Книга Магия грез - Карен Мари Монинг

— Нам нужно остановить изменения. — «И как можно быстрее», — подумала я. На какой стадии изменения станут необратимыми? Или они уже необратимы?

— Вот поэтому я и думал, что вы не станете тратить время на споры, когда я добуду самое эффективное средство передвижения. — В его голосе слышалось раздражение.

Я посмотрела на наше «средство передвижения», на чернильную складчатую кожу, на которой я стиснула затянутые в перчатки руки.

Я еду на Невидимом Охотнике! Хоть одна ши-видящая в истории человечества могла таким похвастаться? Дэни ни за что мне не поверит. Я взглянула на клочья тумана, взлетающие над козлиной головой, украшенной смертоносными черными рогами. Ощутила, как напрягается кожа от движения огромных крыльев. Потом посмотрела на город внизу.

До земли было далеко.

— Ты же знаешь, что инспектор Джайн в них стреляет, — обеспокоенно сказала я.

— Джайн в данный момент занят другими делами.

— Ты не можешь знать все на свете. — Теперь мой голос звучал раздраженно.

Бэрронс потрепал Охотника по шкуре, как обычно треплют лошадей.

Охотник вскинулся в боевую позу, выгнул шею, сверкнул через плечо полными ненависти глазами и фыркнул, выпустив из ноздрей тонкие струйки пламени, явно не радуясь такому обращению.

Бэрронс рассмеялся.

Надо признать, что, если бы не холод и не Бэрронс, сидящий так, близко, мне бы понравился полет. Это было приключение, которое я никогда не забуду. Забавно, что в темные времена прекрасное можно обнаружить в самых неожиданных местах.

Дублин все еще был без электричества, но так было уже несколько месяцев, ветер и время унесли смог в море. Ни дымовые трубы, ни выхлопные газы уже не загрязняли воздух. Ореол городских огней не затмевал света луны. Дублин был выметен начисто. Таким был мир когда-то, сотни лет назад. Звезды мерцали и были прекрасно видны в ночи — увидеть их так ясно прежде можно было разве что в сельской местности в Джорджии.

Река Лиффи разделяла город пополам, ее длинная серебристая лента была перечеркнута многочисленными мостами, соединяющими берега до самого залива.

На севере люди Джайна действительно были заняты другими делами — сражались с такой толпой Невидимых, которой я раньше не встречала, всего в нескольких кварталах от аллеи, на которой убили мою сестру. Боль взметнулась волной, но я спрятала ее в дальний уголок сознания так быстро, что почти ничего не почувствовала.

На юге мы снова и снова тихо пролетали над моими сестрами ши-видящими. Сияли МакОреолы, ши-видящие под предводительством Кэт и Дэни патрулировали улицы, делая все возможное.

Дэни злилась на то, что я сегодня отправилась в ночь без нее, и доказывала, что ее суперсила может очень пригодиться в случае неприятностей. И не успокоилась, а разозлилась еще больше, когда я напомнила, что Бэрронс быстрее, чем она.

Мы летали несколько часов, кружили, кружили. Было почти четыре часа утра, когда я наконец почувствовала «Синсар Дабх».

— Засекла, — напряженно сказала я, указывая общее направление.

Охотник понес нас вниз. Мы скользили над крышами, а я пыталась определить местонахождение Книги. Метрах в трех под нами проплывали дымоходы и церковные шпили. Чем ниже мы спускались, тем сильнее становилась боль и тем холоднее мне было. Зубы стучали, я дрожала от боли, но направляла Охотника: налево, нет, направо, нет, поверни сюда, да, сюда. Быстрее, она уходит. Подожди, я не могу ее ощутить. Да, вот она снова.

Внезапно «Синсар Дабх» остановилась. Мы пролетели пять кварталов по инерции, и пришлось сделать круг, чтобы вернуться. Охотники не умеют разворачиваться, как «порше».

— Что она делает? — требовательно спросил Бэрронс.

— Кроме того, что убивает меня? Не знаю. — На тот момент мне было все равно. — Ты уверен, что это необходимо?

— Это всего лишь боль, мисс Лейн, причем временная.

— Сам попытайся действовать, когда тебе раскололи череп и кто-то перемешивает твой мозг. Разве нет никакого друидского заклинания, чтобы с этим справиться?

— На данный момент мне не хватает принадлежностей для татуировки. К тому же я не уверен, что это сработает, и, хотя недавно вы требовали одеть вас в красное и черное, я не хотел бы видеть эти цвета на вас постоянно.

— Без напоминаний ну никак не обойтись, — пробормотала я, закатив глаза. Меня чуть не стошнило.

— Только потому, что вы, похоже, продолжаете забывать, кто спас вашу задницу.

К сожалению, для этого ему пришлось сделать не так уж много.

Охотник сложил крылья и в полной тишине резко опустился на землю. Я соскользнула с кожистой спины на брусчатку, и меня вырвало.

— Где она? — спросил Бэрронс раньше, чем я закончила.

Я вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Прямо впереди. В трех кварталах? — предположила я.

— Идти сможете?

Я кивнула, и меня чуть снова не вырвало от этого простого движения. Я не ела с обеда, и в моем желудке было пусто. Но боль меня странно успокаивала. Ясно же, что я не стану причиной гибели мира. Если бы я была настолько плохой, я бы понравилась Книге, она бы хотела, чтоб я подошла ближе, а не отталкивала меня. Риодан ошибался. «Синсар Дабх» не хотела иметь со мной ничего общего.

Мы приближались. Бэрронс шагал, я ковыляла. Охотник поднялся в воздух и внезапно исчез, подняв вихрь черного инея.

— И транспорт наш сбежал, — хмуро сказала я.

«Синсар Дабх» действовала на меня так, что я была не уверена, что осилю долгий обратный путь до магазина. Я только надеялась, что камни смогут удержать ее — даже без четвертого — и, возможно, это уменьшит мою боль от ее присутствия.

— Он вернется, когда мы закончим с Книгой. Охотник настаивал на том, чтобы держаться от нее на определенном расстоянии.

И я его нисколько не винила. Жалела только, что сама так сделать не смогу.

В двух кварталах от нас Книга прочно закрепилась на моем радаре, а боль внезапно исчезла без малейшей на то причины.

Впервые после того, как мы приземлились, я смогла выпрямиться и с облегчением вздохнуть полной грудью.

Бэрронс остановился.

— Что случилось?

— Мне больше не больно. — Я повернулась к нему, застывшему посреди пустынной улицы.

— Почему?

— А так.

— Уточните.

Я взглядом уточнила, куда ему идти.

— Мне это не нравится! — прорычал он.

Мне тоже не нравилось. Но в то же время я радовалась. Я ненавижу боль. Я всегда знала, что пыток мне не выдержать. Если кто-то вырвет мне один ноготь, я начну фонтанировать секретами.