Книга Рок пророка. Второе пришествие - Людмила Павленко

Он медленно поднялся. Вид его был грозен. И всем его невольным спутникам вдруг показалось, что перед ними совершенно другой человек! Густые брови его сдвинулись, щёки слегка запали, кожа на скулах натянулась, губы сжались. Наклонив голову, он смотрел на Гончарову тяжёлым, немигающим взглядом. А затем заговорил тоном ниже обычного.

— Вы кто такие? Что здесь происходит? Самозванцы! Вы не из органов, иначе бы не убегали от бандитов. Мелкая сошка вы, шестёрки. Что — думаете, стибрили тетрадочку — и вам это с рук сойдёт? Да у меня такая крыша… Даже сам Волкович о ней не знает! Вас в порошок сотрут! И ноутбук отберут. Лучше отдайте его мне. Ну? Кому говорю? Отдайте! Втянули меня в криминальную историю — вот теперь и расхлёбывайте. Я здесь главный на данный момент. И всё, что в этой сумке — моё.

— Кажется, он пытается осуществить перехват управления, — усмехнулся Иван.

— Но, но, — стал надвигаться на него Казимир Харламович, — ещё потявкай тут, щенок!

— Казимир Харламович, — начала было Елизавета.

— И ты молчи! — огрызнулся он.

— Нет, вы послушайте, — упорствовала Лиза, — вам ведь нужна вода. И без нас вам её не добыть.

— И, между прочим, — заговорила Гончарова, — зря вы так уповаете на свою крышу. За нами гонятся коммандос из Америки. А уж они и вас, и вашу крышу сметут с пути и не заметят.

Харламыч переменился в лице и моментально и принял свой прежний дурашливый вид.

— То есть… как это? Я-то при чём? За вами охотятся. Вот вас пусть и убивают. А меня за что?

— Согласитесь, что если бы вы были сейчас вместе с нами там, убили бы и нас, и вас.

Казимир Харламович на секунду онемел от испуга.

— А ведь и правда, — сказал он, — надо бежать от вас подальше.

— Поздно! — зловеще ухмыльнулась Гончарова, — теперь и вы у бандитов под прицелом, — вы лучше вспомните, кому вы говорили, что отправились в этот архив.

— Да никому не говорил. Только жене, естественно. Как бы я объяснил ей, куда ухожу на ночь глядя?

Он спохватился:

— Дайте-ка телефон, я позвоню ей, узнаю — не приходил ли кто, не спрашивал обо мне.

— Нельзя, — сказал Иван.

— Как так — нельзя? Ой, кошмар какой! Ведь ей же скажут, что я погиб от взрыва! Дайте же телефон!

— Нельзя, — повторил Иван, — вот уляжется всё — тогда и объявитесь.

— Она же будет волноваться! — вскипел Харламыч, но тотчас же и успокоился.

— Она не будет волноваться. Наоборот — обрадуется. Подумает, что ей теперь все мои денежки достанутся. А вот и нет! — он торжествующе захохотал, — я всё продумал. Она и после моей смерти ничего не получит.

На какое-то время воцарилось молчание. Все пятеро стояли и смотрели на полыхающий в низине пожар.

— Этот дом, кажется, нежилой? — спросила тихо Лиза.

— Нет, — ответил Харламыч, — там конторы какие-то…

Он тоже примолк и не отрывал взгляда от полыхающего здания. Они стояли на взгорке, а рядом, за их спинами, начинался старый заброшенный яблоневый сад, над которым висел серп убывающей луны. И вдруг в этом саду защёлкал соловей! Сначала раз, другой, будто пробуя силы, а потом он залился такой самозабвенной трелью, что пожар внизу показался какой-то нелепостью, чем-то ненастоящим, несовместимым с реальностью! Как же так? Разве это возможно — пожар, несчастье, ужас, эти убийства, свидетелями которых они были, — и соловей, луна, затихший тёмный сад? Где же правда, где ложь? И почему всё это происходит одновременно?

Завыли пожарные сирены, к месту пожара стали собираться люди из близлежащих домов.

— Знаете, а нам ведь теперь можно и не прятаться, — сказала вдруг Елизавета, — те, кто преследовал нас, думают, что мы погибли.

— Да, можно не прятаться, но куда мы пойдём? — пожала плечами Гончарова, — домой? Спокойно разойдёмся по домам? Хорошо бы, конечно, да только всё-таки опасно.

Она вздохнула.

— Представляю, что творится в наших с вами домах. Наверняка бандиты побывали там, перевернули всё вверх дном. Ну, да ладно. Мы с вами выполняем работу государственной важности.

— Которую вам никто не поручал, — хохотнул Черноморов.

Наталья Николаевна не обратила на его слова никакого внимания.

— После того, как пожар будет потушен, — продолжала она, — обнаружится, что человеческих останков там нет. И где гарантия, что убийцы не узнают об этом?

— Пусть моя дорогая супружница немного поликует, — забормотал Харламыч со злорадством в голосе, — дам ей возможность сыграть в шоу под названием «вдова». У неё, кажется, молодой бой-френд имеется? Мне говорили, но я не очень верил. Вот и посмотрим. Когда они на мои денежки нацелятся, я — але-оп! — возникну из ниоткуда, и материализуюсь, аки дух святой, принявший плоть земную. Надо только сообразить, где переждать это время.

Он обратился к остальным четверым:

— Послушайте, ребята и… хм… девушки. Объясните мне, глупому, как долго мы должны скрываться? Ведь не всю жизнь? Если я правильно понимаю ход событий, то, как только начнётся их Глобальный Проект, то есть, как только он вступит в решающую фазу, им уже будет не важно, кто ещё о нём знает. Ведь так? Им ведь важно, чтобы никто ничего не заподозрил раньше времени и не сорвал преждевременной оглаской, не взбудоражил, так сказать, мировую общественность. Но, если так, то как только Мессия появится на всех этих огромнейших экранах по всему миру — нам гарантирована неприкосновенность. Потому что мы, как тот неуловимый ковбой из анекдота, никому на хрен не будем нужны. Прошу прощения у дам за слово «никому». И как? Я правильно всё понимаю?

— За исключением одного, — поправил Сергей, — мы не имеем права позволить этому Проекту вступить в решающую фазу.

— Но почему? — удивился Харламыч, — пусть.

— Во-первых, не известно, кто явится в теле Христа. Ведь, может статься, что и Антихрист. А, во-вторых, даже если это и впрямь именно Он, то это тоже небезопасно — под прикрытием авторитета Мессии грешные люди могут много чего натворить.

— Он же Мессия. Он им не позволит. Отделит зёрна от плевел.

— А вот вы сами куда попадёте? — съехидничала Гончарова, — в зёрна или же плевелы?

— А, — махнул ручкой Казимир Харламович, — я только пешка. До меня дело не дойдёт. Кому я нужен? Меня Мессия и в микроскоп не разглядит.

— А дьявол?

— Дьявол и подавно. На кой ему такая мелочь? Ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Чем и горжусь. Что толку высовываться? Многие навысовывались. И где они теперь? А я вот ползаю. Гажу на нашу грешную землю. Кстати, земля-то наша, в самом деле, вся грехом пропиталась. Кровушкой пролитой до самого ядра. Не кажется ли вам, мои попутчики невольные, что живём мы на самом деле не где-нибудь, а именно в аду? Ведь и в святых писаниях сказано, что нами правит дьявол. А где он правит? В Преисподней. И вот мы там. Ссылают сюда с небес самые грешные и заблудшие души и макают мордой в дерьмо. Разве не так? Вон, смотрите, какой пожар раздули! Всё в огне и дыму. А если бы мы были там? Вот то-то! Где ещё возможно такое — чтобы людей сжигать напалмом? Только в аду.