Книга Ментовская работа - Данил Корецкий

— А вот где подходящую машину взять? — продолжал майор. — У генерала черная «тридцать один», приманка что надо, но ведь, наверное, не даст? Как думаете, товарищ полковник? Вдруг стрельба: а это почти сто процентов, вот машине и конец!

Попов видел, что после последней операции «Финала» Саша здорово изменился. И сейчас нервничает и лезет на рожон, балансируя на самой грани дозволенного, а иногда покачиваясь за эту грань, именно новый Сергеев, которому по фигу и служба, и субординация, и начальство. Чуть что — удостоверение на стол, ключи с личным жетоном и печатью — на стол, и будьте здоровы, товарищи полковники с генералами!

Однако и Скляров, и насторожившийся было Ледняк восприняли замечание майора как серьезный и дельный «гвоздь», забитый по самую шляпку в начавшийся вырисовываться план предстоящей операции.

— К генералу мы за этим не пойдем, — решительно сказал Скляров. — Надо придумать что-то Другое.

— Где-нибудь договориться… В автоколонне, например, — предложил Ледняк.

— Хорошую не дадут, а какую дадут — на такую не позарятся, — выразил кто-то общее мнение.

— Да, вот незадача… — Скляров выглядел обескураженным.

— Разве это незадача? — бодро воскликнул Сергеев. — Я достану машину — люкс! Черная «Волга», новенькая, с люком в крыше, на тридцать первой резине, с желтыми противотуманками! Пальчики оближете! Если меня из-за нее не убьют, можете увольнять!

— Что ты болтаешь, Александр, — отечески строго пожурил Ледняк. — Где ты возьмешь такую машину?

— Одолжу, — буднично ответил майор. — У моего друга Ашота. Знаете пельменную на Вокзальном спуске? Он ее хозяин. Очень вкусные пельмени, между прочим. Рекомендую попробовать.

— Ладно тебе с пельменями, — отмахнулся Скляров. — Точно будет машина?

— Сто процентов. Если, конечно, Ашот не уехал. Или «Волгу» не угнали.

На этом оперативное совещание закончилось.

— Ты что, Александр? — спросил в коридоре Ледняк. — Какой-то нервный, взвинченный, серьезные дела шуточками разбавляешь… Переутомился? Нервы сдают?

— Да нет, я в порядке. — Сергеев отвернулся и пошел по коридору. Начальник отдела пристально смотрел ему вслед.

На следующий день в восемь утра Гребешков вышел из дома, чем привел в движение бригаду наблюдения и фиксации. По дороге в магазин зашел в будку телефона-автомата, набрал номер, зафиксировать который не удалось. Зато заимствованная на время в КГБ система «Звук» фиксировала лазерным лучом колебания стекла кабины и вновь преобразовывала их в слышимую речь. Несмотря на расстояние (около ста метров), качество записи было отличным, если не считать кратковременных провалов, когда линию лазерного луча перекрывал случайный прохожий.

— Доброе утро, Николай, это я. Звонил вчера, как договорились. Ругается, кричит, говорит, уже аванс взял…»

Недостатком системы «Звук» являлось то, что она не воспринимала ответов собеседника.

— Я так и с… зал. Но сегодня надо сделать. Ага… чше попозже, мне надо левый… нитур отвезти. Ладно, в пять. Понял».

С этого момента отдел особо тяжких, да и весь УУР завертелись в стремительном круговороте дел.

Иван Гребешков неторопливо добрался до магазина, где важно выполнял свои служебные обязанности, которые заключались в погрузке купленной мебели, но в связи с отсутствием мебели и покупателей сводились к расхаживанию по залу, веселым разговорам с молодыми продавщицами да перешептыванию с какими-то людьми, возникающими время от времени из двери черного хода.

Тем временем Сергеев заглянул в пельменную и попросил у Ашота «Волгу» покатать девочек. Если просьба хозяину и не понравилась, то виду он не подал.

— Конечно, дорогой, какой разговор! Отдай когда захочешь, хоть всю жизнь катайся!

Правда, радушие в голосе казалось не вполне натуральным.

Сергеев загнал машину во внутренний двор УВД, снял заднее сиденье, примерился. Поместиться мог только он один. Валера Попов предложил, чтобы майор сел за руль, а сзади спрячутся они с Тимохиным. Попробовали, все выходило отлично. Но Ледняк этот вариант забраковал.

— Машина просела сильно, настораживает. Ну это Можно списать на загрузку багажника… Но Саша за рулем… Фигура огромная, да и физиономия отпугивающая. Могут не рискнуть. Или наоборот: сразу откроют огонь, чтобы наверняка…

— Да один я сяду, — презрительно сказал Сергеев. — И пусть попробуют выделываться, суки! Раскрошу!

В перерыв Гребешков с приятелями обедали в подсобке. Кассирши пожарили картошку и даже сварили подобие супа, мужчины выставили водку. Бутылка на четверых — компания явно знала меру.

В это время ОМОН и рота спецназначения полка ППС прочесывали прилегающие к Тиходонску трассы всех четырех направлений, знакомясь с местностью и выбирая удобные места для засад.

Ровно в три продавцы мебельного закончили обед. Гребешков с двумя напарниками загрузил в грузовик кухонный набор и отвез в новый микрорайон.

Когда они возвращались обратно, снайперы спецназа получили винтовки и патроны и выставились в начале Северной, Южной, Западной и Восточной магистралей. А Сергеев готовил фасонистую «Волгу» Ашота к предстоящей работе, привязывая тонкие, но надежные тросики к защелкам дверных замков. Попов должен был распахнуть дверцу водителя, одновременно дернув за свой тросик, и против ожидания противника выпрыгнуть в противоположную, правую дверь. Сергеев собирался тросиком распахнуть левую заднюю дверь, что должно было явиться для нападающих пугающей неожиданностью, немедленно приковывающей к себе все внимание, а сам тоже выпадал вправо. Таким маневром оперативники сбивали нападающих с толку, выигрывали несколько секунд и оказывались в тактически более выгодном положении — под прикрытием машины. Бедный Ашот!

— А если они станут сразу с двух сторон? — сам у себя спросил Сергеев и сам же ответил:

— Тогда — как повезет…

Потренировавшись выпрыгивать с оружием наизготовку, оба с проклятиями сняли десятикилограммовые бронежилеты, безнадежно сковывающие движения.

— Надо «Миражи» достать. В ОМОНе есть несколько штук, но они их своим не выдают: только почетным гостям демонстрируют.

Ледняк вызвался вырвать два «Миража» из горла командира ОМОНа и тут же пошел к генералу. Действительно, через полчаса лейтенант в высоких шнурованных ботинках, свободных шароварах, удобной куртке и спортивного вида головном уборе привез требуемое.

Попов надел легкий кевларовый жилет, будто из многослойной болоньевой ткани, обычный предмет гардероба — где в нем жесткость и строгость, обеспечивающая защиту? Но как-то на переподготовке он видел, как в такой несерьезный джемперок стреляли с десяти метров из «пээма», а потом удивленно катал застрявшую между слоями пулю. Поверх жилета надевалась фасонистая, с меховой опушкой синяя куртка типа «аляски», как раз по погоде, из ткани более грубой и жесткой, а сердце и живот прикрывали титановые пластины. Рукава были тоже из кевлара и совершенно не стесняли движений. Весила вся амуниция меньше трех килограммов.