Книга Украденный сон - Александра Маринина

– А ты, Витя, не суетись, – вдруг спокойно перебил егоЖерехов. – Ты делай, как они велят.

– Что?!

Гордеев замер как вкопанный и с недоверием уставился насвоего заместителя.

– Что ты сказал?

– Я сказал: делай, как они велят. Они хотят, чтобыследствие по убийству Ереминой было приостановлено и преступление осталосьнераскрытым? Как говорится, за ради Бога и с нашим удовольствием. Устрой имитальянскую забастовку. А потом сядешь на холме и будешь наблюдать бой тигров вдолине.

Глава 13

Леша Чистяков задумчиво переложил бубновую даму на бубновоговалета и, протянув руку, увеличил громкость стоящего на кухонном столе радиоприемника,потому что как раз начали передавать новости. В кухню заглянула Настя ираздраженно сказала:

– Убери звук, пожалуйста.

– Но я хочу послушать новости.

– Сделай потише.

– Потише мне не слышно, сковородки шипят. Между прочим,если ты обратила внимание, я готовлю обед.

Он методично перекладывал карты из одной кучки в другую всоответствии с правилами пасьянса «Могила Наполеона».

– Но ты же знаешь, посторонние звуки мне мешают, я немогу думать, когда рядом кто-то бубнит.

В раздражении Настя даже не замечала, как меняется лицо еедруга, она не почувствовала, что атмосфера в квартире постепенно накаляется исейчас достигла той критической точки, при которой ее требования и капризы непросто смешны и нелепы, но опасны.

– Ах, вы не можете думать? – язвительно спросил Леша,постепенно повышая голос и собирая разложенную на столе колоду карт. – Вы,сударыня, весьма удобно устроились. Выписали из деревни няньку, он же –кухарка, он же – горничная, он же – сторожевой пес и по совместительствупроцедурная медсестра. Денег за это вы не платите, рассчитываетесь натурой. Я увас работаю за стол и койку. Поэтому со мной, как с прислугой, можно сутками неразговаривать, меня можно не замечать, мной можно помыкать, меня можно дажеподставить под дуло пистолета в руках у сумасшедшего, который врывается вквартиру посреди ночи. Можно наплевать на мою работу, на мои обязанности переддрузьями и коллегами, запереть здесь, ничего не объясняя, и после этоготребовать, чтобы я не включал радио. У моего аспиранта через неделю защитадиссертации, а я сижу здесь и стерегу квартиру, вместо того, чтобы отрабатыватьпрофессорскую зарплату и помогать ему готовиться. Я не пошел на свадьбу, накоторую был приглашен еще два месяца назад, я не пошел на юбилей к своемунаучному руководителю и смертельно обидел старика, я не встретился с другиммоим аспирантом, который живет на другом конце России и приехал специально комне, потому что мы об этом договаривались заранее, а теперь он живет винститутской гостинице, просаживает на московских ценах свою нищенскуюинженерную зарплату и терпеливо ждет, когда его величество профессор Чистяковсоизволит оторваться от своей любовницы и явится, наконец, на службу. Я причиняюмногим людям неудобства и обиды, мне придется потом объясняться с ними ивосстанавливать испорченные отношения. И я хотел бы все-таки знать, во имя чеговсе эти жертвы.

Насте казалось, что она видит, как волны гнева, зарождаясь вголове, под темно-рыжими волнистыми волосами, стекали по плечам и рукам и черездлинные гибкие пальцы уходили, как в песок, в нервно тасуемую колоду карт. Онана секунду представила себе, что, не окажись под рукой карт, этот долгокопившийся гнев выплеснулся бы из рук прямо на нее. Картинка получилась такаяяркая и правдоподобная, что она поежилась.

– Лешенька, я же объясняла тебе… – начала было Настя,но он сердито прервал ее.

– Это тебе только кажется, что ты мне что-то объясняла.

На самом деле твои объяснения сродни командам, которыеподаются служебным собакам. И меня, сударыня, это никак не устраивает. Либо тыуважаешь меня настолько, что рассказываешь мне все с самого начала, чтобы японимал, что, черт возьми, здесь происходит, либо купи себе собаку, а меняотпусти на все четыре стороны.

– Ты обиделся?

Настя присела на корточки возле Леши, оперлась подбородком оего колени, обхватила руками мускулистые икры.

– Обиделся, да? – повторила она. – Прости меня, Лешик.Я очень виновата, я не права, но исправлюсь, прямо сейчас. Только не сердись, ятебя умоляю, у меня никого нет на свете ближе и дороже тебя, и если мы с тобойпоссоримся, особенно теперь, когда все так сложно, мне будет очень тяжело. Нускажи, что ты меня простил.

Настя автоматически подбирала и говорила нужные слова, Лешинавспышка ее ничуть не задела. Она знала, что рано или поздно это произойдет,Леша не станет долго терпеть, когда его держат за «болвана», как бывает впреферансе, и она надеялась, что ситуация разрешится еще до того, как лопнетего терпение. Она просчиталась, а тут еще Ларцев со своей безумной выходкойнагнал на Лешку страху. Конечно, он испугался, он не мог не испугаться, и послеэтого вполне естественно возникло желание хотя бы понимать, за что тебя могутпристрелить. «Дрянь, – говорила она про себя, – ты глупая самоуверенная дрянь.Ты пытаешься воевать с призраком и при этом забываешь о простых человеческихчувствах, из которых самые сильные – любовь и страх. Ты посадила Лешку в своюквартиру, совсем не подумав о том, что ему, должно быть, точно так же страшно,как было тебе в ту первую ночь, когда ты обнаружила свою дверь открытой. Оттого, что ты сменила замок, опасность меньше не стала: если они смогли достатьстарый ключ, то и новый достанут. И Лешка сидел здесь целыми днями один на одинсо своим страхом и делал спокойное лицо, как и подобает мужчине.

Более того, сама ситуация совершенно недвусмысленнопоказывает, что ты впуталась во что-то серьезное, и он жил в постоянной тревогеза тебя, успокаиваясь только когда ты возвращалась по вечерам домой, а ты,мерзавка самовлюбленная, забывала днем снять трубку и лишний раз позвонить ему,дать знать, что ты жива-здорова. Любовь и страх. Ларцев и его дочка. Любовь истрах. Леночка Лучникова и ее подонокмуж. Партийный функционер АлександрАлексеевич Попов и его внебрачный сын Сережа Градов. И снова партийныйфункционер Сергей Александрович Градов и непутевая красавица, алкоголичка ипроститутка Вика Еремина. Градов и призрак…»

Аналитическая машина в Настиной голове работала безостановки, и даже думая о своих взаимоотношениях с Лешей, она все равносбивалась на мысли об убийстве Ереминой. Даже лучше, если рассказать сейчас всепо порядку, Лешка – внимательный и въедливый слушатель, он увидит в ее рассказеявные несостыковки.

– Жили-были в городе Москве двое лимитчиков – Лена иВиталий, – начала Настя, удобно устроившись за кухонным столом и обхвативзамерзшими пальцами чашку с горячим кофе.

На детальный рассказ о событиях семидесятого года ушло почтиполчаса.

Прежде чем переходить к убийству Вики, Настя остановилась наиздательстве «Космос».