Книга Когда боги смеются - Александра Маринина

- Хорошо, вот вы вышли. Остановились на крыльце илисразу спустились вниз по ступенькам?

- Я... - Алик задумался, вспоминая. - Я спустился идостал сигареты. Да, правильно, я стоял и курил.

- Долго?

- Ну, я время не засекал...

- Когда Алена вышла, вы выбросили окурок?

- Нет, - удивленно ответил Алик, - зачем? Я продолжалкурить.

- А где вы его выбросили?

- Послушайте, я что-то не пойму, вы убийцу ищете илимои окурки? рассердился юноша. - Что вы мне голову морочите?

Доценко успокаивающим жестом взял Алика за плечо.

- Не сердитесь, люди действительно нечасто обращаютвнимание на время, но зато хорошо помнят, что и как они делали. Если точновосстановить их действия, то можно определить и время. Так где вы выбросилиокурок?

- Вон там, - Алик показал на урну рядом с автобуснойостановкой. - Я его выбросил в урну на остановке.

- Сколько времени у вас уходит на одну сигарету?

- Не знаю, не замечал.

- А я заметил, еще в кабинете, когда мы разговаривали.Четыре минуты. Вы часто и очень глубоко затягиваетесь. Стало быть, получается,что Алену вы ждали около трех - трех с половиной минут. Встаньте, пожалуйста,на то же место, где вы стояли, и закурите.

Алик послушно достал сигареты, щелкнул зажигалкой.

- И что дальше делать?

- Ничего. Стойте, курите, не обращайте на менявнимания.

Доценко отошел на несколько шагов и стал наблюдать заАликом. Да, сомнительный из него свидетель, по сторонам не глядит, сразу ушел всвои мысли. Кажется, он даже не чувствует, что идет дождь. Есть люди, которыеподсознательно стремятся черпать информацию извне, они все разглядывают, всезамечают, всем интересуются. А есть такие, и Алик, к сожалению, из их числа,которые так и норовят уйти в себя, если окружающая действительность не требуетих внимания. Выждав нужное время, Миша подошел к нему:

- Теперь пойдемте в ту же сторону, куда вы пошли сАленой.

Они не торопясь двинулись по улице, возле остановки Аликвыбросил окурок.

- Кстати, на остановке были люди? - спросил Михаил.

- Не помню... Был, кажется, мужчина какой-то. Да,правильно, был, я хотел окурок бросить на землю, но заметил мужчину и решилвести себя правильно. Терпеть не могу, когда мне на улице замечания делают.

И так шаг за шагом. Вот киоск, он работал, когда вы шлимимо? А покупатели были? Вот перекресток, кто-нибудь стоял в ожидании зеленогосигнала светофора? Вот парковка, вы на ней оставили свою машину? Когдапроходили мимо, наверняка посмотрели, на месте ли она, правда? Много ли напарковке было машин? Кто-нибудь в этот момент отъезжал? Или, наоборот, ставилмашину? Каплю за каплей Доценко выдавливал из Алика воспоминания о людях,которые находились в тот момент в непосредственной близости от него и Алены. Ноникого похожего на Фаната. Никаких бесцельно болтающихся высоких блондинов илипросто светловолосых молодых людей.

- Ну что ж, теперь давайте пройдемся по маршруту,которым вы возвращались во вторник, - попросил Миша.

- Так во вторник я ее на машине привез, я же вамговорил.

- Да, я помню. Значит, в девять часов Алена закончилаработу в салоне. Так?

- Так.

- Вы подъехали к салону ровно в девять?

- Минут десять десятого.

- Она вас уже ждала?

- Нет, мне пришлось ждать. Понимаете, ей очень труднорассчитать время, последнего клиента записывают на восемь часов, а сколько сним придется возиться, угадать невозможно. Бывает, что без четверти девять онауже свободна, а бывает, и до половины десятого приходится работать.

- То есть вы подъехали, остановились и ждали, - уточнилДоценко.

- Ну да.

- Внутрь не заходили?

- А зачем? Что мне там делать?

- Ну не знаю, сказать ей, что вы приехали, например.

- Она меня и так видела, ее кресло как раз возле окна.Я остановился, она мне помахала и улыбнулась. Она в это время клиента ужедосушивала.

- Понятно. Поехали к салону, на месте посмотрим.

И опять все сначала. С какой стороны подъехал, где встал,куда смотрел, кто выходил из салона, кто проходил мимо. Какие машины стоялирядом, не поехала ли какая-то из них следом за ними, не тронулась ли сразу,когда Алена вышла на улицу. Ничего вразумительного Доценко не услышал.

- И куда вы поехали отсюда?

- Ужинать. А потом я отвез Алену домой.

- Остановили машину у самого подъезда?

- Нет, там все было забито машинами, подъехатьневозможно.

Доценко поднял голову и с тоской посмотрел на небо. Шестойчас. Он терзает этого мальчишку с двенадцати часов дня, насквозь промокшего,без перерыва, без еды и питья. В облаках ни малейшего просвета, никакой надеждына то, что дождь скоро кончится. Кажется, он не кончится вообще никогда. Так ибудет моросить, моросить, моросить... До самой пенсии.

- Алик, нам с вами остался последний рывок. Я понимаю,вы устали, промокли, вы голодны. Но уделите мне еще час. Давайте заскочимкуда-нибудь, съедим по гамбургеру, попьем чего-нибудь горячего, и поедем сновак дому Алены.

Алик молча кивнул и завел двигатель. Проехав метров двести,остановил машину возле "Макдоналдса". В ресторане они взяли побиг-маку с жареной картошкой и по стакану горячего кофе, изголодавшийся Доценкоприхватил для себя еще сладкий пирожок с вишней.

- Давайте поедим в машине, - предложил Алик и, поймавудивленный взгляд Доценко, пояснил: - Здесь курить нельзя.

Биг-мак показался Михаилу безвкусным, пирожок - слишком сладким,кофе холодным, но Миша знал, что к качеству самих продуктов это никакогоотношения не имеет. Дело в нем самом, в его усталости, в его злости на самогосебя за бездарно потраченный день и за то, что пришлось истязать вопросами итаскать по городу этого мальчика, на которого только сегодня утром обрушилосьтакое горе. Но откладывать разговор с ним было нельзя, вечером группа"Би-Би-Си" опять выступает, и к этому времени нужна информация. А еенет как нет.

Перед домом, где жила Алена Гребнева, машин было много, иМиша подумал, что часа через два-три, когда вернутся домой с работы всеавтовладельцы, тут не только припарковаться, но и пешком пройти будет нелегко.Дом был длинным, десятиподъездным, Алена жила в четвертом подъезде, аостановился Алик перед седьмым.

- Вот здесь я встал, дальше было не проехать, - пояснилон.

- Алена вышла из машины и пошла к подъезду одна?