Книга Мона Лиза Овердрайв - Уильям Гибсон

— Просто у каждого свой пульт, — ответил Слик.

— Пора спросить совета у Графа, — сказал Джентри, бросая пульт Слику.

— Я туда не пойду, — ответил Слик. — Иди сам.

— Нет необходимости, — отозвался Джентри, набирая что-то на встроенной в верстак клавиатуре. На мониторе возникло лицо Бобби Графа.

Глаза Черри широко распахнулись.

— Да скажите же ему, — начала она, — что ему скоро хана. Так и будет, если его не отсоединить от матрицы и не отправить прямиком в реанимацию. Он умирает.

Лицо Бобби на мониторе застыло. За его спиной резко обозначился фон: шея чугунного оленя, высокая трава с пятнами белых цветов, толстые стволы старых деревьев.

— Слышишь, ты, сукин сын? — заорала Черри. — Ты умираешь! В лёгких у тебя всё больше и больше жидкости, кишечник не работает, сердце летит ко всем чертям… От одного твоего вида меня блевать тянет.

— Джентри, — сказал Бобби; его голос из крохотного динамика в боковой панели монитора был едва слышен, — я не знаю, какой тут у вас расклад, ребята, но я организовал небольшую диверсию.

— Мы так и не проверили мотоцикл. — Черри обняла Слика за плечи. — Даже не пошли посмотреть. Может, он на ходу.

— Что это значит — «организовал небольшую диверсию»? — освобождаясь от её рук, спросил Слик и уставился в монитор.

— Я ещё работаю над этим. Я ввёл новый маршрут в программу автоматического грузовоза «Борг-Уорд», который недавно вылетел из Ньюарка.

Слик оторвался от Черри.

— Ну что ты сидишь, сделай хоть что-нибудь! — заорал он Джентри.

Тот поднял глаза, но в ответ лишь медленно покачал головой. Слик почувствовал первые признаки приближающегося синдрома Корсакова — отшелушиваясь, теряли очертания и исчезали крохотные частички памяти.

— Он не хочет никуда идти, — ответил за ковбоя Бобби. — Он нашёл Образ. А теперь просто хочет посмотреть, во что всё это выльется. Каков будет конец. Есть люди, которые едут к вам. В некотором смысле друзья. Они освободят вас от «алефа». А я пока по возможности займусь этими сукиными детьми.

— Не собираюсь я тут торчать, чтобы смотреть, как ты подыхаешь! — взвыла Черри.

— А тебя никто и не просит. Мой вам совет — выбирайтесь отсюда. Дайте мне двадцать минут, и я отвлеку их от вас.

Никогда ещё Фабрика не казалась такой пустой.

Пташка лежит где-то в цеху у стены. Слик не переставал думать о спутанном ожерелье из ремешков и косточек у него на груди: пёрышки и разнокалиберные ржавые часики — все давно стоят, все показывают разное время… Дурацкое захолустное дерьмо. Но Пташки больше нет. «Пожалуй, и меня скоро не будет», — подумал он, ведя Черри по шаткой лестнице. Всё не так, как раньше. И нет времени вывезти автоматы — во всяком случае, без платформы и чьей-нибудь помощи не обойтись; он уже решил, что если уйдёт, то сюда больше не вернётся. Фабрике и так уже никогда не стать прежней.

Черри несла пластиковую канистру с четырьмя литрами фильтрованной воды, сетку с нечищеным арахисом и пятью упаковками сухого супа «Биг-Гинза» — это было всё, что ей удалось разыскать на кухне. У Слика было два спальных мешка, фонарик и молоток.

Кругом было тихо, только ветер гремел рифлёным металлом и шаркали по бетону их башмаки.

Слик и сам в точности не знал, куда он пойдёт. Думал, что отведёт Черри до фермы Марви и оставит её там. Сам же, наверное, вернётся, чтобы посмотреть, что случилось с Джентри. А она через день-другой найдёт кого-нибудь, кто подвезёт её до любого городка Ржавого Пояса. Сама она, правда, про это ещё не знает. Единственное, о чём она способна сейчас думать, — как отсюда убраться. Её, похоже, одинаково пугала перспектива увидеть как смерть Бобби Графа, так и тех людей, что окружили Фабрику. Но Слик ясно видел, что Бобби всё равно нет дела до того, умрёт он или нет. Возможно, Бобби решил, что он просто останется в «алефе», как и 3-Джейн. Или ему вообще на всё наплевать; бывает, что с ума сходят и так.

Если он собирается уходить насовсем, думал Слик, свободной рукой направляя Черри через темноту, нужно бы пойти глянуть на прощание на Судью, на Ведьму, на Трупожора, на обоих Следователей. Правда, тогда ему придётся сначала вывести Черри, потом вернуться… Но даже думая об этом, он знал, что это бессмысленно, что нет времени, что её в любом случае нужно вывести…

— Здесь в стене, у самого пола, есть дыра, — объяснил он девушке. — Если мы выскользнем через неё, есть шанс, что нас никто не заметит…

Когда он свернул в темноте, она сжала его руку.

Отверстие Слик отыскал на ощупь, просунул спальные мешки, молоток заткнул за пояс, лёг на спину и стал протискиваться в дыру, пока голова и плечи не оказались снаружи. Небо висело низко, оно казалось лишь чуть-чуть светлее, чем тьма внутри Фабрики.

Ему подумалось, что он слышит слабое бормотание моторов, но потом и оно смолкло.

Упираясь каблуками, плечами, бёдрами, он наконец пропихнулся наружу и сразу же перекатился по снегу.

Что-то ткнулось ему в ногу: это Черри выталкивала канистру с водой. Слик протянул за канистрой руку, и на тыльной стороне его ладони тут же загорелся красный светлячок. Отпрянув, Слик снова перекатился. Пуля, как гигантский кузнечик, ударилась в стену Фабрики.

И тут в небе вспыхнула осветительная ракета. Пробиваясь сквозь низкие тучи, Пустошь залил яркий белый свет. И сразу стало видно, что на Пустошь, раздув серые бока, опускается беспилотный грузовоз — отвлекающий манёвр Бобби. Вот фары грузовоза высветили второй ховер в тридцати метрах от Фабрики, фигуру в капюшоне и с винтовкой…

Первый контейнер с грохотом ударился о землю прямо перед ховером и раскололся, выбросив вверх облако упаковочных пенопластовых шариков. Второй, с двумя холодильниками, возместил неудачу прямым попаданием, смяв ховеру кабину. Превратившееся в бомбардировщик воздушное судно «Борг-Уорд» продолжало изрыгать контейнеры, а ракета, кружась, опустилась на землю и погасла.

Слик продрался обратно сквозь отверстие в стене, бросив воду и спальные мешки.

Бегом в темноту.

Он потерял Черри. Потерял молоток. Девушка, должно быть, убежала в глубь Фабрики, когда человек в капюшоне сделал свой первый выстрел. Он же и последний, если стрелок угодил под рухнувший с небес контейнер…

Ноги сами собой привели Слика к пандусу, ведущему в каморку, где ждали его машины.

— Черри?

Он включил фонарик.

В круге света возник однорукий Судья. А перед Судьёй стояла фигура с отбрасывающими свет зеркалами на месте глаз.

— Сдохнуть хочешь? — спросил женский голос.

— Нет…

— Гаси свет.

— Темно. Бежать…

— Я вижу и в темноте. Ты только что засунул свой фонарик в карман куртки. И вид у тебя такой, будто тебе всё ещё хочется побегать. Ты у меня на мушке.