Книга Питомник богов - Владимир Ешкилев

– Кто обрабатывает информацию, полученную от сканеров?

– Полевые компьютеры секторов и стержневой мозг резиденции. Информация идёт по основному и дублирующим каналам, обрабатывающие блоки мозга тоже дублированы, снабжены послойными фильтрами и сингулярным контролем на оболочках. Иногда операторы проводят ручное сканирование.

– Значит, по-вашему, у меня галлюцинации?

– Нет, сир. Извините, сир.

– Ваши люди на этой планете встречались с такими формами враждебного проникновения, которые внешне похожи на призрака или на тень?

– Мы, сир, сталкивались с разнообразными изобретениями вражеских техников, – уклончиво ответил охранник.

– Подробнее.

– Вам лучше поговорить об этом с нашим главным техником Айло. Она имеет полный доступ к базе данных о враждебных проникновениях… О неудачных попытках враждебных проникновений, сир, – поправился охранник.

– Пусть немедленно идёт сюда.

– Будет исполнено, сир! Оставить вам для охраны киборга?

– Не надо. Не люблю краснопузых [54]. Поторопите техника.

Главный техник Айло не заставила себя ждать. Не прошло и трёх минут, как компьютер «красной зоны» получил запрос на пропуск техника. Марков подтвердил пропуск, защитная мембрана с треском лопнула, и в комнату прошла крепко скроенная женщина средних лет, в которой комиссар безошибочно узнал тирронийку. Выпуклые скулы, высокий прямой лоб, сероватый оттенок кожи, особая выправка плеч.

«Э, да ты наша девочка, – мысленно улыбнулся комиссар. – Но фамилия у тебя не тирронийская, нет. Это чёртовы ноланцы всё оканчивают на «о». У них и «Тейсанболон» произносится как «Тейсанболо». И даже если ты на самом деле «Айлон» или «Айлор», всё равно – не наша фамилия. А может, «Айлов»?»

– Капитан-лейтенант Ингира Айло! – представилась техник.

– Комиссар Рене Марков. Присаживайся. Твои родители с Тирронии?

– Моя мать тирронийка, сир, – техник взглянула на комиссара не без удивления.

– Из какого поселения?

– Лифания-два, сир.

– Мы с твоей мамой почти земляки, Ингира, – Марков поставил на стол второй стакан и плеснул в него водки. – Почти. Я с Наварии-пять. От Лифании-два меньше часа на дискоиде. Ты вообще на Тирронии бывала?

– Два раза, сир.

– Выпьем за Тирронию, Ингира. За нашу родину выпьем. Жаль, что нет тут у вас нашей водки, человеческой. А это здешнее пойло… Ну, ладно, пьём что есть.

Главный техник послушно выпила вслед за комиссаром. Марков с удовольствием наблюдал, как она зажмурилась от непривычного ощущения в горле, как внезапно покраснели её тирронийские скулы.

– А отец местный?

– Нет, сир. Он землянин.

– Так ты по отцу Айло?

– По отцу, сир.

– А как фамилия матери?

– Кудраш, сир.

– Кудраш? Да, это наша фамилия, коренная, – согласился Марков. – Кудраш, Пруш, Матиш. Такие фамилии были у первых колонистов. Первым комендантом Тирронии был полковник Гораций Пруш. Учила историю?

– Я, сир, училась на Альфе.

– Отец с Земли, училась на Альфе, служишь на Ноле. Сплошной имперский космополитизм.

– Служу Империи!

– Это правильно, Ингира. Мы все служим Империи… Так вот, техник, зачем я, собственно, тебя вызвал. Тут дела у вас странные, неправедные дела… Минут двадцать-двадцать пять назад за той вон мембраной, – Марков показал на вход в «красную зону», – возникло что-то вроде призрака. Потом кто-то нагло вошёл в защищённый контур моего внутреннего коммуникатора. Я бы так сказал: это было классическое вражеское проникновение в чистом виде, главный техник Айло. Но ваши хитрохвостые сканеры и мониторы ничего в коридоре не зафиксировали. Ничего. Ни в одном из диапазонов. Ноль. Я, говоря по правде, с такими штуками встречаюсь впервые. Сержант сказал, что ты в курсе подобных фокусов. Что скажешь?

– Мы сталкивались с подобными фантомами, сир, – подтвердила Айло. – Здесь, на Ноле, развитая индустрия развлечений. Местные инженеры и психотроники – большие спецы по созданию развлекательных иллюзий. Некоторые современные технологии позволяют внедрять рекламные образы в мозг потенциальных клиентов на большом расстоянии, преодолевать барьеры, фильтры и подавители. Я считаю, что источник ваших видений находился за пределами резиденции. Кто-то создал и транслировал в ваш мозг наведённую визуальную форму или фантом.

– Ага, – кивнул Марков, – а я уж было подумал, что пить разучился. Фантомы, говоришь?

– Разновидность проникающей рекламы, сир. Используются гравидинамические волны. Источник обычно трудно обнаружить, гравитонная пеленгация ещё в стадии разработки. Покойная наместница леди Унно ещё в прошлом году поставила нам задачу разработать системы эффективного противодействия таким проникновениям, но противник нас опережает по технологиям. Пока опережает. Вероятно, местное подполье хорошо финансирует продвинутых разработчиков в рекламных фирмах. Среди наших сотрудников многие пострадали от таких психических атак. Но враги, как мы убедились, не способны разрушить психику быстро. Опасности для вас, сир, пока нет.

– А сколько им надо времени, чтобы разрушить психику?

– Несколько стандартных месяцев, сир. Всё зависит от типа психики, от эмоциональных параметров личности, от индивидуальных реакций и стойкости к определённым провокативным образам. На некоторых эти атаки вообще не действуют, они к ним практически не восприимчивы. У некоторых резко обостряется сексуальное влечение. Многие образы здешней проникающей рекламы связаны с порнографией. Это тоже местная специфика, сир. Местные законы не запрещают воздействовать на туристов проникающей рекламой. Вот и воздействуют. Эта планета – что-то среднее между океанарием, шоу-сити и галактическим борделем. В секс-индустрии работают четыре миллиона клонов.

– Впечатляет.

– Я могу, сир, поставить на ваш внутренний коммуникатор дополнительный фильтр. Он будет отсекать от приёмных контуров наведённую гравидинамику. Это не сложно и не потребует установки новых имплантатов. Вам только придётся пройти в нашу лабораторию, сир. Оборудование для установки громоздкое, и его нельзя переносить. Здесь недалеко, на два уровня ниже.

– Придётся, значит, пройти, – согласился Марков. Он решил, что небольшая прогулка ему не помешает. Его медицинские имплантаты уже минут двадцать как вступили в борьбу с изжогой. И, судя по отрыжке, эту борьбу пока проигрывали.

Выйдя с Айло из «зоны», он снова ощутил своё сиротское ничтожество под неприлично высокими потолками резиденции. В просторных коридорах и на широких эскалаторах было так же стерильно, проветрено и безлюдно, как и в первый день его пребывания в крепости местных Джи Тау. Серебрились полы и потолки. Стены отливали снежной белизной, оттенённой красными и синими значками указателей. В недрах трёхмерных экранов бесшумно проносились силуэты и тени местных спортивных игр. Комиссар и техник спустились на нижний уровень, прошли наклонную галерею, свернули в освещённый синими лампами технический коридор. Там техник открыла неприметную дверь в тесное, загромождённое контейнерами и трубами помещение и пропустила комиссара вперёд.