Книга Королева отморозков, или Я женщина, и этим я сильна! - Юлия Шилова

Я хорошо помню тот день, когда мне выдали первую в жизнизарплату. Я держала эти жалкие червонцы и обливалась слезами. Дойдя до первогокооперативного ларька, я купила себе ярко-красные дешевые туфельки на каблучкахи новые колготки. Принарядившись, представила, что это моя милая ласковая мамасделала мне столь щедрый подарок. Расставаться со старьем было жалко, хотя ещенемного – и от него осталась бы одна труха. Я аккуратно завернула изношенныетуфли в пакет и выкинула в мусорный бак. Следом полетели колготки.

Я всегда умела работать, если знала, что за эту работу мнедадут денег. Прошло время, я уже не мыла туалеты, а убирала номера. Иногда янаходила на кроватях долларовые купюры. Это были чаевые за то, что номера сияличистотой. Даже смешно вспоминать, но в те времена, держа в руках жалкий доллар,я не могла нарадоваться своему счастью.

Закончилась школа. Кто-то готовился поступать в институт,кто-то в училище, а я твердо знала, что для меня двери этих заведений навсегдазакрыты. Мне не на кого надеяться, а на стипендию я не потяну. Меня можетспасти только работа. Я даже не смогла пойти на выпускной бал.

Мне просто было не в чем… Одноклассники пришли бы нарядными,с довольными родителями и цветами. У меня же не было ни того ни другого. Нихотя бы мало-мальски приличного платья, ни приличных родителей, которых можнобыло бы привести в общественное место. В тот вечер я горько плакала и танцеваласо шваброй в коридоре.

Через месяц я пошла на повышение и стала бегать с подносомпо ресторану, обслуживая иностранных туристов. Я прошла школу выживания, да ипсихологии я училась не по учебникам. Только я могла продать одну и ту жебутылку водки пять раз за вечер одним и тем же пьяным мужикам! Только я моглана три четверти разбавлять водку в графине и приносить ее в дым пьянымклиентам! Я прекрасно понимала, что, когда клиенты дойдут до кондиции, им ужесовершенно нет разницы, что они будут пить – воду или водку. Единственное, чтоот меня требовалось, – преподнести этот графин так умело, словно там налита отличногокачества самогонка.

В то время мне слишком много приходилось терпеть.

Я выработала в себе железную волю и умение не расстраиватьсяпо пустякам. Сколько хлопков по заднице, щипков, наглых приставаний яперенесла, будучи почти ребенком, – страшно вспомнить, но я всегда улыбалась,давая выход своей злости в тот момент, когда выписывала счет. Я умудряласьобсчитывать на пятьдесят рублей и больше с наглой улыбкой на лице и при этом незабывала брать щедрые чаевые. Другие официантки были намного старше меня, нодаже они поражались, как ловко я все это делаю. Они говорили, что это талант.Поэтому самых несговорчивых клиентов всегда посылали ко мне.

Когда освободилось место администратора ресторана, все водин голос предложили мою кандидатуру, хотя по возрасту мне было еще неположено занимать такой пост. И все же в восемнадцать лет я сталаадминистратором столь солидного заведения. Я была как рыба в воде на своейработе и неплохо зарабатывала. Сняла уютную квартирку в центре города, купиламаленькую японскую малолитражную машинку, привела себя в порядок и приоделась.В тот момент я и встретила его. Он годился мне в отцы, если не больше. Он былкрышевым нашего ресторана, и мне волей-неволей приходилось с ним общаться,устраивая банкеты для него и его братков. Я многим ему обязана, и поэтомувоспоминания, связанные с ним, не такие грустные.

Теперь, имея деньги, я вспоминаю свое прошлое со слезами наглазах. Когда нахлынет, я всегда стараюсь выплакаться и себя пожалеть. О том,что со мной было, знает только Юлька. Она сумасшедшая, потому что восхищаетсямною. Юлька считает, что мне нечего стыдиться и скрывать, но я так не считаю.Чтобы понять все это, надо это пережить. Наверное, поэтому, бывая в Хабаровске,я стараюсь не проходить мимо «Интуриста». Там осталась частичка моего сердца,моих слез, унижений во имя того, чтобы доказать окружающим, на что я способна.

Сейчас я живу совсем другой жизнью, но та жизнь навсегдаостанется в моей памяти – ведь она легла шрамом на мое очерствевшее сердце.

Я поднялась и вновь налила себе виски. Жар от каминарасходился по всей гостиной и приятно обволакивал мое тело. Что ж, пожалуй,самое время объясниться с Бульдогом. Пусть я пьяна, но я хочу услышать, что онскажет. Я хочу прижаться к его груди, почувствовать его огромные сильные руки иприятное тело.

Именно сейчас мне хочется просто быть женщиной.

Обыкновенной земной женщиной, которой не чуждо ничточеловеческое и которая хочет любить и быть любимой.

Я подошла к зеркалу и чокнулась со своим отражением. На менясмотрела симпатичная особа в тоненьких кружевных трусиках.

– Привет, Лана Владимировна! – улыбнулась я себе.

Но мое отражение не желало отвечать.

– Не хочешь разговаривать – и не надо! – разозлилась я,допила свой бокал и запустила им в зеркало. Бокал разбился, не оставив назеркале никаких следов. Слегка покачиваясь, я дошла до шкафа и достала белуюнорковую шубу. Натянув ее на голое тело, я блаженно вздохнула. Затем вновьпосмотрела на свое отражение в зеркале и игриво подмигнула ему. Отражениеответило мне тем же, и я поняла, что мы подружились.

В голове все переплелось. Фома, покойник в шкафу, Димка,роющий могилу, Пол, танцующий стриптиз, демонстрируя свое шикарное черное тело,но я твердо знала, что в данный момент я хочу только одного – тепла Бульдога.Его горячих и страстных поцелуев, нежных речей на ушко. Я хочу его, чертпобери, – и ничто не сможет меня остановить.

Я взяла внутренний телефон и вызвала домработницу, приказавей принести ключи от чулана. Минуты через две домработница зашла в гостиную,посмотрела на камин, затем на меня, закутанную в шубу, растерянно вздохнула ипроизнесла:

– Бог с вами, Лана Владимировна. На улице лето, а вы в шубузакутались.

– Мне холодно, – прошептала я.

Домработница перевела взгляд на пустую бутылку из-под вискии покачала головой:

– Конечно, столько выпить.

– Ты же знаешь, как я люблю виски.

– Знаю, но не в таких же количествах!

– Виски в два пальца и еще глоток! – засмеялась я.

– Ну а шубу-то зачем надели?

– Ты же знаешь, как я люблю мех… Но только натуральный. Наискусственный у меня аллергия… – развеселилась я.

Домработница покачала головой и протянула ключи.

– Может, с вами кого из охранников послать?