Книга Талисман мага - Камли Брайт

И странное дело: стоило только это осознать, как сама собой разрешилась мучившая Ральфа загадка: почему совершенно обессиленный С'дино, который от слабости почти не мог говорить, тем не менее сотворил такую правдоподобную иллюзию, что разведчик уже собирался удирать из «готовой вот-вот обрушиться пещеры». Он, как и Ральф сейчас, получал удовольствие — удовольствие от слияния с предметом копирования, от познания его структуры, его… Чье-то прикосновение… Ральф открыл глаза и кивнул.

Продолжая удерживать прежнюю иллюзию, разведчик уже готовился создать следующую: угрюмый каменистый берег — от того места, где должна была причалить лодка, до мрачно темневшей крепости. И когда лодка действительно ткнулась носом в песок, одна «картинка» плавно перетекла в другую.

И эту, новую, Ральф удерживал все время, пока Алекс, Ян и Торн вытаскивали на берег лодку и прятали ее среди камней неподалеку от небольшого рыбачьего баркаса; пока, озираясь, шли к по-прежнему безмолвной крепости. Вдруг что-то случилось: в узких щелях-окнах вспыхнул свет, послышались приглушенные крики…

* * *

Определять, ночь сейчас или день, Карлос мог исключительно благодаря той очередности, с которой ему приносили еду. Первый раз, конечно, утром, часов в семь, потом — вскоре после полудня, и, наконец, в восемь-девять вечера. Узнать точнее не было никакой возможности, да, в общем-то, и не имело смысла, главное — Карлос примерно представлял, когда следовало ожидать «гостей», а когда визиты были маловероятны. Впрочем, Дэвид не заходил уже целых два дня.

«Значит, нечем хвастаться, и Михаэль, слава Тебе Господи, пока на свободе…» — думал Карлос, глядя на розоватый с белыми разводами камень — единственное нарядное пятно на фоне однообразно серой стены. Если бы только это можно было проверить…

Исключено: Карлос старался по возможности даже лишний раз не вспоминать о сыне, что не всегда, к сожалению, удавалось. Сегодня, например, Михаэль так и стоял перед глазами, а когда Карлос, наконец, заснул, сын ему приснился.

«Неужели Михаэль уже здесь?..»

И словно в подтверждение этой панической мысли в замок вставили ключ. Подчиняясь какому-то необъяснимому импульсу, Карлос вынул из-за подкладки нож и переложил его под матрас.

— Доброй ночи. Не помешаю?

Наивный вопрос. Хотя что-что, а вот наивным Дэвид не был никогда: губы Нечистого кривились в привычной усмешке.

— Не хочешь разговаривать?

— У меня не так много зубов, — несмотря на все усилия, Карлос заметно шепелявил.

К его удивлению, Нечистый перестал улыбаться.

— Прости. Я… я не хотел… Конечно, ты все равно не веришь… — Дэвид с трудом подбирал слова: с ним явно происходило что-то необычное.

Потрясенный Карлос ждал продолжения.

— Ты тогда сказал, я хожу по кругу… Наверно, ты прав, и я… я чего-то не понимаю… Я устал, Карлос… Устал от этих бесконечных повторов! Я хочу жить, а не… — На лице Нечистого изобразилось страдание. — Послушай, мне нужны эти воспоминания… Действительно нужны…

«Ах, вот оно что: опять за старое…»

— По-моему, ты их переоцениваешь: вряд ли эти две недели способны что-то изменить. Ты был таким же, как и всегда: не хуже и не лучше. Зато, если ты и правда хочешь… — Карлос остановился: продолжать не имело смысла — Нечистый уже, видимо, пожалел о своей откровенности, и по его лицу опять расползалась нехорошая усмешка.

— Если я и правда захочу, — подхватил Дэвид начатую фразу, — я доберусь до нужных мне воспоминаний и без твоего желания. А подумай, Карлос, почему это я вдруг пришел к тебе ночью? Почему не дождался утра? Все еще не догадываешься?

«Михаэль… Он хочет сказать, что у него Михаэль… Нет, врешь, блефуешь: будь у тебя Михаэль, ты бы не просил, ты бы приказывал…» — И тем не менее, сердце Карлоса забилось в несколько раз быстрее.

— Я не верю.

Взгляд Дэвида сделался безмятежным — теперь на его лице не было заметно ни малейшего волнения: одно лишь спокойствие и уверенность в себе.

— А вот и напрасно. Смотри! — Нечистый повернул раскрытую ладонь, и оттуда блеснул тоненький лучик света.

Карлос зажмурился.

— Ну что, достаточно? Или требуются еще какие-нибудь доказательства?

Что и говорить, доказательств действительно не требовалось: если до этого момента у Карлоса еще были какие-то сомнения, то сейчас отпали последние. Демонстрируемый Нечистым фонарик и впрямь когда-то принадлежал Михаэлю, но потом он отдал его Марте, которая по совершенно определенным причинам подарок не афишировала. И лишь на острове Грез, находясь в полубессознательном состоянии, начала машинально то включать, то выключать его — что и заметил Карлос.

Последнего Нечистый, явно поинтересовавшейся сознанием женщины, знать не мог: этого просто не отпечаталось в памяти Марты — из-за чего и просчитался… Естественно, разведчик сделал вид, что заглотил наживку.

— Отлично. Итак, мои условия… — Дэвид приостановился, желая подчеркнуть значимость момента. — Первое: ты возвращаешь мне часть моей памяти; второе: помогаешь обезвредить ненужных двойников; и, наконец, третье: объясняешь, в чем суть открытой тобой ментальной защиты. В свою очередь я обещаю: свободу тебе и твоему сыну — после соответствующей обработки вашей памяти, конечно. А также — буду великодушным ко всему карательному отряду. В случае же неповиновения…

«Господи, какая напыщенность!» — Карлос потянул флакон с розовым маслом, открыл крышку…

Солнце уже давно зашло, но по-прежнему нечем дышать, и робкий ветерок почти не чувствуется в нагревшемся за день воздухе. Кажется, что вокруг никакого движения, но это не так: жар от земли постепенно поднимается вверх, перетекая в черное, сверкающее мириадами звезд небо…

И вдруг — как и тогда, в далекой юности — на плечо ложится рука…

— Дэвид, у тебя был шанс…

Глаза Нечистого широко раскрылись: он смотрел на Карлоса, но определенно видел кого-то другого.

— Ты… — вечно искривленные усмешкой губы медленно расправились, и вслед за этим начало меняться, точно освобождаясь от какого-то напряжения, странно просветлевшее лицо Роя. Черты его — даже крючковатый нос — смягчились, взгляд сделался непривычно открытым. Потом, демонстрируя картины прожитой жизни, распахнулось сознание…

Подчиняясь неведомой силе, Карлос вытащил нож. Доведенным годами тренировок до автоматизма движением послал вперед… Отсюда до места, где стоял тот, кого называли Нечистым, было около четырех-пяти футов, но клинок летел туда, казалось, целую вечность — потому что одно за другим, бесконечной вереницей тянулись и тянулись разбуженные воспоминания… И только когда они достигли настоящего момента и совместились с реальностью, нож достиг цели…

Карлос не сразу пришел в себя: несколько минут он сидел неподвижно, и веря и не веря в то, что произошло. Но как бы то ни было, случайно подсмотренная им жизнь потрясала. Потрясала контрастностью, чудовищными по своей амплитуде колебаниями между падениями и взлетами; между полной самоотверженностью, благородством, бескорыстием и самым крайним, изощренным эгоизмом…