Книга Бриллиант - Шарон Сэйл

Твайла улыбнулась:

— Иногда можно себя побаловать. Если ты не знаешь этого, то скоро, надеюсь, поймешь.

— Когда я была маленькой, у нас и речи не могло быть о том, чтобы побаловать себя, — призналась Даймонд. — Только и думали, как свести концы с концами.

Твайла чуть приподняла брови. Это была ее единственная реакция на то, что Даймонд впервые приоткрыла завесу над своим прошлым.

— А когда ты подросла, тебе часто приходилось разъезжать?

Даймонд кивнула.

— Раз по пять в год мы перебирались с места на место, пока наконец Джонни не осел в Крэдл-Крике. Не знаю даже почему: то ли деньги у него кончились, то ли переезды осточертели. Мне тогда было лет восемь-девять. А может, в нем совесть наконец заговорила: дескать, хватит колесить по стране, таскать нас за собой, как хвост.

— Джонни, ты сказала?

— Мой отец. Мы всегда только так его называли. Не знаю почему, так уж повелось. — Даймонд постаралась отогнать воспоминания о том, как в последний раз видела своего отца, постаралась не думать о белом сосновом гробе, о комьях сырой земли, которые барабанили по его крышке, когда могильщики принялись зарывать яму.

— Мне неловко спрашивать, но иначе ведь никак не поймешь… — Твайла смущенно улыбнулась, желая скрыть свое желание знать как можно больше о Даймонд. — Скажи, вот ты все время говоришь: «мы», а кто это — «мы»?

Даймонд улыбнулась.

— Мои сестры. Нас было три сестры, мы росли вместе. Я средняя. Хотя возраст у нас роли не играет. Денег у нас не было, развлекаться мы почти никуда не ходили, просто сидели дома, занимались своими делами. Одни общие дела на всех троих.

— А ваша мать? Ты о ней никогда не упоминала.

Даймонд опустила взгляд на салфетку, лежавшую на коленях, затем подняла глаза и в упор посмотрела на Твайлу.

— Я почти не помню ее. Мы с Лаки были еще совсем крошками, когда она ушла от Джонни. Куин вырастила нас обеих.

Твайла усмехнулась.

— Куин? Даймонд? Лаки? Что за странные имена.

Даймонд лишь плечами пожала.

— Джонни был картежником, заядлым игроком. Ничем другим он заниматься не мог и не хотел. А вот карты любил. Ну а кроме карт, он, конечно, любил всех нас. Наверное, так ему удавалось сочетать любовь к нам и к любимому занятию своей жизни.

— И ты, судя по всему, пошла в отца, как думаешь?

Не ожидавшая такого вопроса, к тому же произнесенного столь естественным и спокойным тоном, Даймонд даже рот приоткрыла от удивления. Она долгое время раздумывала, не зная, что и сказать.

— Господи, да ничуть не бывало! С чего это ты вдруг взяла?!

Твайла пожала плечами:

— Мне это показалось совершенно очевидным. Джонни играл на деньги, ты тоже играешь, но в данном случае ставкой является слава. Не вижу большой разницы.

Даймонд притихла и так долго сохраняла молчание, что Твайла забеспокоилась: уж не обиделась ли она? Но все оказалось совсем по-другому. Когда Даймонд наконец подняла глаза, на ее лице расцвела такая ангельская улыбка, что Твайла год жизни отдала бы только за то, чтобы запечатлеть эту улыбку и поместить ее на конверт диска. Зеленые глаза Даймонд так и сверкали, придавая и без того красивому лицу неземное совершенство. Улыбка была воздушная, лучистая, просто великолепная! Так улыбается женщина, которую долго-долго нежно целовали и наконец дали перевести дух.

— Знаешь, Твайла Харт, а ведь ты, пожалуй, права. Я как-то даже не задумывалась об этом. Но мне удивительно приятно ощутить, что во мне и правда есть живая частичка Джонни.

— Когда станешь богатой и знаменитой, можешь вернуться в свой городок и утереть всем нос как следует, — сказала Твайла. — А хозяину бара, в котором ты работала, в первую очередь.

— Нет уж, в Крэдл-Крик я больше никогда не вернусь, — заявила Даймонд. — Джонни умер, сестры разъехались. Мне остается только надеяться на то, что в один прекрасный день мы вновь сможем воссоединиться. А пока меня согревает надежда, что сестры помнят обо мне, что они любят меня.

Прежде чем Даймонд успела еще что-то сказать, Твайла подала знак официанту, чтобы принесли счет. Настало время уезжать домой.

Они уже выходили из ресторана, когда внезапный женский крик заставил их застыть на месте. Страшно перепугавшись, Даймонд резко обернулась.

— О Боже! Эл, это ведь Ди!

Рита Баркли бросилась к высокой светловолосой девушке, выходившей из ресторана. На ней вместо привычных джинсов был надет элегантный, великолепно сшитый костюм из мягкой замши коричневого цвета, но даже в таком наряде Рита сразу безошибочно узнала ее. Она хлопнула Даймонд по плечу, расплываясь в широкой радостной улыбке.

— Ди, дорогая! Где ты столько времени пропадала? Мы тебя по всему Нэшвиллу разыскивали, где только не побывали!

У Даймонд сразу сердце опустилось в груди. Из всех людей эту женщину она сейчас меньше всего хотела бы видеть. Рита была, конечно, другом, но от этого объясняться с ней в присутствии такого количества народа казалось совсем немыслимым делом.

— Познакомь нас, Даймонд, — попросила ее Твайла.

Первым желанием Даймонд было развернуться и убежать. Но все складывалось таким образом, что бегство, было совершенно невозможным.

— Твайла Харт, позволь тебе представить Риту Баркли и ее мужа Эла. Рита, познакомься, это — Твайла Харт, мой новый менеджер.

Твайла приветливо кивнула. Она сразу узнала Эла — он был одним из музыкантов «Мадди роуд», группы Джесса Игла.

Рита обняла Даймонд и разрыдалась от переполнявших ее чувств.

— Не знаю даже, рада я или расстроена, никак не пойму свои ощущения, — призналась она. — Но я точно знаю, что один человек наверняка…

— Не надо!

Даймонд почти выкрикнула эти слова, и Рита моментально замолчала. На лице Даймонд появилось необычайное волнение.

— Нам просто необходимо поговорить, — быстро начала Рита, понимая, что ей совершенно случайно удалось найти женщину, которую потерял Джесс.

— Рита, прошу тебя, не лезь в чужие дела, — предупредил Эл, дружески обнимая Даймонд за плечи. — Девочка, знала бы ты, как мы все по тебе соскучились!

Твайла видела, что от неожиданной встречи Даймонд испытывает весьма странные чувства. Она, казалось, все больше начинала паниковать, что, однако, ничуть не сбивало с толку Риту Баркли.

— Когда ты исчезла, Джесс чуть с ума не сошел, — говорила Рита. — Мы целую неделю нигде найти его не могли. А когда наконец он отыскался, на него жутко было смотреть. Я думала, он рассудка лишился. Почему ты ему даже не позвонила? Что вообще случилось?

Даймонд тихо застонала и спрятала лицо в ладонях. Ей была просто невыносима мысль о том, что она доставила Джессу столько огорчений.