Книга Среда обитания приличной девушки - Галина Хованова

В кафе, которое мы заказали, нам по давнему знакомству разрешили принести свои соки, фрукты и спиртное. Но нужно было завезти это все накануне мероприятия.

Сонька очень хотела хоть как-то помочь, поэтому стала делать карточки, которые должны стоять на столах, отмечая места посадки. Она очень старалась, но ожидалось, что нас будет двадцать пять человек, карточки для мужчин и женщин разные, поэтому процесс растянулся буквально до того дня, который накануне.

И вот канун. На работе я пробыла до обеда. Потом заехала в «Метрополь» за пирожными. Потом домой, оставила пирожные и поехала за спиртным. Там же купила колготки, потому что мой склероз временно отступил, и я вспомнила об их отсутствии в моей жизни. Привезла спиртное — понеслась на рынок за фруктами. По пути заскочила в хозяйственный магазин и прикупила лак для ногтей, потому что моя слабая память подсказывала, что маникюр я делала очень давно, и с этого момента имеющиеся лаки могли засохнуть и покрыться глубокими трещинами. Лак я купила в самой мелкой расфасовке, заплатила за него десять рублей и сунула в карман куртки.

В это время Евгеньич сидел, не поднимая глаз от монитора, и ваял слайд-шоу, которые намеревался показать гостям.

Была, была у меня мысль закричать: «Немедленно оторви зад от табуретки, глаза от экрана и помоги мне!» Но я не стала. А стала готовить ужин, потому что свадьба свадьбой, а ужин они у меня потребуют. Тут благородный папа быстренько съездил и помыл машину, потому что после моих сумасшедших вояжей последних дней она была так празднично изгваздана, что появиться у загса на ней было бы стыдно.

Потом я быстро-быстро надписала карточки и отправила мужчин завозить все в кафе. В это время я помыла Соню, посушила и полтора часа накручивала ее на бигуди. Потом сама легла в ванну и еще час накручивалась. Хованов, приехав из кафе, довершил слайд-шоу и завалился спать, озадачив меня напоследок вопросом:

— А у меня есть белая рубашка?..

Потом я посмотрела на часы — был час ночи.

Осознав, что времени до регистрации все меньше и меньше (а она у нас была задумана в 10.45), я впала в легкую депрессию.

Во-первых, на глаза мне вдруг попались мои собственные руки, радующие глаз абсолютным, девственным отсутствием маникюра.

Во-вторых, я поняла, что не знаю, где кольца (те самые, свадебные) и косметика (вот что значит краситься раз в год по обещанию), и есть ли она у меня или уже окончательно превратилась в экспонат для археологической экспозиции.

В-третьих, жаба жабой, а букета невесты у меня нет и в помине. И вообще никакого букета нет. В-четвертых, что нужно бы уже на Сонькином платье отрезать лишнее на талии, а то ангел мой получится если не беременным, то очень жирненьким.

И я стала бороться. За результат.

Первым делом я решила сделать маникюр. Достала ножницы, пилку, маникюрный набор дочери. Осмотрела все это. И убрала. Нафиг, накрашу ногти — и будет очень хорошо.

— Ну кто увидит, есть у тебя маникюр или нет его? — вопрошала я, вспоминая, где же мой свежекупленный лак, потому что остальные бутылочки, как водится, годились только в помойку. Сунулась в карман куртки — нет лака. В другой — нет лака. Тут я почти запаниковала. Сунулась еще раз и в один, и в другой карман — нет лака! Но нас так просто на понт не возьмешь. Я стала методично выкладывать все из карманов. Нашла там два телефона, кошелек, мелочь россыпью, огромное количество чеков из магазинов, которые я посетила в этот день, ручку, сигареты с зажигалкой, перчатки, расческу (зачем она в кармане — ума не приложу), ключи от дома, ключи от машины, леденцы в коробочке, шелковую ленточку, четыре шпильки и две заколки. И все. Хорошо, что у меня хватило терпения дожить до конца этого мероприятия и еще вывернуть карманы наизнанку. Вот тут-то он и выпал, этот огромный флакон с лаком чудесного бело-розово-перламутрового оттенка.

Я счастливо выдохнула и тут же кинулась красить ногти. Забыв, что неплохо было бы сначала положить все обратно, заранее налить себе кофе и достать сигарету.

И вот полвторого, ногти накрашены, а я себе даже кофе налить не могу, потому что жидкость для снятия лака я купить не догадалась, а что я буду делать, если смажу картину, даже представить страшно. Но кофе все-таки придется налить. Вы понимаете, что это похоже на десятый подвиг Геракла, особенно если учесть, что кофе в большой банке на самом дне? Во-во, и я удивилась, когда мне это удалось. Пока я медитировала, а ногти сохли, я вспомнила, что в соседнем «Оранже» продавалась гортензия, которая при ближнем рассмотрении вполне может сойти за свадебный букет от модного дизайнера. Ну, от того, который «будем ближе к природе».

И тут я легла спать. С башкой в бигуди. Те несчастные четыре часа сна прошли под девизом «сон алкоголика недолог и тревожен». Не в смысле волнения перед свадьбой, а в смысле, что башку в бигуди очень трудно пристраивать на подушку. Какая-то она неравномерная получается.

Утро порадовало светлым небом и даже солнышком, которое появилось аккуратно, чтобы не разозлить меня в ненужный момент.

Сонька поднялась еще раньше меня, мы с ней позавтракали, и тут началось…

Когда я сняла бигуди с нее, выяснилось, что волосы такой длины и фактуры просто не могут завиться за такой короткий срок. Волосы, освобожденные от бигуди, радостно сказали: «Ух, блин!» — и повисли вниз тяжелой массой. Я сзади попритихла и судорожно стала думать, что же сказать девочке, которая так же, как и я, мучилась всю ночь. Сонька обернулась, обозрела мое лицо и стала меня утешать, что это ничего, что и так сойдет. Я выдохнула и стала раскручиваться сама. У меня другая история. Не могу сказать, что лучше. Волосы мои в три раза тоньше и в два раза короче, поэтому они-то как раз завились. Но слишком сильно.

Двадцать минут борьбы не прошли даром. Головы — моя и Сонькина — были более-менее в порядке.

Тут появился Хованов с задорным хохолком на темечке. Потому что сползал в душ перед сном — и спать. А высушить свою шевелюру не догадался. Поэтому пришлось засунуть его под душ еще раз и срочно делать укладку ему. Потому что с ним — самый ужас. У него очень непослушные волосы, они делают что хотят, с ним совершенно не советуясь.

За полчаса до рейса, то есть до выхода, я бегала по дому в лифчике, трусах и колготках. За следующие пять минут я обрезала лишнее на Сонькином платье и погладила его. И заодно погладила свое. А потом поняла, что неплохо было бы обозначить черты лица.

А косметики-то и нет. Зато есть дочь, у которой косметика есть. Подарила ей подружка на день рождения набор взрослой косметики. Хороший такой набор, дорогой. Сонька мне говорит: «Конечно, мамочка, я тебе дам попользоваться!» Дам-то дам, но сограждане убрали его в надежное место, куда — не сказали, а сами забыли. Поэтому следующие пять минут мы провели в поисках косметического набора, представляя собой живую иллюстрацию к явлению под названием «броуновское движение». Настойчивость — побеждает, мы его нашли. Параллельно я рассказала Славе про гортензию в магазине, а он порадовал меня тем, что нашел кольца.