово помогало Бурцеву вести переговоры.

Дерптцы опасались, что в случае конфликта с немногими уцелевшими победителями цайткоманды им придется иметь дело уже с самим грозным князем Александром и каким-нибудь татарским ханом в придачу. А потому плату за проявленный нейтралитет просили небольшую: не предавать город огню и мечу. Когда же парламентеры узнали, что Бурцев даже не собирается облагать Дерпт данью, из настороженных собеседников они мгновенно превратились в радушных и гостеприимных хозяев.

Из города потянулась вереница повозок с угощением для пришлых воинов. Местные лекари занялись ранеными. Зазвучали обещания нерушимых союзов и заверения в вечной дружбе. Главы купеческих и ремесленных гильдий объясняли, будто с самого начала подозревали, что его преосвященству Герману фон Крайземану помогает вовсе не небесное воинство, а нечистая сила.