Книга Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Юлия Славачевская

Телохранитель кивнул и показал знаками: типа ежели что, то он маркиза сам выкинет из дома. Своими руками.

— Это черное рейдерство! — строго сказала я. И рванула грудью на баррикады.

Для начала я обошла по стене развлекающуюся боями без правил аристократию и поднялась по беломраморной лестнице на три ступеньки. Заняв высоту таким образом, я придала себе внушительности и, повысив голос, спросила:

— Прошу прощения, дамы, а что вы тут делаете?

Соперницы расцепились и уставились на меня, тяжело дыша. Наконец одна из мамаш отмерла и визгливым голосом поинтересовалась:

— Вы кто?

— Невеста, — сладко улыбнулась я, демонстрируя полный комплект клыков, данный мне от природы.

— Чья? — насторожилась вторая матрона.

— Маркиза, — еще шире улыбнулась я.

— Не может быть! — воскликнула косоглазенькая. — У меня на него планы!

— А у меня — его брачное обещание, заверенное лично его величеством, — любезно пояснила я, сдувая пылинки со своего рукава.

— Это нечестно! — заявила рыжая. — Зря я, что ли, полчаса мерзла на балконе и скучала от этих отвратительных рифм! Требую за это награду! Обручальное кольцо!

— Не выйдет! — хмыкнула я и подняла руку с одним из колец Спящей. — Кольцо у меня — а значит, претендентка одна! Я! Сами убедитесь!

— Мама! — заорала брюнетка. — Сделай что-нибудь! Я хочу замуж!

— Вы самозванка! — заявила мама. — Мы вас не знаем!

— Давайте знакомиться, — добродушно предложила я. — Александра гер Мориз, племянница графини гер Дальвинг, нахожусь под королевским патронажем.

— Пошли отсюда, — решительно схватила маманя поцарапанную Милисанту и потянула к выходу.

— Ну почему? — заныла доченька, пуская слезы и сопли на ярко-желтый туалет.

— Потому, что с нашей милой акулой Лореттой может связываться только смертник, которому нечего терять! — заявила мама, вытаскивая упирающееся чадо наружу. — Она хуже волкодава! Пока насмерть не загрызет — не угомонится! Пойдем, у нас еще в запасе есть граф гер Вашлеп.

— И нам тоже пора, — засуетилась вторая мамаша, стискивая розовощекую доченьку в крепких объятиях и умело затыкая той рот. — У нас еще два визита. Передавайте графине большой привет! — И погарцевала в направлении выхода.

— Мама! — возмутилась косоглазая дочь. — Только не говори, что мы пойдем к геру Мавролик! Там наверняка уже ошивается Полин, а у меня против нее шансов нет!

— Не беспокойся, доченька, — утешила ее мама. — Трина, мне по секрету за очень большие деньги сообщили, что в город вернулся граф гер Араффис.

— У него ноги кривые! — занудила Трина, но послушно потащилась вслед за мамашей, поминутно оглядываясь и пытаясь убить меня взглядом на месте.

— Значит, у вас с его светлостью есть что-то общее, — жизнерадостно заявила «добрая» мама. — А такие браки благословлены на небесах! — И скрылась из виду.

— Прекрасно! — обрадовалась брюнетка, потирая руки. — Пошли скорее, пока никто не перехватил! — И тоже испарилась.

Откуда-то из-под лестницы выполз помятый дворецкий и дрожащим голосом осведомился:

— Вы по приглашению или с визитом, мадемуазель?

— Мадемуазель Александра уже уходит, Рамон, — раздалось сверху.

— И даже чаю не нальете? — мило поинтересовалась я, поднимая взгляд на спускающегося по лестнице канцлера. — Я, можно сказать, вам жизнь спасла!

— Вы только что испортили мне жизнь, — хладнокровно сообщил неблагодарный Аден. — Мало мне вчерашнего представления, так вы еще устроили сцену на бис! Уходите, вам нельзя здесь оставаться! Вы компрометируете и себя и меня.

— А так? — Я приложила руку ко лбу и попыталась изобразить обморок, сползая на ступеньки.

Меня поймал Альм и весьма настойчиво всучил в руки канцлеру. Практически насильно.

— Красочно, — заявил мне Аден. — Но со мной не сработает. Я не хочу иметь еще больше проблем с кронпринцем.

— Значит, не хочешь поговорить? — открыла я глаза и посверлила взглядом подбородок канцлера. — По-хорошему?

— Нет, — покачал гер Шантэ головой. — У вас есть еще варианты, как меня заставить?

— Есть! — обрадовала его я. — Я твоя родственница!

— Бред! — фыркнул Аден. — Я знаю до двенадцатого колена всех своих родственников. Тебя среди них точно нет!

— Даже среди пропавших? — подняла я бровь и достала из декольте ожерелье Спящей.

Канцлер обалдело посмотрел на драгоценность, потом на меня, потом на кольцо на моей руке и как-то странно зашатался.

Меня успел поймать Альм, а сам Аден близко познакомился со своим полом. Что поделаешь — жара, стресс…

ГЛАВА 29

Безобразие. Ну, что у нас плохого?

Мультфильм «Тайна третьей планеты»

— Ваше высочество, разрешите доложить! — Серый от испуга солдат прикрывал ладонью рассаженную скулу.

— Что на этот раз? — Принц прекратил фехтовальные экзерсисы и снял маску.

— Ваше высочество, известная вам особа опять пропала!

Принц, сцепив зубы, ждал продолжения.

— Похоже, новый телохранитель — засланный шпион! Он вырубил наших людей и увел даму гер Мориз в неизвестном направлении.

— Как давно это случилось?

— Несколько часов назад!

Кронпринц отшвырнул тренировочную шпагу и стал молча стягивать перчатки. Со словами:

— На сегодня все! — кивнул своим учителям фехтования и расстегнул защиту.

Камердинер помог принцу снять толстую, простеганную ватой куртку, после чего Грэг-Мануэль, пуская пар ноздрями, резво двинулся в сторону своих покоев, раздавая на ходу спешные распоряжения:

— Труби сбор! Собрать мою охрану! Привлечь собак-нюхачей! Мы обязаны ее найти!

Секретарь принца, долговязый прыщавый юноша, взвыл:

— Но как же посольство айров, ваше высочество?

— На этот раз обойдутся без меня! — зло отрезал Грэг, молниеносно переодеваясь и пристегивая перевязь с боевой шпагой. Провел рукой по лицу, будто стирая что-то невидимое. — Саша важнее. — И надел серую атласную маску.

— Но его величество велели…

— Скажи его величеству, что я безнадежно пьян и не хочу портить имидж королевства! — снасмешничал кронпринц и помчался огромными скачками к выходу, сопровождаемый отрядом личной охраны.

— Этого не может быть!!! — Маркиз сидел на ступеньках, держась за голову и покачиваясь из стороны в сторону. — Потому что этого не может быть никогда!

И вот это я выслушивала уже второй час. Интонация и завывания были разные, но сам текст и покачивания являлись величиной неизменной. Какой-то вечный двигатель, раскудрить его налево!