Книга К черту моральные принципы - Алина Лис

— А что скажешь насчет Антона Павловича?

— Не знаю... Это интуиция. Мне не нравится, что он «Многоуважаемый».

— Может, это фамилия такая?

— Может быть.

— Ладно, начнем с того, что проще всего проверить, —

согласился Костя и набрал на мобильнике первый номер из списка. — Добрый вечер. Могу я поговорить с Василием?.. Василий? Василий Клоп? — Лицо у Кости вытянулось. Можно было наблюдать, как он бешено ищет способ элегантного отступления. — Прошу прощения за беспокойство, мне ваш телефон дал Александр Лаптев. Вам он знаком? По какому вопросу? Ну, вы ведь понимаете... Да. Да. Нет, я пока собираю информацию. Хорошо, извините за беспокойство.

— Уффф... — Он нажал отбой. — Не люблю экспромты. Это резчик по дереву, который выполнял для Лаптева заказы. Он больше не работает, просил не звонить.

— Значит, Клоп тоже отпадает. Извини.

— Да ладно. Ты правильно его на карандаш взяла — дал же бог человеку фамилию!

— Остаются Многоуважаемый, Форточкин и Часовщик.

— Ну-ка, ну-ка... — Дима наклонился над монитором. Потом хмыкнул, свернул окно и полез куда-то в хитросплетения лаптевских папок.

— Ты что делаешь?

— Тссс!

Минут пять он лазил в каких-то программах, что-то загружал, набирал. Потом начал смеяться:

— Есть! Эврика. Мужики, это пароль от ноутбука!

— Точно, — ухмыльнулся Макс. — Как мы сами не просекли?

— Может, расскажете, в чем прикол?

Мой жалобный голос растрогал Макса и Костю, и они хором принялись объяснять:

— Ну, Форточки...

— ...они же Окна...

— ...они же Виндоус...

— ...так называют операционную систему от Майкрософт.

— Спасибо, поняла.

Позор! Они считают меня совсем блондинкой! А могла бы и сама догадаться. Не раз слышала презрительные фырки в сторону «форточек» от программистов на работе.

Парни продолжали медитировать над списком, сократившимся до двух пунктов.

— Проще всего взять и проверить. — Костя набрал на мобильнике телефон Антона Павловича. Подождал пару минут, потом развел руками: — Абонент не абонент! Ладно, попробуем Часовщика.

— Погоди. — Макс тоже схватился за телефон. — Есть одна идея, надо проверить.

Минут пять он дозванивался по разным номерам из своей записной книжки и просил какого-то лейтенанта Саменко. Наконец по одному из номеров ответили утвердительно, и парень радостно заорал в трубку:

— Привет, Леха! Как жизнь молодая?

Минут пять они трепались о каких-то своих делах. Остальные участники расследования, что странно, не проявляли признаков недовольства или нетерпения, словно междусобойчик, устроенный Максимом посреди расследования, был чем-то самим собой разумеющимся.

— Кстати, напомни погоняло фигуранта, который проходил по делу Мршанского? Ну да, того, который Николай Часовой. Угу, я так и думал. Слушай, у нас по ходу расследования выплыл мобильный номер. Предположительно принадлежит Часовому. Пробьешь? Да, диктую. Жду.

— Вот и все, — объявил Макс, нажав отбой. — Если память мне не изменяет, этот Часовщик — один из крупнейших в России скупщиков краденого антиквариата. Интересные знакомства были у покойного.

— У тебя тоже интересные знакомства, — съязвила я. — Откуда такая уверенность, что это не обычный часовщик или шифр?

— Мне кажется, я узнал номер. Эти три тройки на конце...

— Тоже коллекционируешь телефоны скупщиков краденого?

— Нет, он проходил по делу об убийстве Мршанского, когда я работал следователем. Вывернулся. Ловкий гаденыш.

— Ты работал следователем?!

Если бы Макс сообщил, что работал стриптизером, я бы и то меньше удавилась. Откуда? Когда успел? Он же мальчишка — дай бог двадцать пять стукнуло!

— Да, сначала помощником следователя, потом следователем. Год в ОВД, два года в прокуратуре.

— Поверить не могу!

— А что такого? — обиделся рыжий. — Я, между прочим, Юридическую академию закончил. Почти с отличием.

— А... — Задать очередной вопрос я не успела, мобильный бывшего следователя заиграл «Наша служба и опасна и трудна».

— Леха? Ну как? Отлично, я так и знал! Спасибо, с меня бутылка!

— Это он, — подтвердил Макс то, что мы и так уже поняли.

— Остается Антон Павлович, — резюмировал молчавший на протяжении почти всего вечера Алексей.

Кто как, а я совсем приуныла. Ну сколько шансов, что именно эта запись скрывает необходимую информацию? Может, ребята правы и «Многоуважаемый» действительно фамилия, как и «Клоп». Получается, моя работа и догадки были пустой тратой времени. И Дима, разумеется, вежливо попросит меня из расследования. Или невежливо, пинком под зад.

— Абонент по-прежнему не абонент.

— Может, навестим многоуважаемого? — предложил Костя. — Здесь вроде недалеко.

— Да близко совсем, пешком дойти можно.

— Поехали! Алиса, ты с нами?

— Обязательно.

* * *

Ехали мы, по моим ощущениям, минут пятнад­цать, причем большую часть из этих пятнадцати ми­нут стояли на светофорах и разворотах. Но вечно недовольный Дима буркнул что-то насчет того, что пешком вышло бы быстрее.

Припарковались, переехав железнодорожные рельсы, в районе какой-то страшненькой промзоны.

— По идее, нам сюда. — Костя кивнул на длин­ное белое здание. Скорее всего, в девичестве здание было заводским корпусом. Сейчас на обшарпан­ном фасаде красовалась новая блестящая табличка «Бизнес-центр».

Внутри оказалась лестница, уходящая круто вверх, и несколько табличек со стрелочками. Тур­агентство, кадровое агентство, веб-студия, полиграфическая компания, какое-то ООО «ТрейдАлкоСервис», китайские БАДы...

Мы поднялись на пролет выше, продолжая читать указатели, и тут...

— Ребята, — я хотела закричать, но получился хриплый полушепот, — смотрите!

Прямо перед моим носом красовалась вывеска «Ваш сейф — круглосуточная аренда автоматизированных камер хранения на срок от одного часа до одного года. 3-й этаж».

Я думала, они ломанутся вверх как стадо бизонов. Но парни только переглянулись, кивнули друг другу и продолжили подниматься в прежнем темпе.

Большая табличка на двери еще раз подтвердила: да, мы пришли куда нужно, здесь находится компания «Ваш сейф».

За дверью оказалось помещение, похожее на склад: высокие потолки, четыре ряда нумерованных железных шкафчиков различных размеров. Люминесцентные лампы под потолком работали через одну, поэтому в комнате было сумрачно. Может, из-за освещения, может, из-за общей атмосферы местечко производило угнетающее впечатление.