Книга Лилис - Олег Лукьянов

Странно, но даже в черно-белой картинке глаза твари оставались пронзительно-бирюзовыми. Я уже видел их. Видел эти развеваемые ветерком черные локоны, приоткрытые в оскале чувственные губы, узнавал даже складочку между бровями. Она – вампирша, напавшая на патрульный вертолет.

Бирюзовоглазая рассматривала меня еще секунды две, а потом, прихватив с собой стаю, поспешила исчезнуть из поля зрения.

Наблюдавшая за их бегством Лара воскликнула:

– Ты – супер! – и поцеловала меня в шлем. – А тебе любовница точно не нужна?

Я отрицательно помотал головой.

– А наложница?… Слушай, обещай познакомить со своей женой. Уверена, что мы сможем с ней договориться.

– О чем?

– Многие семьи живут по трое, и ничего, вполне счастливы.

Я тяжело вздохнул:

– Пойдем, Лара. Я уже вижу ворота цитадели.

– О’кей. Сними шлем, не то примут за нечисть.

Я не стал говорить о том, что в резиденции ее отца, возможно, остались только мертвяки. К чему?…

Цитадель представляла собой грандиозное здание – вершину современной архитектурной мысли. Хотя, возможно, мне показалось из-за мрачности, царившей во всем этом мире и оставившей отпечаток на облике высокого параллелепипеда с мелкими окнами, которые, словно бойницы, рядами пробивали его фасад. В некоторых горели огни, и в ночи здание казалось угрюмым тысячеглазым драконом.

Нас заприметили со стены, ровным периметром окольцевавшей здание. Целые взводы солдат, готовых оборонять этот дом до последнего вздоха, сопровождали Лару со смешанными чувствами облегчения и тревоги. А моя скромная персона не вызвала вопросов.

– У твоего отца еще много людей? – спросил я.

Но вместо Лары мои слова прокомментировал провожавший нас офицер:

– Не так уж и много… осталось. Утром было втрое больше.

Я не стал уточнять. Тем более что Лара вдруг настроилась на иной лад.

– Послушай… пилот, – сказала она, – а у Федерации такие же проблемы или эта напасть навалилась только на многострадальные Системы Аливрии?

Хм, а девушка далеко не глупа, раз догадалась, что подобное творится не только с ее миром.

– Думаю, такие же.

– Хвала высшим силам, – выдохнула она.

– Ты что, такая патриотка или так не любишь Федерацию?

– Я патриотка до мозга костей, а Федерацию никто не любит – они гадкие, все время оспаривают наше главенство среди независимых систем…

– «И нет более жадных и алчных людей, чем русские…» – процитировал я.

– Да? Кто это сказал?

– Это написала газета «Нью-Йорк Таймс» в тысяча девятьсот девяносто шестом или около того.

– Вот видишь, и в те древние годы об этом было известно – ничего не изменилось… Постой, а ты случайно не федерат?

Я помотал головой:

– Да нет, просто с каждым днем все больше ненавижу ОСА, – сказал я, не обратив внимания на споткнувшегося офицера. – Если бы я мог вернуться в прошлое, сделал бы все, чтобы вырезать опухоль на теле Земли, которая разрослась в ОСА.

– Почему? – спросила Лара с сожалением во взгляде.

– Без обид. Но нет более лживого правительства, чем в ОСА, и нет большего быдла, чем населяющая ее владения нация.

Девушка ничего не ответила, лишь взглядом пресекла попытку офицера достать пистолет. А перед нами уже расступалась личная охрана губернатора – его покои находились за резной дверью из мореного дуба.

– Он со мной, – бросила Лара и, не оглянувшись, легко распахнула трехметровые створки.

Когда я вошел, дверь за моей спиной захлопнулась будто сама, хотя я знал, что никакая электроника в этом мире не работает – даже снайперы стреляют без моновизора. Да что там, по стенам этой комнаты полыхали факелы, словно я действительно находился в средневековом замке. А генерал-губернатор только усиливал это впечатление.

Сверкающие доспехи на нем были не то что рыцарскими, а скорее, турнирными – толщина такая, что даже перегруженная энергетическая защита не оказалась бы для него фатальной – броня выдержала бы и попадание из гаубицы. Надо бы взять на заметку, сделать себе подобные – в маневренности и скорости я все равно не потеряю.

– Итак, дочь моя, вижу, что ты жива и не ранена, – сказал губернатор твердым, как кремень, скрежещущим голосом.

Он выступил из темноты, и факел на стене ярко осветил черты мужественного лица. Слишком мужественного, слишком твердого, будто монументального. Наверняка тут не обошлось без генетической косметологии. Массивная броня оказалась красивее, чем я думал – даже золотые доспехи Великих не имели такого количества кружев и вырезов.

– Да, сэр, из западни меня вывел…

Он не дослушал, оборвал властным жестом. Несколько секунд рассматривал меня, потом велел:

– Представься.

– Меня зовут Сияющий. Я – бог ме…

– Довольно, – оборвал он. – Я знаю, кто ты.

Недоверчиво приподнял бровь, в ответ губернатор произнес, будто читал с листка:

– Бывший герой Аливрии, спасший научный корабль; предатель; террорист; якобы убитый террорист; предводитель флота, захватившего систему Лилис и заявившего о себе через станцию связи. Так ты мнишь себя богом?

Я оглянулся на Лару и с удивлением обнаружил, что на ее лице отсутствовала даже тень эмоций.

– Вижу, что ты удивлен ее реакцией, – продолжил генерал. – А зря. Если я всего лишь губернатор – она высший администратор корпуса Тен-каена. Ее мозг быстрее и мощнее любого компьютера, когда-либо созданного человеком, а память – абсолютна. Думаешь, она не узнала тебя в тот самый миг, когда впервые увидела твое лицо?

Физиономия девушки по-прежнему ничего не выражала – она стояла рядом, безучастно скрестив руки. Я промолчал.

Губернатор скривился, бросил, словно камень в омут:

– Я не верю тебе.

Потом подошел к высокому окну, посмотрел куда-то вдаль, обернулся, сказал:

– Погляди туда. Видишь? Там, прямо во дворе, нечто питается страданиями моих солдат. А я ничего не могу с этим поделать, никто не может! Я уже убил одного такого, но заплатил за это гибелью двух третей своих войск. Если убью и этого – мне больше некем будет командовать.

Я пожал плечами:

– Хотите, чтобы я его убил?

– Только тогда поверю, что ты бог.

Я кивнул, открыл окно и выпрыгнул, услышав визг ужаса, изданный Ларой.

Высота была метров шестьдесят, но мне ничего не угрожало – боевой доспех, естественно, оказался исправен и практически без команды включил антигравы.

Я приземлился легко и плавно.