Книга Зима Гелликонии - Брайан У. Олдисс

Если нечто подобное в самом деле произошло, то результирующий эффект должен был сохраниться надолго. Этот эффект мог быть отслежен на примере представляющих резкий контраст судеб Земли, где правила Гайя, и Новой Земли, существующей без общего духа биосферы...

Начнем со случая Земли, в честь которой назвали Новую Землю.

Промежуток между двумя постъядерными ледниковыми периодами понимался как взмах маятника. Гайя пыталась восстановить свои часы. Но это было гораздо легче сказать, чем сделать, поскольку биосфера значительно сложнее механизма часов. Истину можно было установить и более точно. Гайя перенесла почти неизлечимую болезнь и теперь выздоравливала, но выздоровление неминуемо должно было затянуться, сопровождаясь чередой рецидивов.

Или же, избегая персонификации сложного процесса, можно было бы сказать, что двуокись углерода, высвобождаемая океанскими глубинами, инициировала отступление льдов. В конце периода парникового потепления, во время возврата к нормальному состоянию, случались и обратные перегибы: биосфера и разрушенная биосистема силились вернуться в равновесное состояние. В результате льды возвращались.

На этот раз холод был не такой жестокий, пояс льдов распространялся не так далеко, продолжительность похолодания была не столь велика. Этот глобальный период был отмечен существенными, но постоянно сглаживающимися отклонениями климатических условий, что напоминало постепенно затухающие колебания маятника. Это был период дискомфорта для многих поколений сильно уменьшившейся в числе человеческой расы, разбросанной редкими очагами по земному шару. На исходе 6900-х годов, например, случилась небольшая война на территории, некогда именовавшейся Индией, — и повлекла за собой голод и эпидемии.

Можно ли было объяснить эти небольшие локальные войны выздоровлением Земли?

Тяготы и беспокойства этого периода породили смятение и беспокойство человеческого духа. Границы и навязанные преграды отныне были невозможны. Старый мир границ погиб, и ничто не обещало, что он воскреснет.

«Мы все принадлежим Гайе». С открытым пониманием этого пришло и иное понимание, что вовсе не люди — лучшие друзья и союзники Гайи. Чтобы увидеть этих лучших друзей и союзников, требовался микроскоп.

Годы шли, и задолго до изобретения и усовершенствования ядерного оружия не раз появлялись те, кто предсказывал, что гибель мира будет связана со злом, исходящим от человека. Таким пророкам всегда верили, сколько бы раз их пророчества ни оказывались неверными в прошлом. В людях всегда имелось стремление к наказанию и страх перед ним.

С изобретением ядерного оружия, пророчества приобрели мнимую достоверность, хотя на этот раз их питали в основном лживые утверждения, а вовсе не религиозные верования.

Были предъявлены доказательства, гораздо более убедительные оттого, что правительства подтверждали их, а именно доказательства того, что мир можно уничтожить одним нажатием кнопки.

В конце концов кнопку нажали. Посыпались бомбы.

Но человеческая злоба оказалась слишком слаба для того, чтобы уничтожить мир. Против нее выступили строители-микробы, которые не имели понятия и знать ничего не хотели о злобе.

Большие деревья и крупные растения исчезли. Плотоядные, включая человека, на время ушли со сцены. Эти существа были слишком требовательны. Крупные животные и растения были основными действующими лицами разыгрываемой на Земле драме. Сами драматурги уцелели. Под поверхностью Земли, на дне морей, в подходящих убежищах протекала, продолжая историю Гайи, бурная микрожизнь, недостижимая ни для радиации, ни для повысившегося уровня ультрафиолетового излучения.

* * *

Гайя восстановила себя. Человечество сыграло свою роль в этом восстановлении. Человеческий дух был подвигнут к квантовому переходу на другой уровень сознания.

Подобно тому, как природа воплотила разнородное единство, поступило теперь и сознание. Мужчины и женщины отныне не могли просто думать или чувствовать; осталась только способность к разумному сочувствию и состраданию. Голова и сердце превратились в одно.

Еще одним немедленным эффектом было недоверие к власти.

Среди людей нашлись такие, кто понимал, что жажда власти в любом своем проявлении может сотворить с миром. Постепенно холод этого понимания ушел из сознания. Человечество мало-помалу повзрослело и начало жить по-взрослому и мыслить взрослыми категориями. Мужчины и женщины, окидывая взглядом территорию, на которой им довелось проживать, больше не думали: «Какую пользу мы можем извлечь из этой земли?», вместо того спрашивая себя: «Чему нас может научить эта земля?»

Вместе с новым сознанием ушли и старая тяга к исследованию, и жажда к захвату новых пространств, и отсутствие тяги к установлению новых контактов. Старинная структура семьи отмерла и растворилась в новой сверхсемье. Все человечество превратилось в нежестко связанный изнутри сверхорганизм. Это случилось не сразу и не со всеми. Кое-кто не подвергся метаморфозам. Но ослабленные гены этих людей привели к их постепенному вымиранию. В новом мире сочувствия и сопереживания существование этих людей было бессмысленным. Эти люди единственные не улыбались.

Минуло еще несколько поколений, и новая раса почувствовала себя частью сознания Гайи. Экосистема многоклеточной жизни получила свой голос — хотя лучше будет сказать, сама изобрела для себя голос.

Но и тогда выздоровление системы еще не завершилось. Пока шло развитие и эволюция человечества, на Земле возник и развился совершенно новый вид живых существ.

Многие виды животных исчезли навсегда. Разнообразие тропических лесов в районе экватора с их миллиардами жизненных видов иссякло в результате ядерной бойни. Обитатели низменностей были потеряны в океанах без надежды на воскрешение. На смену старым видам пришли совершенно новые.

Новые виды родились не в океанах. Эти виды жизни пришли из снегов и льда Арктики, питались ультрафиолетовой радиацией и начали свое продвижение на юг вместе с отступлением ледников на север.

Первый же человек, столкнувшийся с этой новой жизненной формой, испытал глубочайшее потрясение.

К нему медленно приближались белые многогранники. Некоторые были не больше древней гигантской черепахи. Другие достигали в высоту человеческого роста.

За многоугольными внешними панелями у многогранников не заметно было никакого внутреннего устройства. Никакого видимого движения внутри или снаружи. Никаких щупалец или рук. Никакого рта или чего-либо подобного. Никаких отверстий. Ни ушей, ни глаз. Никаких внешних отростков. Просто белые многогранники. Возможно, одни из граней были чуть темнее других, но и только.

Многогранники не оставляли за собой следов. Могли перемещаться в любую сторону. Продвигались медленно, но ничто не могло остановить их, хотя отдельные храбрецы пытались это сделать. Многогранникам дали имя — «геонавты».

Геонавты размножились и распространились по всей Земле.

Геонавты олицетворяли новое чудо. Старые чудеса Земли никуда не делись. Например, огромные аудиториумы в виде вертикальных ракушек по-прежнему были разбросаны по всей Земле. Андроиды, свободные от иных забот — перепрограммировать их никто не потрудился, — продолжали поддерживать аудиториумы в рабочем состоянии.