Книга Сострадание к врагу - Сергей Герасимов

— Мы не собирались оставаться здесь долго, — возразил Капитан, — а быстро он не поправится. Если мы перенесем его в какой-то из медицинских отсеков, нам придется застрять здесь на несколько месяцев.

— Я как раз хотела попросить вас немного задержаться, — сказала Вера, — я сегодня столько увидела и еще намного больше не видела. Здесь такая медицинская аппаратура, что за любой из приборов наши медики бы продали душу дьяволу. Я только что зашла в сектор клонирования; он меня поразил.

— Охотно верю, — сказал Капитан.

— Здесь есть ландшафтная секция, кусочек настоящей природы. Вероятно, для психологической разгрузки. У меня такое предложение: вы оставляете больного здесь, вместе со мной. Когда-нибудь вы за мной вернетесь.

— А если не вернемся?

— А если нет, я не буду расстраиваться и спокойно проведу остаток своих дней здесь. Тут совсем неплохо. Есть всё необходимое для жизни, для хорошей и спокойной жизни.

— В одиночестве люди сходят с ума.

— Я не буду в одиночестве. Нас двое.

— А если он умрет?

— Не умрет. С такой аппаратурой я заставлю его жить. Кроме того, у меня свой интерес. Я никуда не хочу улетать. Я остаюсь.

— Свой интерес?

— Да, но это мой секрет.

Несколько часов спустя могучий Том перенес пациента в медицинский отсек. Скелет открыл глаза и шевельнулся, как только его подключили к аппаратам.

— Ты меня слышишь? Если слышишь, то моргни, — тихо попросила Вера.

Прошло несколько секунд, и человек моргнул.

— Желаю удачи, — сказал Капитан. — Сердце мне подсказывает, что мы не задержимся на Тибере надолго. Скорее всего, мы вернемся.

— Я буду ждать, — ответила Вера.

Перед возвращением на корабль Тома отчего-то стошнило. Он отошел в сторону и вырвал прямо на пол.

— Что с тобой? — встревожилась Вера.

Том покачал головой.

— Всё в порядке.

Личинки Зеленого Солту, до этого времени спавшие внутри его тела, теперь оказались снаружи. Пока что они были очень маленькими. Но постепенно они подрастут, размножатся и инфицируют всю большую станцию. Часть личинок еще осталась в организме Тома. Придет время, и они тоже выберутся наружу.

* * *

К Тиберу вели несколько космических трасс, каждая из которых означала долгий путь со многими обязательными остановками, проверками и другими бесполезными потерями времени. Чем ближе к Тиберу, тем более оживленным становилось движение на трассах и тем больше времени пришлось бы тратить в очереди, ожидая, пока другие корабли пройдут разные виды контроля. Но неожиданно все шесть трасс оказались свободны.

Можно было выбрать любую из них, никто не мешал это сделать.

— А если мы не воспользуемся ни одной из этих трасс? — спросил Капитан.

— Нас сразу же остановят, — ответила Йец. — Никто не может направляться к Тиберу незамеченным.

— Но космос большой. Допустим, мы совершаем несколько гиперпространственных прыжков, при этом можем оказаться в любом месте, там, где нас не ожидали.

— Это невозможно. Гиперпрыжки никогда не выбрасывают корабли в любое место, они позволяют двигаться лишь вдоль сети определенных линий. Любая развитая цивилизация умеет контролировать те линии, которые ведут к ее планете. Земляне пока не достигли этого уровня. Если мы начнем двигаться в гиперпространстве, нас сразу же остановят и заставят вернуться.

— В таком случае мы попробуем, — сказал Капитан. — Здесь нас должны были направить по одной из трасс, но этого не случилось. Поэтому будем двигаться так, как нам хочется.

Первый прыжок всегда переносит корабль на очень большое расстояние, хотя этот прыжок всегда неточен. Чем дальше мы перемещаемся, тем труднее попасть в нужную точку. Для первого прыжка «Гордый» воспользовался свободным гипертерминалом распределительной станции.

Они вышли из гиперпространства совсем близко от центра Галактики. Здесь космос не был черным, он светился, как земное небо в жаркий летний день. Несколько громадных газо-пылевых облаков пересекали всё пространство обзора.

— Как видишь, никто не собирается останавливать нас, — сказал Капитан. — Многое изменилось за пятьдесят лет. Ваша система защиты либо устарела, либо просто стала не нужна. Мы подождем еще несколько дней, и если никто не свяжется с нами, то продолжаем двигаться к Тиберу. Подождем просто из вежливости. Я уверен, что никому мы не нужны. Пока займитесь чем-нибудь.

Денисов принялся учить громадного Тома читать и писать. У Тома в памяти довольно много информации, но он был неграмотным. Йец читала книги и журналы, которых она набрала в больших магазинах станции. И книги, и журналы состояли из одного плотного листа, на котором прокручивались тексты и иллюстрации, с помощью простого перемещения пальца. Капитан рисовал и решал шахматные задачи. И днем и ночью демоническое сияние неба заливало каюты и коридоры «Гордого», действуя людям на нервы и почти сводя их с ума.

* * *

— Том, пожалуйста, выйди! — нервно попросила Йец.

Том собрал тетради, сунул за ухо карандаш и молча вышел.

— Что случилось? — спросил Денисов.

— Ничего. Меня это выводит из себя, меня это бесит. От этого света я не могу укрыться даже во сне. Он мне снится. Мне снится сияющее небо над Тибером, которое отражается в сияющих реках, ручьях, стеклах, зеркалах, глазах…

— Капитан сказал, что свет такого спектрального состава вредно действует на нервную систему. Но это пройдет через несколько дней.

— Я нервничаю не потому. Кажется, я столько всего видела, что уже ко всему должна привыкнуть и не волноваться по мелочам. Я боюсь возвращаться на Тибер. Я нервничаю, как школьница перед первым экзаменом. Не могу успокоиться.

— Не волнуйся, — Денисов обнял девушку. — Постарайся расслабиться. Такое бывает. Мы прилетим, и ты увидишь, что ничего не изменилось. Ты снова будешь дома. Чего тебе бояться?

— Боюсь того, что не окажусь дома, — возразила она. — Система безопасности Тибера отключена, мертвых не отправляют на планеты-кладбища, а книги, которые я читаю, устарели, хотя их содержание должно регулярно обновляться. Что всё это значит?

Такое было просто немыслимо в мое время! Жизнь изменилась настолько, что я могу не узнать родную планету. Она стала мне чужой. Боюсь, что у меня нет больше дома.

— Скорее всего, ты ошибаешься. Но я тоже боюсь.

— Ты?

— Боюсь потерять тебя. Здесь мы одни, и выбор у тебя небольшой, но пройдет несколько дней, ты встретишь своих, и я окажусь лишним.

— Нет, — она легко прикоснулась губами к его губам, затем отстранилась и посмотрела будто сквозь него. — Нет, никогда. Ты ведь обманул меня тогда, на безымянной планете. Помнишь?