Книга Леди и война. Цветы из пепла - Карина Демина

Замирают.

Мне достаточно чуть отстраниться, и разговор перейдет на другую тему, отвлеченную и безопасную. Не будет упреков или обиды, Кайя отступит на месяц или год, или вообще навсегда, единожды определив для себя границу.

Ну уж нет. Не позволю.

- Значит, дело в платье... - я провожу по щеке, на которой разворачивается лиловая, бледная пока спираль.

- Исключительно.

- Тогда, пожалуй, мне надо наградить портного...

Его пальцы ласкают шею. И вряд ли они причастны к тому, что платье предательски съезжает, обнажая плечо... воротничок, державшийся на перламутровых пуговках, вдруг отстегивается.

- Это не я, - Кайя исключительно честен. - Он сам.

Верю.

Как не поверить-то... платья - в принципе коварные создания. Главное, вовремя от них избавиться... и от его рубашки тоже.

Поднимаясь, Кайя задевает столик, и на пол летят крохотные чашки, блюдца, кофейник. Никогда не думала, что запах кофе может быть настолько ярким и будоражащим.

- Это от тебя пахнет, - Кайя осторожно обнюхивает мои волосы и руки, наклоняется. - И кардамон...

- А еще корица.

- Точно.

Я тоже чувствую этот вкус на губах. Своих? Кайя? Мы делимся друг с другом.

- Я начинаю понимать, что люди находят в кофе...

Он вытаскивает ленту из волос, и неторопливо разбирает пряди. Щекочет шею.

Нам некуда спешить.

Время больше не имеет значения. Другое дело - его тепло, которое на двоих. И рука на спине. Лопнувшая подвязка и шелк чулка, который медленно соскальзывает с ноги.

Но в какой-то момент лицо Кайя каменеет. Он вдруг упирается руками в пол, выгибается, готовый не то отступить, не то напасть.

- Это я, - прижимаю ладони к вискам. - Слышишь? Это же я.

- Ты.

- Я здесь. И больше никого к тебе не подпущу. Ясно?

Я говорю, касаясь губами губ, шепотом. Но Кайя понимает.

- Я...

- Ты видишь меня? Видишь, я знаю... - окаменевшие мышцы расслабляются под моей рукой. - И не отпустишь, правда?

Ворчание. И горячая ладонь, которая ложится на шею.

Кайя способен ее сломать. И просто раздавить меня, но я не боюсь. Я точно знаю, что в любом своем обличье он не причинит вреда. Рука вздрагивает и опускается ниже, цепляя ворот нижней рубашки.

Не отпустит. Ни сейчас, ни потом. Никогда, наверное.

Что может быть лучше?

Утром у меня впервые получается проснуться раньше.

- Привет.

Он очарователен. Слипшиеся спросонья ресницы. И мурана переползла на левую сторону лица, отчего кажется, что Кайя отлежал щеку до синевы. Но мурана его мало заботит.

- Я вот подумала, что в походе мне будет очень не хватать этой кровати...

...она большая. И крепкая.

Да и вообще во всех отношениях замечательная кровать.

- Если хочешь, возьмем ее с собой.

Это не шутка, Кайя меньше всего настроен шутить. Он не жалеет о том, что было вчера, скорее по привычке волнуется о последствиях. И разглядывает мои ладони. Запястья. Плечи и предплечья. Изучает придирчиво живот, и спину тоже.

- Лучше бы массаж сделал.

Ему надо убедиться, что он не сделал мне больно. А на слово не поверит.

- Тогда, боюсь, собраться мы не успеем, - Кайя проводит пальцем по позвоночнику. - Забудем взять что-нибудь важное... невосполнимое...

- Например, кровать.

- Кстати, я серьезно. Она не такая и тяжелая...

...пара сотен кило всего. Массив дуба. Бронзовые накладки. Матрац. Перины. Подушки. Пуховые одеяла. Постельное белье... пара-тройка горничных, которые будут им заниматься.

Заодно прихватим прикроватный столик для пущего удобства.

И остатки кофейного сервиза...

Ванну. Она немногим легче, если взять ту, которая чугунная.

...и свиту не забыть. Поваров. Куафера. Портного. Дюжину белошвеек. Массажистку... нет, с массажем Кайя сам неплохо справляется. Что еще осталось? Запас платьев. Шелковых чулок. Подвязок...

Шляпки. Перчатки. Горжетку.

Туфельки.

Веера.

Шкатулки с украшениями, вдруг да особо торжественный случай представится, а Наша Светлость без бриллиантов...

Кайя сначала фыркает, потом смеется, представив, видимо, обоз с особо ценным барахлом Нашей Светлости и утренний церемониал, когда все войско стоит, дожидаясь, когда же я соизволю определиться, какой и имеющихся нарядов более соответствует оказии и настроению.

Помнится, мне обещали амазонку с короткой курткой и четырьмя рядами золотых пуговиц.

- На четыре ряда я не согласен, - массаж и вправду несколько затягивается, но я не возражаю.

- Почему?

- Долго расстегивать.

Существенный недостаток...

- Но платья тебе будут нужны. И драгоценности. Нам придется делать остановки. Задерживаться у некоторых городах...

...когда меня так гладят, я не способна думать о городах, остановках и драгоценностях.

Но я поняла: леди Дохерти не имеет права выглядеть недостойно.

- Все уже упаковали...

...но кровать придется оставить.

А ведь и вправду жаль.

Удобная.

Затмение Юго переждал в норе. Он слышал далекое эхо прилива, и хруст оболочки, которую пробивали гарпуны Хаота.

Близость Аномалии будоражила кровь Юго.

Его тянуло выйти.

Отозваться.

Позволить забрать себя. Не будет больно. Хаот подарит ласковую негу забвения. К чему сомневаться? Бояться? Дрожать? Стремиться к недостижимому...

Юго воткнул в стопу шило.

Помогло.

Нет уж, хватит с него. Хаот обещает? Когда Хаот держал данное слово? Нежные напевы свирели - это ложь. Все ложь. А правда - рассыпающиеся башни Пустоши. Ветер, который никогда не пересекает незримую границу. Обессиливающие покровы песков. И комнатушка, лишенная окон. В ней - узкая кровать и ящик для вещей, которые называют личными.

Тренировки.

Вечная отупляющая усталость. Травы. Машины, которые растягивают суставы, не позволяя им терять детской гибкости. Боль, к которой Юго привык.

Переселение на границу внешнего круга. Зиккураты, теряющиеся в низком небе, цвет которого непостоянен. Бараки. Для людей. Для карто. Для иных созданий, которые некогда были людьми. Рабы и ученики. Первые знают, что однажды шагнут в сумрачную тишину коридоров нижних этажей и смирились с участью расходного материала. Вторые боятся достичь предела, ведь тогда они могут пополнить число первых. Иногда, даже не достигнув.