Книга Сведи меня с ума - Джулия Ортолон

Глава 26

Лора стояла неуверенно возле двери, не зная, позвонить ли ей или просто открыть дверь. Это было странное чувство нерешительности. Откроется ли эта дверь перед ней? Она отчетливо помнила тот день, когда она приехала домой и оказалось, что он заперт.

Она решила: если дверь откроется, она войдет. Если нет… если нет, она позвонит и будет звонить до тех пор, пока ее отец не ответит. Мелоди права. Их ссора длится слишком долго, и пора кончать с этим. День благодарения полагается проводить в своей семье. И она проведет его вместе со своей единственной семьей, которая у нее есть, с отцом, не важно, пригласил он ее или нет.

К ее облегчению, дверная ручка поддалась. Открывая дверь, Лора нерешительно перешагнула через порог. Когда она закрыла за собой дверь, отгородившись от прохладного осеннего воздуха, тишина дома окутала ее, словно старый друг приветствовал ее, раскрывая теплые объятия. Знакомые вещи и запахи заполнили ее всю. Она глубоко вдохнула и улыбнулась, чувствуя запах лимона, масла и еще чего-то. Был ли это запах свежезапеченной индейки и домашних булочек?

Она должна была лучше знать отца и не думать, будто он сидит в темноте, голодный из-за собственного упрямства в День благодарения. В ее городке соседи всегда заботились друг о друге, даже если тот, кому нужна была эта забота, самый упрямый вдовец в мире.

Шум футбольного матча доносился с экрана телевизора, и она подошла поближе к маленькой комнате. Она шла медленно, отмечая чистоту в доме. Солнечные лучи пробивались сквозь занавеси и освещали вишневый кофейный столик, уставленный фарфоровыми статуэтками. Видимо, здесь не так давно побывала Клэрис. Даже если отец и не очень-то общительный, он не отказался бы от присутствия в его доме живой души хоть иногда. Грег и Мелоди уехали к его родителям в соседний городок, Лора жила в доме подруги в полном одиночестве.

Нельзя сказать, что она завидовала счастью Мелоди и Грега, но она поразилась, с каким теплом провинциальное, консервативное семейство Грега приняло Мелоди. Хорошо приняли невесту фармацевта и в Бисон-Ферри, особенно комитет по сбору средств на благотворительные цели, который уже вовлек Мелоди в подготовку выставки произведений искусства и ремесел.

Лора чувствовала себя покинутой после отъезда подруги. Она часто думала о своем отце, о его одиночестве и наконец решила сделать шаг к примирению. Тот самый шаг, который в общем-то надо было сделать гораздо раньше.

Радостные вопли футбольных болельщиков и возглас диктора заглушили ее шаги, когда она вошла в комнатку, где они с отцом провели вместе так много вечеров. Он полулежа смотрел телевизор. Нежность заполнила сердце Лоры, она прислонилась к косяку, наслаждаясь этим зрелищем. Он никогда не был большим любителем спортивных передач, предпочитая им хороший фильм Джона Уэйна в тихий полдень. Но не смотреть этих Лонгхорнов и Эджисов на День благодарения было бы грехом для техасца.

Он был человеком, который чтил традиции, исповедовал такие принципы, как мужество, честь, целеустремленность. Он полагал, что в семье мужчина должен быть защитником и добытчиком. И он всегда справлялся с этими обязанностями. Но он считал себя неудачником, потому что не смог спасти свою жену, не смог подготовить дочь к взрослой жизни.

Неожиданно слезы навернулись на ее глаза. Лора шмыгнула носом, чтобы сдержать их. Отец резко оглянулся и вскочил. На мгновение на его лице появилось выражение удивления, радости и, как ей показалось, вины, но затем он скрыл свои чувства под привычной для него маской равнодушия.

— Здравствуй, папа, — проговорила Лора с грустной улыбкой. Она знала, что это будет не просто, но не ожидала, что до такой степени. Он не ответил. Чувство неловкости, скованности овладело ею. — Я знаю, что прежде должна была позвонить, но…

«Но я боялась, что ты не захочешь, чтобы я приехала». Она хотела закричать: «Я твоя дочь! И я тоже переживаю!» Вместо этого вздохнула:

— Папа, сегодня День благодарения. Хочешь ты или нет, но мы все еще одна семья. И я не вижу никакой причины, почему кто-то из нас должен провести этот день в одиночестве.

— Я… — Его глаза метнулись к кухне, и, к своему удивлению, она заметила, что он немного покраснел. — Я не совсем один.

— Уолтер, дорогой, — раздался из кухни женский голос, — хочешь, я посыплю пирог орехами?

Лора узнала этот голос. Она узнала его, но только не могла поверить. Она удивленно смотрела на отца, но он молчал.

— Уолтер? — Женщина вышла из кухни в повязанном вокруг талии фартуке, с пирогом на подносе и резко остановилась, заметив Лору.

— Мисс Миллер?

— Закрой рот, дорогая, — сказала мисс Миллер. — Это неприлично.

— Да, мэм, — ответила Лора.

— Ну, Уолтер? — Ее школьная учительница посмотрела на отца Лоры.

— Что «ну», Элли? — проворчал он.

— Ты собираешься стоять там весь день или все же пригласишь свою дочь на кусочек пирога?

Отец поджал губы, как ребенок, который отказывался говорить.

— Спасибо, — поспешила сказать Лора, — но я не хочу есть… сейчас. Может, позже? — добавила она, с надеждой глядя на отца. Его взгляд стал мягче.

— О, ради всех святых! — Мисс Миллер вошла в комнату, как генерал Паттон. — Уолтер, сядь. — Она указала ему на стул. К удивлению Лоры, тот покорно сел. — Теперь ешь свой пирог и принимай свою дочь, а я пойду закончу готовить.

— Я не хочу есть, — сказал он.

— Прекрасно! — Мисс Миллер шлепнула тарелку на стол и выключила телевизор. — Тогда ты не съешь ни кусочка до тех пор, пока не скажешь дочери, как ты рад видеть ее. Лора Бет, — она повернулась к ней и сощурилась, — садись и расскажи своему отцу, как ты прожила эти несколько месяцев. Он весь извелся от беспокойства, даже если не собирается в этом признаваться.

Лора села на диван.

Мисс Миллер повернулась, чтобы уйти, но остановилась у двери. Когда она смотрела на отца Лоры, ее лицо обретало мягкость и становилось почти симпатичным.

— Уолтер Морган, ты самый прекрасный мужчина, которого я когда-либо знала, но если ты будешь продолжать наказывать ребенка за грехи матери, клянусь, я сейчас же уйду из этого дома.

Отец выпрямился.

— Я никогда не наказывал Лору Бет за то, что делала ее мать.

Мисс Миллер покачала головой и умоляюще посмотрела на него.

— Дай этому уйти, Уолтер. Ты никогда не освободишься от боли, которую эта женщина тебе причинила, пока ты сам этого не захочешь.

Мисс Миллер вышла, и в комнате повисла тишина. Лора ждала. Теперь, когда она первой сделала шаг и приехала домой, она ждала, что следующий шаг должен сделать ее отец. Краешком глаза она видела, что он взволнован. Она видела своего отца сердитым, упрямым, гордым, она даже видела его эмоционально разрушенным, но не могла вспомнить его возбужденным.