Книга Рудная черта - Руслан Мельников

Магистр улыбнулся еще шире. Нарочитая, демонстративная приязнь так и сквозила во всем его облике. Но вот глаза Бернгарда при всем при том оставались холодны и настороженны. Значит, ненастоящая эта приязнь? Значит, кроется за показным дружелюбием что-то иное?

– Вообще-то не в мечах дело, русич.

– Но и не в крови Властителей, ведь так?

– Так, – согласился Бернгард.

– Тогда в чем же?

– А все в том же. В тебе.

– Во мне?!

– В твоей крови.

Опять кровь?! Опять его кровь? Но здесь-то она при чем?!

Ошеломленный Всеволод все свое внимание поневоле сконцентрировал на князе-магистре. На его скалящейся – вовсе уже и не столь дружелюбно – физиономии.

А вот мертвых рыцарей Бернгарда он как-то упустил из виду. На какой-то миг забыл о них.

Забыл – и поплатился.

– Взять его! – Новый приказ Бернгарда был отдан кратко и тихо.

Но те, кому он предназначался, – расслышали.

Два одновременных удара – справа и слева. По нижней – у самого эфеса – части опущенных клинков. Били внезапно. Били сильно. Били булавой и секирой. Били так, что мечей нипочем не удержать. Простенький, но эффективный прием, позволяющий вмиг обезоружить любого бойца, потерявшего бдительность.

Звон-звон… Выскользнувшее из пальцев Всеволода оружие умруны Бернгарда ловко подхватили на лету. Оба меча, как по волшебству, исчезли с глаз долой.

И все! И нет даже засапожника за голенищем.

– В чем дело, Бернгард? – потребовал объяснений Всеволод. – Опасаешься, что я буду сопротивляться? Думаешь, откажусь лить свою кровь на рудную черту?

– Извини, русич, но мне, по большому счету, нет дела до этой дурацкой черты, – отмахнулся Бернгард.

– Что?! – Всеволод подобрался, готовясь к прыжку.

– Я привел тебя сюда для другого.

– Привел? Для другого? Выходит, ты не собираешься…

– Не собираюсь, – покачал головой Бернгард. – У меня иные планы на твою кровь. И не в твоей власти мне помешать.

Иные планы? Значит, все пережито, пройдено и преодолено впустую. Не для того, чтобы остановить Набег? А для чего же тогда? Впрочем, не важно. Важно, что – «иные планы».

– Ты! – Всеволод ринулся на Бернгарда.

И плевать, что нет оружия. Есть руки, которыми еще можно швырнуть ненавистного магистра в мутные мертвые воды.

Два исцарапанных щита в отделке из белого металла сомкнулись перед Бернгардом. Два ум-руна заслонили своего Властителя. Всеволод больно, всем телом ушибся о жесткую преграду. Щиты отбросили его назад. А уже в следующий миг два других мертвеца заламывают руки за спину. Ловко, быстро. Сильно – до хруста в вывернутых суставах.

Всеволод забился – рыча, как раненый зверь, пытаясь высвободиться, оттолкнуть умрунов. Безуспешно. Его удерживали крепко, умело, правильно, и делали это не самые худшие воины Закатной Сторожи. При жизни – не худшие, а уж теперь – и подавно.

– Успокойся, русич, – холодно посоветовал Бернгард. – Иначе тебе переломают руки как палки. Мне-то, признаюсь, твои руки ни к чему.

– Мерзавец! Подлая нечисть! Темное отродье!

Бернгард трижды кивнул. Молча, соглашаясь. Затем, указав взглядом на разорванную кровавую черту, повелел умрунам:

– Очистить проход. Как сделаете – возвращайтесь ко мне.

Остатки мертвой дружины – десяток рыцарей, не более – послушно переступили границу миров. Шагнули в зияющую брешь Исчезли в зеленоватой мгле.

За рудной чертой вновь взвыли упыри. Всеволод отчетливо слышал – там идет бой. Или избиение. Начиналась чистка…

В Проклятый проход вошли все умруны, кроме тех двух, что удерживали пленника. И кроме Черного Князя-магистра, стоявшего перед пленником.

Всеволод покосился назад. А что сзади?.. Сзади – лишь изгиб разверзшихся мертвых вод, плотный туман да стремительно сгущающиеся вечерние сумерки.

– Оттуда помощи тебе ждать не стоит, – ухмыльнулся Бернгард. – Не думаю, что там, на берегу, кто-то мог уцелеть. Слишком много там было Пьющих. И слишком мало было людей. К тому же людишки-то обычные – из плоти и крови.

Людишки, значит… В тоне Бернгарда сквозило ничем не прикрытое пренебрежение.

– Там было солнце, – напомнил Всеволод.

– Было. Но это ничего не значит. Голову даю на отсечение, даже под солнечными лучами Пьющие смели заслон и сбросили его в мертвые воды.

Всеволод яростно сплюнул:

– Ты много болтаешь, Бернгард!

– Разве? А мне казалось, я всего лишь коротаю время за приятной беседой, покуда мои серебряные рыцари расчищают для нас проход между мирами.

Бернгард покосился на брешь в кровавой черте. Прислушался. Вой и визг на той стороне быстро удалялись. Всеволода держали по-прежнему крепко. Не вырваться…

– Вряд ли это затянется надолго, – продолжил Бернгард. – Пьющие остались без хозяина, и сражаться с моими рыцарями им сейчас смысла нет. Как только их отгонят подальше, мы войдем. И – продолжим. Нам никто больше не помешает. Ни с той стороны, ни с этой.

Продолжим – что? Не помешает – в чем?

Да, его крепко держали за руки, но рта пока не закрывали.

– Ты ведь мне лгал, Бернгард? – прохрипел Всеволод. – С самого начала лгал. Для чего тебе понадобилась моя кровь… Для чего тебе кровь Изначальных, если ты не собираешься запирать ею рудную черту?

– Я не лгал, – покачал головой магистр – Просто не открывал всей правды. Но теперь, пожалуй, можно. Да, ты потомок древнего рода. Да, в твоих жилах течет частичка сильной крови. Но твоя кровь гораздо могущественнее, чем ты думаешь и чем можешь вообразить. Твоя кровь – не просто кровь Изначальных. Это хорошо почувствовала Эржебетт. Поэтому, презрев опасность, Любящая и пошла за тобой в мой замок.

– Объясни!

– Ты – обоерукий.

– И это все? Все твое объяснение, Бернгард?

– Обоеруких воинов я встречал и прежде, – продолжал магистр. – По большому счету любого толкового ратника можно обучить мало-мальски сносному бою двумя руками. Но у него непременно будет рука, которая бьет сильнее и рука, которая бьет слабее. У тебя не так. Одна твоя рука ни в чем не уступает другой. Ты из тех, кто рожден для обоерукого боя. Кто, будучи одним человеком, сражается как два. Такое встречается редко. Очень редко. Но о таком говорит легенда, забытая в твоем мире и ведомая лишь немногим Властителям моего.

– И что же гласит эта легенда? – спросил Всеволод.

– А ты подумай сам, – улыбнулся Бернгард. – Две длани, разящие в бою, как одна. Две руки одного тулова – одинаково сильные, одинаково ловкие, но притом полностью независимые друг от друга. Это тебе ничего не напоминает?