Книга Белый туман - Жаклин Рединг

Глаза их встретились, и Элинор на мгновение умолкла, после чего произнесла:

– Не знаю, могу ли я поверить вам на слово, сэр. Боюсь, вам придется мне это доказать.

Что он тут же и сделал.

Дважды.

Глава 19

Элинор тихо сидела за книгой у камина в парадной гостиной, пока Джулиана и Брайди, растянувшись поперек ковра у ее ног, разрисовывали акварельными красками большие листы бумаги.

Глядя на них, можно было задаться вопросом, зачем им вообще понадобилась бумага, так как на их носах, щеках и пальцах краски осталось гораздо больше.

Как и обещал им Гэбриел, на следующее утро с рассветом они должны были покинуть столицу и вернуться на Трелей. Со времени их приезда в Лондон прошла всего неделя, однако за этот короткий срок произошло столько событий, что хватило бы и на целый месяц.

Несколькими днями раньше мистер Пратт встретился с поверенным семьи Джорджианы, и после того как ее родных поставили в известность о перемене в жизни Гэбриела, они благоразумно отказались от обращения в королевский суд. Его брак, вкупе с репутацией семейства Уэстоверов, явился для этих людей достаточно веским основанием, чтобы умерить свою алчность. Кроме того, наследство Джулианы, доставшееся ей от матери, решено было поместить под опеку, чтобы никто не мог растратить его прежде, чем девочка достигнет совершеннолетия.

Затем они навестили бабушку Брайди, которая жила одна в небольшом полуразрушенном домишке в Чипсайде «Улица в северной части Лондона; в средние века на этом месте находился главный рынок города.». Гэбриел нанял для нее врача, который после тщательного осмотра констатировал, что причина болезни старушки коренилась исключительно в нездоровом воздухе Лондона и что, вопреки их опасениям, ее жизни ничто не угрожало. Он заверил их в том, что если она покинет город, то обязательно поправится, и поэтому завтра утром бабушка Брайди должна была присоединиться к ним.

Кристиан и Грейс еще за день до того отбыли обратно в Скайнегол, пообещав в следующем месяце непременно навестить их в Данвине. Роберт и Катриона, герцог и герцогиня Девонбрук, в свою очередь, дали слово заглянуть к ним, когда вернутся на зиму в Росмориг, их родовое поместье, расположенное на севере Шотландии. Элинор пригласила всех провести Новый год на Трелее, когда они с Габриелем должны были вторично обвенчаться - на сей раз стоя на склоне холма среди туманов и зелени перед алтарем из древних стоячих камней в окружении семьи, друзей и всех жителей острова, под трогательные звуки песни волынщика, уносимой вдаль морским ветром.

В тот день в городском особняке Данвинов остались только Элинор с девочками. Гэбриел еще раньше отправился в Найтон-Хаус с намерением забрать оттуда последние вещи Элинор - бесчисленные сундуки, коробки и корзины, которые он собирался отослать вперед отдельным экипажем, чтобы, когда они вернутся на Трелей, багаж уже ждал их там. Элинор провела все утро за письменным столом, составляя длинное и многословное, на несколько страниц, послание. Амелии Баррингтон, в котором извещала подругу обо всем, что произошло с ней за последние месяцы, пока миссис Уикетт суетилась вокруг - насколько слово «суетилась» вообще подходило к такой степенной особе, как миссис Уикетт, - приводя дом в порядок перед тем, как он будет заколочен до следующего сезона.

Элинор только что закончила очередную главу книги, оставив мистера Дарси сожалеющим о своем поведении по отношению к Элизабет Беннетт «Мистер Дарси, Элизабет Беннетт - персонажи известного романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение» (1813).», и уже хотела было попросить у миссис Уикетт чашечку чая, когда ее взгляд случайно упал на рисунок Брайди, разложенный у ее ног. Внимание ее привлекли не столько краски, сколько само изображение, поскольку оно представляло собой почти точную копию той фрески, которой Джулиана покрыла стены детской комнаты в Данвине. На сей раз, однако, Брайди тоже приложила к нему руку, и Элинор не без любопытства наблюдала за тем, как девочка, нанеся пару-другую штрихов, бросала взгляд на Джулиану, словно спрашивая ее, все ли она сделала правильно. Так они продолжали в течение нескольких минут, сосредоточив все внимание на группе из двух фигур в воде и одной на вершине холма - той самой части фрески, которую Джулиана так и не успела закончить из-за пожара. Казалось, будто Джулиана каким-то непостижимым образом подсказывала Брайди, что именно рисовать, но, конечно, это было невозможно. Она не произнесла ни единого слова.

Наконец, по прошествии еще нескольких минут этого странного безмолвного общения, Элинор наклонилась к ним поближе.

– Брайди, чем ты занимаешься?

Девочка откинула с глаз непокорный белокурый локон, размазав голубую краску по лбу:

– Я рисую Джи-лану на вершине холма. Она не хочет делать этого сама.

Элинор подалась вперед в кресле, чтобы повнимательнее рассмотреть рисунок.

– А откуда ты знаешь, что она не хочет этого делать?

– Потому что она мне так сказала, миледи. Вот почему.

Элинор выглядела озадаченной.

– Она тебе сказала? Что ты имеешь в виду? Как ей это удалось?

Брайди хихикнула.

– При помощи мыслей, миледи. Разве вы сами их не слышите? Это так же ясно, как пение птиц на деревьях за окном.

Элинор замерла и прислушалась, однако не услышала ничего, кроме тишины.

– Ты хочешь сказать, что можешь читать мысли Джулианы?

Брайди нанесла еще немного краски на рисунок.

– Да.

– Прямо сейчас? В эту самую минуту?

– Да.

– Но как, Брайди? Каким образом ты можешь знать, о чем она думает?

Девочка пожала плечами.

– Я не знаю. Это просто есть, только и всего. И так было с самого Дня святого Михаила.

Сердце Элинор забилось чаще.

– Выходит, что Джулиана разговаривает с тобой? Даже сейчас?

Брайди перевела взгляд на Джулиану, почесав лоб с таким видом, словно чего-то не поняла, после чего мягко улыбнулась и кивнула.

– Да, но я не уловила смысл ее слов, миледи. Она говорит, что ей очень не хватает ее куклы. Поэтому она и попросила меня нарисовать ее здесь.

Брайди указала пальцем на одну из двух фигур в воде.

От удивления и страха у Элинор перехватило дух. Для Джулианы та кукла была Джорджианой. Она снова перевела взгляд на акварель. Почему ей вдруг показалось, будто фигуры на рисунке борются друг с другом?

– Брайди, это не мать ли Джулианы там, в воде?

Брайди покачала головой.

– Нет, миледи, леди Джорджиана здесь.

Она ткнула пальцем в округлую голову тюленя, высовывавшуюся над поверхностью воды.

– Видите ли, когда море пришло, чтобы забрать ее, она не покинула нас навсегда, как говорил тот человек. Она превратилась в тюлененка, чтобы охранять Джи-лану.