Книга Под небом четырех миров - Милена Завойчинская

Первый вечер я промаялась от странностей и непонятностей. После ухода Улиаллы мы с Филей и Марсом еще долго гуляли, обследовали озеро и даже поплавали в теплой воде. Она сказала, что это не запрещено, но вообще феи не любят плавать в водоемах. И пожалуй, я даже поняла почему. Крылья. Я единственная фея, у которой их нет. Именно это вызвало бурный ажиотаж и удивление. Мол, как же так? Фея — а в этом они не сомневались, — но без крыльев. Нонсенс!

Ну да. Вот такая я несуразная фея. Ни волшебной палочки, ни крыльев, ни умения справляться со своей природной силой. М-да.

А меня гораздо сильнее удивило не это. Что мне удивляться отсутствию крыльев — я всю жизнь так живу. А вот где мужчины? Непонятно. Не почкованием же эти феи размножаются. И о чем тогда говорила Улиалла у меня в Замке, когда пугала Эрилива, что, мол, я найду достойную кандидатуру в этом мире? Нет, не то чтобы я собиралась искать кого-то вместо Рила. Но ведь интересно же взглянуть на мужчин-фей. И как они называются? Фея — это она. А он — фей, что ли?

Но у меня еще будет время разобраться во всех этих чудесах, а пока стану просто наслаждаться долгожданными каникулами. Скучно, правда. Пока с феями общалась, как-то не до того было. А так… Ну, обошли мы все, что смогли. Ну, поплавали. А дальше-то что делать?

Хорошо, что со мной Филимон и Марсик. Они мне не давали скучать, а то ведь совсем непонятно, чем заниматься.

Так и потекли наши дни. С утра прилетала какая-нибудь фея и давала мне уроки. Как сделать уборку, не беря в руки тряпку и веник. Как изобрести себе замысловатую прическу. Как наколдовать или, скорее уж, нафеячить вкусный обед. Оказалось, это тоже не так просто. Нужно как минимум знать: каким должен быть итоговый вкус и, желательно, из чего это блюдо готовится. Потому что фуа-гра, которое я решила тут же впервые в жизни попробовать — коли уж я могу все что угодно приготовить из ничего, — на вкус оказалось какой-то несъедобной глиной. М-да… А я-то думала… Ан нет. Хочешь сделать что-то из ничего, сначала твердо будь уверена, что именно это должно быть. Опять вспомнилась сказка про «Вовку в Тридевятом царстве». И питались мы в результате тем, что я умела хорошо готовить. Борщи, супы, каши, мясо… Только с той разницей, что не стояла я у разделочного стола и плиты, а, сосредоточившись, создавала все это волшебством. К счастью, готовка еды из простых продуктов никогда не была для меня сложностью, а то ведь загнулись бы мы на таких мерзких фуа-гра.

То же самое было и с посудой, мебелью, одеждой. На мои первые тарелки и вилки смотреть было стыдно. Кривобокие шершавые уродцы. Но требуемое от них они выполняли, после чего я их рассеивала и, набивая руку, создавала каждый раз заново. Рано или поздно должно же у меня получиться что-то приличное?

А наряды? Кошмар! Как же смеялся Филя после моего первого швейного шедевра. А ведь я платье хотела сделать! Нет, все же превращать, а точнее, совершать метаморфозы намного легче. Там я без проблем меняла вид и текстуру любого предмета на то, что мне хотелось.

Феи надо мной посмеивались и необидно подтрунивали, но всему учили и помогали. С раннего утра — а я начала вставать рано, так как перед сном совершенно нечего было делать и ложились мы не поздно, — и до самого вечера меня постоянно чему-то учили. Только не как в школе — за партой, а как маленьких детей — в виде игры. И это было интересно, нетрудно и очень весело. На второй день я уже перестала краснеть и стесняться своего неумелого волшебства, расслабилась, и дело пошло на лад. И домик я поправила, и мебель. Не сногсшибательно, конечно, но и не такой ужас-ужас, как было.

Единственное, что немного омрачало чудесный отдых, совмещаемый с учебой, или, наоборот, учебу в виде отдыха, — это незавершенные дела. Ведь я так и не успела вернуть браслет Илфинору, хотя обещала. Не купила Арейне и Алексии туфли на шпильках и комплекты свадебного белья. Не успела проверить почту, а возможно, там лежат письма от соискателей на должность агронома. И самое главное — я так и не сказала Эриливу, что люблю его.

Именно это огорчало больше всего. А еще не давали покоя его последние слова. Что он будет меня ждать, а я вернусь, и тогда мы будем вместе по-настоящему. Эту его фразу я по сто раз прокручивала в мозгу, потому что она казалась мне безумно знакомой, словно я ее уже слышала. Неприятное чувство дежавю… Вроде и не совсем то, что ты помнишь, и в то же время — ощущение, что это уже было. Вспомнить бы, что мне говорил Ив.

Ив… Я так и не дождалась его. Хуже. Влюбилась в другого мужчину. Как же я в глаза-то ему смотреть буду? А ведь Ив тоже говорил, что я вернусь куда-то и он меня будет там ждать. И где он меня ждет? Как же все запутано.

Неоднократно я думала, что Эрилив — это Ив. Ведь совпадений слишком много, и я почти убедила себя в этом в какой-то момент. Происхождение из Лилирейи, любовь к путешествиям, участие в охоте на фаринтога, светлые волосы. Но почему тогда он не сказал мне, что он — это он? И эта его странная невеста, которую он ждал двадцать лет? Мне Ив ничего не говорил про точные сроки. Просто сообщил, что искал меня. А учитывая, что я его впервые в жизни увидела во сне только в первую ночь в доме на переходе, то я явно не могла быть его суженой столь долгий срок. Опять-таки, мне — двадцать пять. И если уж я его суженая, то почему двадцать лет? Нестыковка какая-то. Если бы я была суженой Эрилива, ну, или невестой, как он говорил, то тогда не двадцать лет, а с рождения, следовательно — двадцать пять. Ведь не бывает же так, что первые пять лет жизни я не была ничьей суженой, а потом — бац! — рак на горе свистнул, и я стала той самой. С какого перепуга-то? И я ведь не была невестой Ива. Он не делал мне предложения. Кроме того, ну как мог Эрилив ждать меня где-то, куда я точно вернусь, если он все это время жил рядом со мной? Да и вообще… Если допустить, что Эрилив — это Ив, то получается, что он сам себе рога наставил и увел девушку? А я отбила парня у самой себя? Дикость какая-то!

Вот такие нелегкие думы посещали меня перед сном. И ужасно не хватало привычного уже ощущения сильного мужчины за спиной. К хорошему быстро привыкаешь. И я сама не заметила, но привыкла к тому, что неслышно и ненавязчиво, но он все время рядом. Поддержит — если я оступлюсь, поймает — если я падаю, подскажет — если я сомневаюсь. Посмеется вместе со мной над шуткой и утешит, если мне плохо. Вовремя скажет спокойным голосом: «Вики, не нервничай, у тебя глаза начинают светиться».

Как же живут эти феи в одиночестве? А любимый? А дети?

Не выдержала я на четвертый день и пристала с этими вопросами к Фее Облаков, которая в тот момент была моей учительницей и компаньонкой.

— Виктория, ты что же, совсем ничего-ничего не знаешь о нас? — Илури рассмеялась. — Это заповедный мир. Здесь нет никого, кроме нас, фей. Мы приходим сюда, чтобы отдохнуть, набраться сил. А постоянно здесь живут только одинокие феи, у которых нет любимых и детей, да и то на время отдыха от путешествий.

— А где же тогда ваши семьи? А у тебя есть?

— Конечно, есть. — Илури улыбнулась. — У меня есть любимый в одном из миров. И есть дочка, но она еще маленькая, и сюда ей пока рано.