Книга Шаги в глубину - Сергей Цикавый

Капитан, не говоря лишних слов, помог мне встать, но свой наладонник мне под нос сунул. Там красовались два сообщения:

<15:00:16 с. г. в. +25,000,000,000. Скамериуш>

<15:35:14 с. г. в. + 25,000,000,000. Скамериуш>

Я погладила теплую стену и улыбнулась. Даже страшновато, что меня это радует.

Глава шестнадцатая

Ударно-волновой излучатель — это такая штука, которую когда-то уминали только в артиллерийские снаряды. Толстые такие снаряды, тогда артиллерия была планетарной, баллистической и — страшно представить — химической. Или как оно там правильно называлось. Сейчас я толкала кассету с полусотней картечных снарядов, в каждом из которых по пятнадцать трехдюймовых шариков. Одна кассета — семьсот пятьдесят электромагнитных картечин, что для какого-нибудь тактического корвета означает полную потерю энергии на бортовых щитах.

Я вздохнула и подвинула бокс к пневмоприемнику ФЛАКа. Все свои прикидки ни о чем можно заканчивать, придумать себе еще что-нибудь и убрать капельки пота, которые уже черт-те сколько висели на бровях. Сдернув перчатки, я провела ими по лбу. Приятное ощущение: тянущая боль в теле, трудовой пот, перспектива душа и прочих удовольствий. Я облокотилась на кассету, внутри которой зачмокал насос, досылая первый снаряд в затвор картечницы.

— Думаешь, скоро снова п-понадобится?

А вот и сочувствующие. Надо медленно повернуться и принять небрежную позу — так проще смотреть в глаза. Я вяло улыбнулась Донни:

— Я все разрядила. Держать пушки разряженными — скверная примета.

— Еще бы н-не скверная, — с сомнением сказал Дональд. — Аж сорок ч-часов вкалывать.

— Ну, раз мы согласны, то я пойду.

— П-погоди.

В изнанке все выглядит серее, чем есть на самом деле: будто ты настраиваешь в глазах какой-то фильтр и он обесцвечивает тебе картинку. Свет кажется блеклым, корабль — сумрачным и недовольным, а люди… Люди кажутся несчастными. Впрочем, от изнанки это уже не зависит. Капитан-обормот Дональд казался расстроенным: я его избегала. Явно, успешно и уже третьи сутки. В принципе, не отказалась бы продолжать — или отказалась бы, потому что на самом деле хочу, чтобы меня остановили. Ну что взять с безумной?

— Алекса, что с т-тобой?

Я села на контейнер с кристаллами для противоракетного гразера.

— Что со мной? Со мной ничего. В смысле, ничего особенного, — добавила я, подумав.

— Х-хорошо.

Дональд кивнул, подошел к раскрытой сервисной системе пушки и отстучал там что-то на всплывшей голографической панели. ФЛАК свернул панель и перешел в режим ожидания. Я, в некотором смысле, — тоже.

— Я хотел сказать… — протянул Дональд, не оборачиваясь. — Если ты по поводу того б-боя, то забудь. Я же сказал, что п-понимаю тебя, и Яуллис…

— Мне все равно.

— Т-тогда в чем дело?

А вот теперь ему срочно надо на меня смотреть — а у меня перед глазами стоит это же лицо, покрытое тонкой корочкой льда, и по нему уже бегут трещинки. «Эх, знал бы ты, в чем дело…» У меня дернулся уголок рта. В голову пришла занятная мысль. Не мысль даже — так, вопрос: а почему это он не знает и что мне мешает рассказать?

— Я чокнутая, Дональд.

Он еще не понял: улыбается. Думает, я сейчас расскажу о какой-то шалости своего сознания. Больно уж преамбула хороша и фривольна.

— В самом прямом смысле. Уж не знаю как, но это вылезает из меня все дальше.

Вот так и стой — растерянный, убитый и сожалеющий.

Я вытесняю свое безумие в кошмары — поглубже, подальше, но это такие ребята, что им там тесно, им хочется гулять на широкую ногу, и я раз уже проснулась в коридоре корабля на полпути к каюте капитана, а второй раз отрубилась, не выходя из синхронизации. Я не знаю, где произойдет следующий случай — в душе, на вахте, за едой. Я не хочу снова в череду нескончаемых снов, где мозги проскакивают реальность — глупые неразборчивые гениальные мозги. Не хочу, но, по всему видать, придется.

Вот так вот, мой капитан.

— Я… Я м-могу чем-то помочь?

Я нахмурилась, разглядывая его. Я едва ли верила, что он проникнется отвращением ко мне, но чтоб столько боли? И заботы, и участия? А еще ему стыдно за свой вопрос, потому что он сказал банальность. «Черт, — подумала я, изучая этот эмоциональный коктейль, —на каких верфях строят таких парней?»

— Вряд ли.

— П-почему?

Как бы тебе объяснить?

— Ну, смотри. Во-первых, психодинамика не сработает. Я настолько привыкла общаться с этими господами на профосмотрах, что сама не смогу перестроиться и начать выкладывать правду. Это на подкорке уже — все эти реакции на стандартные и нестандартные техники. А без раскрытия… Ты ведь понимаешь?

Он подумал и кивнул — понял, значит. В принципе, представить этот порочный круг не слишком сложно. Вот проникнуться ужасом положения значительно тяжелее.

— А л-лекарства какие-нибудь?

— Не пойдет. Даже если допустить, что я захочу лечить частности… — Я представила себе размер этих «частностей» и пощипала себя за нижнюю губу. — Все, что глушит симптомы, неизбежно будет влиять на синхронизацию с кораблем.

Дональд отвел глаза, потому что снова все понял, и в этом нет ничего сверхъестественного: он, в конце концов, тоже капитан сингл-класса. Не знаю, что для него значит возможность сливаться с кораблем, но недаром синхронизационный порт на флоте называют «иглой». Обормот сидел на полу напротив меня, и я его беззастенчиво рассматривала — статус записной дуры позволяет. Тем более что парень вроде как брезгливости не проявил.

Он похудел за последние дни — то ли баронианская подстава дорого ему обошлась, то ли он не мог примириться с тем, что ушел от возможности получить свои ответы. Щеки у него были почти синие, и изнаночные причуды здесь ни при чем.

— Можно, конечно, избирательно память стереть. И я даже знаю временной отрезок, который надо вытереть, — сказала я, чувствуя себя последней сволочью.

Дональд предсказуемо дернулся и опустил взгляд.

— Но т-тебе становится хуже, так? — произнес он наконец.

— Вроде да. После последнего боя — совсем страшно.

Вот я и сдалась, во всем призналась. Где бы еще испытать свою ушибленность?

— Мы что-нибудь п-придумаем, — сказал Дональд и встал. — Ты, г-главное, держись. И если вдруг захочешь п-поговорить…

— Ну-ну. Это работа у тебя такая? Спасать неизлечимых девчонок?

Дональд только сейчас заметил, что на запястном модуле у него мигает вызов. С полминуты уже, между прочим. Он поднял руку к глазам, что-то там посмотрел. Тускло подсвеченное лицо выглядело решительным.