Книга Самец взъерошенный - Анатолий Дроздов

Весь следующий день я не подымала глаз. А вечером… Увидев рядом с матерью Игрра, я поначалу не поняла, зачем он притащился и почему напялил форму преторианца. И тут мать объявила… Ахнула вся центурия. Он что – больной? Нечем больше заняться? Зачем такому красавчику служить? И тут меня вызвали… Мать хорошо все продумала. В нашей центурии только мой контуберний не полный, поэтому внешне выглядело пристойно: где вакансия, туда и определили новобранца. Но на самом деле – тонкая месть. Вакансии есть и в других центуриях…

Я вела Игрра к себе, ловя насмешливые взгляды преторианок. «Ага! – наверное, думали они. – Вчера пришлый отшлепал Пугио, и той это понравилось. Теперь будут забавляться!» Из-за этого я вела себя грубо: не представила Игрра девочкам и не познакомила его с ними. Пусть знает! Не в лупанарий пришел!

Игрр, однако, не растерялся. Поприветствовал всех, снял вооружение и принялся выкладывать на стол гостинцы. Девочки обомлели. Этого мужчину хотели убить, а он натащил столько вкусного! Одуряющие запахи поплыли по комнате, и я ощутила, как заурчало в желудке. Не только у меня. Воробышек громко сглотнула и цыкнула зубом. Пришлый предложил угощаться, а мы стояли, не в силах поверить. Он это всерьез?

Игрр откромсал кус окорока (свеженького, по срезу видно), и тут Воробышек не выдержала. Подлетела и выхватила у пришлого кинжал. Следом рванулись другие. В считанные мгновения все было порезано, разложено, и за столом воцарился хруст и чавканье. На пришлого никто не смотрел. А тот, откупорив кувшин с вином, стал разливать его в чаши.

– Водой разбавь! – заметила я. – Как раз согрелась.

Он сходил к очагу, притащил котел и послушно добавил воды в чаши. Восемь рук схватили их и опрокинули ароматную жидкость в голодные глотки. Гм-м! На вино он тоже не поскупился. Игрр налил нам снова. И только тут я заметила, что он стоит возле нас, словно служанка в харчевне.

– Садись! – указала на лавку. – Поешь! Сами нальем.

Он кивнул и подчинился. Ел он, как я заметила, мало: пощипал сыра с хлебом, пожевал ломтик ветчины, обглодал крылышко каплуна. Зато девочки жрали. Воробышек после того, как ветчина кончилась, схватила оставшуюся кость и стала с урчанием ее обгладывать. А что вы хотите? Преторианки постоянно голодные. Хорошо поесть им удается нечасто. Только за пределами лагеря, если есть на это деньги, или дома. Но в Рому нас отпускают редко…

Еды в мешке Игрра оказалось много, но мы умяли все, даже крошки подобрали. Сама не поверила, когда увидела пустой стол. Осоловели так, что тяжело было подняться. Сидели, поглядывая на пришлого. А он положил ладонь себе на грудь.

– Меня зовут Игрр. Тебя, – он указал на меня, – я знаю: Лиона. А остальные?

– Говори мне Пугио, – поправила я. – У нас принято обращаться по прозвищам. Это Воробышек. Рядом с ней – Ворон, дальше – Череп, с краю – Бычок. Остальные – Пестик, Лошадка и Заноза…

Игрр, слушая представление, улыбался. Для посторонних это всегда так. Прозвища в когорте необычные. Та же Воробышек, к примеру, выше каждой из нас на голову. Ворон – беленькая, у Черепа круглое личико с ямочками на обеих щеках. Бычок – самая маленькая и худенькая в контубернии. И самая молоденькая, к слову – ей всего пятнадцать. Мне на три года больше.

– У меня нет прозвища, – сказал Игрр, когда я закончила.

– Дадим! – успокоила я. – Завтра покажем место в строю, расскажем, что и как делать. А сейчас – спать! Твое место…

– Рядом со мной! – подскочила Бычок. – С тех пор как Жердь ушла, оно пустует.

– Ага! – хмыкнула я. – Будешь к нему ночью жаться, а мы это слушать? Помнишь, что сказала трибун? Игрр ляжет на моей койке, а на свободное место рядом с тобой – я. Можешь жаться ко мне.

Все, кроме Бычка, захохотали.

– Спасибо за угощение! – сказала я Игрру.

– Всегда пожалуйста! – поклонился он.

Он всерьез или издевается? Так и не решив, я махнула рукой. Девочки расползлись по спальным местам. Игрр сбросил калиги и лег в мою койку. У меня там матрас, набитый шерстью, а не соломой, как у остальных. И подушка мягкая. «Завтра поменяю! – решила я, вытягиваясь на жесткой соломе. – Сейчас как-то не с руки…» Я не заметила, как уснула: хорошее вино принес пришлый…

* * *

На следующий день были маневры. Когорте велели разбить лагерь: вырыть ров, насыпать вал, соорудить частокол и установить внутри палатки. Еще и дорожки между ними песочком посыпать. Со всем этим предстояло справиться за полдня. Мать любит такие задания. В ее представлении преторианец должен уметь все: ходить строем, сражаться, готовить пищу и устраивать лагерь. Плевать ей, что треть девочек – дочки сенаторов или магистратов, а вторая треть росла в домусах, а не в инсулах. В когорту силой никого не тащили. Пришла, так не пищи!

Мы и не пищали. Копали, обтесывали, забивали. Пришлый не отставал. Наравне со всеми бросал землю, таскал колья и заколачивал их в вал. К обеду возле нашего контуберния перебывала, наверное, вся когорта. Каждому хотелось глянуть на необычного легионера. Я напускала на себя суровый вид и покрикивала на Игрра: пусть знают, кто над ним главный! Пришлый не обижался: послушно бежал помогать, менял топор на лопату и наоборот. И хотела бы придраться, да не к чему. Даже Руфина, понаблюдав, заметила мне:

– Хороший выйдет преторианец! Ты уж не зверствуй! Тебя-то он пощадил…

Лучше бы промолчала!

К обеду случился ливень, и в казармы мы топали, перемазанные с головы до ног. Предвидя это, я выделила Бычку, дежурившей в тот день, асс на помывку. Малявка поручение выполнила. По возвращении нас ждала натопленная баня и котел горячей воды. Девчонки, узнав, сорвали с себя одежду и с радостным визгом рванули мыться. Игрр остался у дверей.

– Ты чего? – удивилась я.

– Потом, – сказал он.

– Вода кончится, – покачала я головой. – Думаешь, оставят? – я указала на дверь, из-за которой доносился вопли и шлепки по голым телам. – Или боишься, что изнасилуем?

– Опасаюсь! – улыбнулся он. Надо же! Какой стеснительный!

– Никто не смеет ослушаться трибуна, – успокоила я. – И тем более никому не хочется розг. Ты преторианец, а не лупа. Не тронем!

– Но разглядывать будете? – уточнил он.

– Само собой! – кивнула я.

Он улыбнулся и потянул через голову тунику. Наше появление заставило контуберний умолкнуть. В казарменной бане не слишком светло, но разглядеть, как сложен пришлый, труда не составило. Я и прежде видела, что у него сильные руки и ноги, но то, что он весь окажется настолько хорош… Статуя с форума, только живая! Мне вдруг захотелось коснуться этих бугров под гладкой кожей, ощутить их упругость и силу. Наверное, нечто подобное испытали и девочки: они напряглись и шагнули навстречу. Это заставило меня прийти в себя. Из-за спины Игрра я показала кулак, и все сделали вид, что моются.

Игрр окатил себя водой из ковша, взял свободную губку и стал намыливаться. Я подошла к нему.